В одном строю с победой - Альберт Байкалов

Антон спустился по железной лестнице в коридор подземелья. Вход наверху снова закрылся. Оставшийся в ангаре парень опустил опору кран-балки. Никому и в голову не придет искать под ней вход. Тринадцатитонная махина была хорошим отводом для глаз.

Антон огляделся. По обе стороны слабо освещенного коридора были решетки. Отделенные друг от друга кирпичными перегородками, в них сидели несколько человек. Среди них один ребенок. При появлении Филиппова и Доку в затравленных взглядах пленников появился страх.

В импровизированных камерах были узкие, грубо сколоченные нары и стояли параши. По-видимому, сидевшие здесь невольники сами выносили их. В конце коридора был оборудован слив. Из стены торчал ржавый водопроводный кран.

Скудное освещение, страшное зловоние человеческих испражнений и немытых тел, сырость и осознание того, что сверху несколько метров земли, наводили на жуткие мысли. Антон почувствовал неприятный холодок страха в груди.

Люди, если их можно было так назвать, представляли собой жалких, грязных, обросших, со спутавшимися волосами и диким взглядом существ. У одного из мужчин, сидевших в клетке ближе к входу, на обеих кистях рук были грязные повязки, под которыми угадывались обрубки пальцев.

Башмак оказался в самой дальней клетке. Он еще хорошо выглядел по сравнению с остальными, однако был покрыт трехдневной щетиной, а воспаленные от бессонницы глаза гноились. Он сидел на топчане, свесив босые ноги. При появлении перед решеткой Антона и Доку лишь втянул голову в плечи, но своего положения не изменил.

– Ты не надумал, на чье имя будешь писать завещание? – усмехнулся, входя внутрь камеры, Доку.

– Все, что у меня есть, вы уже забрали, – простуженным голосом просипел он.

– О чем это вы? – спросил Антон.

– Хочет убедить глупых чеченцев, что на той карточке «Viza», что у него нашли, все сбережения. Двести девяносто пять тысяч деревянными, – Доку беззвучно засмеялся.

Из-под нар неожиданно появился носик крысы. Обнюхав грязную пятку Башмака, свисающую сверху, она, нисколько не опасаясь людей, прошмыгнула в угол, схватила лежащий на земле огрызок черного хлеба и юркнула обратно.

Антон брезгливо поморщился:

– Кому из своих людей ты больше всего доверяешь и кого боишься?

– Зачем тебе? – хмыкнул Башмак.

– Хочу поговорить с ними о твоей дальнейшей судьбе.

– Они не станут тебе платить, а просто оторвут голову.

– Я думаю, ты не прав. С удовольствием твои орлы соберут деньги. – Антон ухмыльнулся. – За то, чтобы ты вообще не появлялся наверху. Свято место пусто не бывает. – Он выдержал паузу, следя за реакцией бандита. – Рулит там за тебя один дружок, – наконец схитрил Антон, догадавшись, что простые вопросы не дадут желаемых результатов и Башмак вряд ли выдаст своих подельников. – Уже с предложением выходит о разговоре.

– Рябой, что ли? – Лицо бригадира перекосила злость. – Сучонок!

Теперь Филиппов знал, кто в банде Башмака имеет самый большой авторитет и кого он больше всего опасается.

– Позвони ему и скажи: мол, чудом выжил после разборок. Ранен и находишься на одной из своих квартир. – Антон протянул ему трубку сотового. – Только без фокусов.

– Не буду я ему врать, – нахмурился, отстранившись от протянутой руки с телефоном, Башмак.

– Почему врать? – Антон удивленно посмотрел на Доку. – Ах да, совсем забыл. Ты же не ранен!

Он достал пистолет и, прицелившись в ничего не успевшего понять Башмака, нажал на спуск.

С вскриком, словно кто-то здорово поддел пинком кошку, бандит слетел на пол, развернувшись в воздухе на триста восемьдесят градусов.

– Ну что, – нагнувшись к скривившемуся от боли и зажавшему руками колено левой ноги бандиту, Антон постучал его стволом пистолета по животу, – скажешь, ранение легкое, поправлю. Кишки можно продырявить. Вообще врать не придется.

– Для чего он тебе нужен?! – Башмаков с перекошенным от боли, бессилия и злобы лицом уставился немигающим взглядом на Антона.

– Оговорим с ним варианты твоего выкупа, – усмехнулся Антон. – Мертвый ты нам не нужен. А потом за свои вклады на заграничных счетах купишь, опять же у нас, – Антон подмигнул Доку, – авиабилеты в какую-нибудь Мумбу-Юмбу и навсегда оставишь Москву.

Морщась от боли, Башмак взял окровавленной рукой телефон:

– А если обманешь?

– Тебе ничего не остается делать, как надеяться на то, что я порядочный человек, – хмыкнул Антон.

Башмак в конце концов выполнил все условия своих мучителей, однако звонить он решил не Рябому, а какому-то Сандалю, предварительно объяснив Антону, что на него больше надежды.

Именно на это и рассчитывал Филиппов. Все шло по его сценарию. Навязав свои условия игры, он вычислил двух необходимых игроков, от которых зависело, как в дальнейшем поведет себя «пехота» Башмака. Теперь он твердо знал, кого нужно убрать. Этим преданным «гвардейцем кардинала» был некто Сангинов по кличке Сандаль. Тот, кого не устраивала политика, проводимая Башмаком, но так же, как и Сандаль, пользовался авторитетом среди братвы, был, судя по всему, Рябой.

– Хорошо ты его уговорил. – Усаживаясь в машину, Доку с уважением посмотрел на Антона. – А если бы он не согласился?

– Много способов подчинить человека себе и заставить его идти на любые условия, – Антон вытер со лба платком пот. – У него есть жена?

– И дочь есть, – кивнул головой чеченец. – Только живут отдельно. А что?

– Если посадить в клетку к Башмаку его бухгалтера с ноутбуком, а в клетку напротив его дочь, то она так же быстро уговорит папеньку. Ведь, в конце концов, даже самый подлый человек делает деньги ради будущего детей…

– Я смотрю, ты не простой парень. – Чеченец не скрывал восхищения. – Хоть и русский. А ведь из-за меня твоя жизнь могла бы пойти по другому руслу.

Филиппов догадался, что Рамзанов намекнул ему на их первое знакомство.

– Кто его знает, – пожал он плечами. – Я, например, считаю наоборот… По-моему, приехали, – неожиданно сменил тему разговора Антон, заметив промелькнувшее название переулка Грузинский. – Прихвати с собой аптечку. Надо создать такую атмосферу, чтобы приехавшие дружки нашего клиента сразу, с порога, почувствовали атмосферу присутствия врача, – пояснил он, ответив на немой вопрос во взгляде чеченца.

В квартире, адрес которой Башмаков назвал в разговоре с Сангиновым, было две комнаты. В одной стояла огромная кровать, бар и стереосистема. На полу валялось несколько пустых бутылок. В пепельнице окурки, половина которых была в губной помаде.

Вторая комната была почти пуста. Телевизор и два кресла. На полу ковер со следами табачного пепла.

Исследование кухни показало, что квартира в основном предназначалась для плотских утех и, может быть, в исключительных случаях – в качестве временного убежища от разного рода неприятностей. Кроме пачки пельменей в холодильнике и банки растворимого кофе, здесь больше не было ничего съестного.

– Как поступим с Сандалем? – осторожно поинтересовался Доку, заглянув в ванную комнату.

– Просто грохнем его и тех, кто с ним будет, – пожал плечами Антон.

Ничего не понимая, Доку вопросительно уставился на Филиппова:

– А выкуп?

– Башмак сам себя выкупит. Не переживай. Сейчас самое большое богатство – это его люди и их желание на нас работать. В этом нам окажет помощь только Рябой, ведь именно его испугался этот урод. А вот от Сандаля придется избавляться.

Он посмотрел на часы. До условленного времени оставались считаные минуты. Взяв в аптечке валокордин, он разбрызгал его в прихожей. Пройдя в спальню, смахнул с барного столика пепел, выложил на него бинты, вату и таблетки. Закрыл на окне шторы. В воцарившемся полумраке было уже тяжело различить лица. Критически оглядев Доку, он велел ему снять ветровку. Оставшись в одной белой рубашке и брюках, этот человек должен был сыграть роль вызванного на дом врача. Немного еще подумав, Антон велел ему закатать по локоть рукава.

– Когда пойдешь открывать двери, возьми в руки полотенце. – Он вынул пистолет и, навернув глушитель, вернулся в спальню. – И запомни, ты врач. Сделай лицо испуганным… Ври, что часто теряю сознание и нужна операция… За теми, кто придет, в комнату не входи. Когда я начну стрелять, хватай последнего, ближнего к тебе, и выдергивай в коридор. Только не убей. Он нам живым нужен, чтобы узнать, как выйти на Рябого.

Не снимая обуви, он забрался под одеяло, положив пистолет рядом.

Вскоре раздался звонок. Чеченец прошел в прихожую, и уже оттуда донесся его голос:

– Кто?

– Свои, – послышалось из-за двери.

– Господин Башмаков сказал, что к нему впускать только с Сандалем, – неуверенно промямлил Доку. – Я врач и в лицо этого человека не знаю.

– Пусть сам подойдет к двери и убедится, – нашелся что ответить гость.

Послышались звуки открываемых замков.

– Что с ним? – испуганно спросил вошедший.