В одном строю с победой - Альберт Байкалов

Со стороны разговор мог показаться обыденным диалогом двух бизнесменов. Но это было далеко не так. Черный Принц понял, какие документы необходимо приготовить к приезду эмиссара Хозяина, которого он назвал сестрой. Это сотрудница одной из многочисленных турфирм. Кроме того, что он на словах передаст ей подробный отчет обо всем происходящем в России, как всегда, получит от нее подробные инструкции для руководителей сопротивления на местах и руководство к действию его самого. Работы по подсчетам вложений в «Кавказ» – не что иное, как очередная финансовая помощь. Деньги будут переведены на счета компании Шамиля. Часть из них действительно будет задействована на расширение производства, часть уйдет в Чечню. План гуманитарной помощи – не что иное, как очередная головоломка над проблемой переправки наличности. Особых проблем с деньгами не было. Спрятать несколько миллионов долларов в грузах, под различными предлогами отправляемых в Чечню, нетрудно. Однако были обязательные условия, которые выдвинули кураторы сопротивления, – ровно половина средств должна переправляться в виде вооружения. Причем такого, какое относилось к разряду высокотехнологичных. Многие образцы по документам считались секретными, а некоторые едва запущены в производство. Это и переносные зенитно-ракетные комплексы, огнеметы «Шмель», приборы ночного видения, средства связи, которых зачастую не было на вооружении федералов. Хозяин требовал, чтобы на местах боестолкновений в руки русских попадали новейшие образцы вооружения и техники, о которых сами они пока лишь мечтают. Это, по его мнению, очень сильно будет деморализовывать противника.

Масуд едва успел принять ванну и переодеться, как появилась Шолдат. Он уже несколько раз встречался с ней в России и всегда восхищался ее ослепительной красотой. Черные глаза и тонкие брови, белая, нежная кожа, словно крыло ворона отливающие синевой волосы. А какие губы подарил ей Аллах! Ярко-алые, в меру полные и аккуратные, они напоминали раскрывающийся бутон роз. Всегда в строгих, темных тонов костюмах. Европейская раскрепощенность, пытливый ум и скромность истинной мусульманки – все это делало ее идеалом восточной женщины.

Сухроб, с кислым выражением на лице, поставил перед ней на столик чашку с кофе.

– Хуже нет для него прислуживать женщине, – проводив его взглядом, улыбнулась она. – Я всегда чувствую себя неудобно.

– В следующий раз будем встречаться в местах, где это делает официант, – грустно пошутил Масуд. – С чем пожаловала?

– У тебя есть новости для Хозяина, которые нельзя доверить телефону? – Шолдат вопросительно смотрела в глаза Масуда.

По ее тону бен Рашид догадался, что ей уже известно о его разговоре с Эмиратами.

– Как всегда, туда нужны деньги, – пожал он плечами. – Было бы неплохо, чтобы у полевых командиров появились представители Хозяина. Это бы обеспечило контроль за расходами и вынудило их активизировать свои действия. Огромную часть средств попросту невозможно контролировать. Как, например, узнать, сколько идет на подкуп чиновников?

– Понимаю. – Она взяла аккуратными пальчиками чашку с кофе и отпила. – Хозяина интересует настрой и боевой дух.

– Он опять же зависит от того, сколько им платят, – усмехнулся Масуд. – Мне порой кажется, что для большинства неважно, кто дает деньги и что делать. Им все равно, кто заказывает музыку.

– Хочешь сказать, будут выгодные предложения от федералов – и они станут им служить?

– Люди устали от войны. Она затянулась, – ушел от ответа Масуд. – Я был на их месте и знаю, что это такое. У большинства семьи, которых они не видят.

– Месяц назад в Чечню временно перебазировался вертолетный полк из-под Сахотска. Гарнизон, в котором остались семьи летчиков и технического состава, находится на окраине города. Хозяин говорит, что ты знаешь, как деморализовать русских военных, летающих в чужом небе…

С этими словами Шолдат поднялась со своего места. Масуд тоже встал. До его обоняния дошел едва уловимый запах ее дорогих духов. Неожиданно он подумал о Ларисе, представив ее рядом с Шолдат.

Видимо, заметив в его взгляде нечто странное, она сделалась строгой:

– Завтра я все передам Хозяину. До свидания…

Приехал Шамиль. Масуд позвонил ему еще из аэропорта, сказав, чтобы тот немедленно направлялся к нему, однако чеченец либо находился где-то далеко, либо был занят какими-то неотложными делами, но появился он только сейчас. Арабу необходимо было увидеться с чеченцем до встречи с Шолдат, чтобы через нее проинформировать Хозяина о планах Бекбулаева, но тот подвел. Вид озабоченный, однако араб не спешил спрашивать, чем вызвано это состояние и задержка, справедливо считая, что Бекбулаев обо всем расскажет сам.

– Я говорил с Зелимханом. – Выдержав паузу, Масуд принялся перебирать четки.

Шамиль напрягся. Несмотря на приглашение сесть в одно из кресел, он не торопился последовать примеру хозяина квартиры.

– И о чем был ваш разговор? – осторожно спросил он.

– Он дал понять, что ты готовишь крупномасштабную акцию, но почему я об этом ничего не знаю? – Масуд с шумом поднялся со своего места и, бесшумно ступая, прошел к окну. – Ты перестал мне доверять?

– Как тебе, брат, могло прийти такое в голову! – Бекбулаеву сделалось неловко. – Просто план этого мероприятия еще не до конца продуман…

– Ничего, – перебил его араб, продолжая смотреть в окно. – Расскажи мне об этом.

Бекбулаев подошел к арабу и встал рядом:

– Через неделю в Москву прибывает кандидат на пост президента – Камиев. С этой целью я вызвал сюда двух снайперов…

– Почему ты решил убивать его здесь, а не дома? – Масуд отвернулся от окна, с удивлением посмотрев на чеченца. – В Ичкерии это сделать намного проще. Или я не прав?

Бекбулаев отрицательно покачал головой:

– Дома у него большая охрана. Это и штатные, положенные по закону телохранители, и милиция, а главное – большое количество родственников. Я не говорю уже о федералах. Маршруты его движения непредсказуемы. Но не это главное. Убив его на родине, мы спровоцируем страшную бойню уже между самими чеченцами. У этого человека очень древний и почитаемый род. Тогда некогда будет воевать с русскими.

– Хочешь сказать, сейчас между вами все тихо? – усмехнулся Масуд.

– Нет, конечно, но по сравнению с тем, что будет, это цветочки, – Шамиль ослабил галстук. – Если все пройдет нормально, то на оставленных снайперами позициях будет обнаружена атрибутика русских националистов. На прикладах винтовок я уже распорядился вырезать символику этой организации. Оставим и записки с литературой.

В глазах Масуда появился интерес.

– Продолжай!

– В случае срыва, одна из женщин – шахидка, а второй перед самым началом будет выдан радиотелефон, который снесет полголовы.

– Нужно сделать так, чтобы до этого не дошло, – повеселел араб. Особенно ему понравился вариант с русским следом, который однозначно подхватят средства массовой информации всего мира.

– Так же я планирую уничтожить часть группировки Башмака…

– Я знаю об этом, – в очередной раз не дал договорить Масуд. – Твоя речь сегодня радовала мой слух.

– Есть и плохие новости. – Взгляд Шамиля сделался виноватым, а голос тише. – На фабрику удалось проникнуть сотруднику милиции. Его фамилия Шишкин. Он оказался там по недосмотру Зелимхана…

И без того смуглое лицо Масуда потемнело еще сильнее. Брови сошлись на переносице, превратившись в одну линию. Он некоторое время, не мигая, смотрел на Шамиля, который стоял, словно цыпленок перед удавом.

– И что ему удалось узнать? – наконец выдавил араб из себя.

– Ничего. – Бекбулаев передернул плечами, словно в спину его укусил овод. – Он не преследовал цели получить информацию о заводе. Его задачей было войти в доверие одному из русских, хорошо у нас себя зарекомендовавшему.

– Кто этот русский?

– Бес.

– Что сделали с этим? – Масуд наморщил лоб.

– Шишкина не били, – догадавшись, о чем речь, заговорил Бекбулаев. – Его перевезли на наши легальные склады, а там подстроили, будто вечером, когда подошло время включать на территории освещение, его у рубильника убило током… Как положено, вызывали врачей и ментов. Они, естественно, не подали вида, что это их сотрудник. Довольно убедительно разыгран несчастный случай. В общем, я думаю, что все обойдется, – подвел он итог сказанному.

– …Тридцать, двадцать четыре по улитке два, – продиктовала в трубку Марта. – Один. С автоматом… Больше никого…

Антон, сидя на переднем сиденье машины, нарисовал в указанной точке кружок и написал в нем букву «А». Развернувшись к сидящему на заднем сиденье Зелимхану, он протянул ему листок со схемой расположения боевиков Башмака, которые, приехав за несколько часов до условленного времени, рассредоточились вокруг поляны.