Божественная комедия - Алигьери Данте

ПЕСНЬ ДЕВЯТАЯ Комментарии

1 Наложница старинного ТифонаВзошла белеть на утренний помост,Забыв объятья друга, и корона

4 На ней сияла из лучистых звезд,С холодным зверем сходная чертами,Который бьет нас, изгибая хвост;

7 И ночь означила двумя шагамиВ том месте, где мы были, свой подъем,И даже третий поникал крылами,

10 Когда, с Адамом в существе своем,Я на траву склонился, засыпая,Там, где мы все сидели впятером.

13 В тот час, когда поет, зарю встречая,Касатка, и напев ее тосклив,Как будто скорбь ей памятна былая,

16 И разум наш, себя освободивОт дум и сбросив тленные покровы,Бывает как бы веще прозорлив,

19 Мне снилось – надо мной орел суровыйНавис, одетый в золотистый цвет,Распластанный и ринуться готовый,

22 И будто бы я там, где Ганимед,Своих покинув, дивно возвеличен,Восхищен был в заоблачный совет.

25 Мне думалось: "Быть может, он привыченРазить лишь тут, где он настиг меня,А иначе к добыче безразличен".

28 Меж тем, кругами землю осеня,Он грозовым перуном опустилсяИ взмыл со мной до самого огня.

31 И тут я вместе с ним воспламенился;И призрачный пожар меня палилС такою силой, что мой сон разбился.

34 Не меньше вздрогнул некогда Ахилл,Водя окрест очнувшиеся векиИ сам не зная, где он их раскрыл,

37 Когда он от Хироновой опекиБыл матерью на Скир перенесен,Хотя и там его настигли греки, -

40 Чем вздрогнул я, когда покинул сонМое лицо; я побледнел и хладомПронизан был, как тот, кто устрашен.

43 Один Вергилий был со мною рядом,И третий час сияла солнцем высь,И море расстилалось перед взглядом.

46 Мой господин промолвил: "Не страшись!Оставь сомненья, мы уже у цели;Не робостью, но силой облекись!

49 Мы, наконец. Чистилище узрели:Вот и кругом идущая скала,А вот и самый вход, подобный щели.

52 Когда заря была уже светла,А ты дремал душой, в цветах почияСреди долины, женщина пришла,

55 И так она сказала: "Я Лючия;Чтобы тому, кто спит, помочь верней,Его сама хочу перенести я".

58 И от Сорделло и других тенейТебя взяла и, так как солнце встало,Пошла наверх, и я вослед за ней.

61 И, здесь тебя оставив, указалаПрекрасными очами этот вход;И тотчас ни ее, ни сна не стало".

64 Как тот, кто от сомненья перейдетК познанью правды и, ее оплотомОборонясь, решимость обретет,

67 Так ожил я; и, видя, что заботамМоим конец, вождь на крутой откосПошел вперед, и я за ним – к высотам.

70 Ты усмотрел, читатель, как вознесЯ свой предмет; и поневоле надо,Чтоб вместе с ним и я в искусстве рос.

73 Мы подошли, и, где сперва для взглядаВ скале чернела только пустота,Как если трещину дает ограда,

76 Я увидал перед собой врата,И три больших ступени, разных цветом,И вратника, сомкнувшего уста.

79 Сидел он, как я различил при этом,Над самой верхней, чтобы вход стеречь,Таков лицом, что я был ранен светом.

82 В его руке был обнаженный меч,Где отраженья солнца так дробились,Что я глаза старался оберечь.

85 "Скажите с места: вы зачем явились? -Так начал он. – Кто вам дойти помог?Смотрите, как бы вы не поплатились!"

88 "Жена с небес, а ей знаком зарок, -Сказал мой вождь, – явив нам эти сени,Промолвила: «Идите, вот порог».

91 "Не презрите благих ее велений! -Нас благосклонный вратарь пригласил. -Придите же подняться на ступени".

94 Из этих трех уступов первый былСтоль гладкий и блестящий мрамор белый,Что он мое подобье отразил;

97 Второй – шершавый камень обгорелый,Растресканный и вдоль и поперек,И цветом словно пурпур почернелый;

100 И третий, тот, который сверху лег, -Кусок порфира, ограненный строго,Огнисто-алый, как кровавый ток.

103 На нем стопы покоил вестник бога;Сидел он, обращенный к ступеням,На выступе алмазного порога.

106 Ведя меня, как я хотел и сам,По плитам вверх, мне молвил мой вожатый:«Проси смиренно, чтоб он отпер нам».

109 И я, благоговением объятый,К святым стопам, моля открыть, упал,Себя рукой ударя в грудь трикраты.

112 Семь Р на лбу моем он начерталКонцом меча и: "Смой, чтобы он сгинул,Когда войдешь, след этих ран", – сказал.

115 Как если б кто сухую землю вскинулИль разбросал золу, совсем такойБыл цвет его одежд. Из них он вынул

118 Ключи – серебряный и золотой;И, белый с желтым взяв поочередно,Он сделал с дверью чаемое мной.

121 "Как только тот иль этот ключ свободноНе ходит в скважине и слаб нажим, -Сказал он нам, – то и пытать бесплодно.

124 Один ценней; но чтоб владеть другим,Умом и знаньем нужно изощриться,И узел без него неразрешим.

127 Мне дал их Петр, веля мне ошибитьсяСкорей впустив, чем отослав назад,Тех, кто пришел у ног моих склониться".

130 Потом, толкая створ священных врат:"Войдите, но запомните сначала,Что изгнан тот, кто обращает взгляд".

133 В тот миг, когда святая дверь вращалаВ своих глубоких гнездах стержни стрелИз мощного и звонкого металла,

136 Не так боролся и не так гуделТарпей, лишаясь доброго Метелла,Которого утратив – оскудел.

139 Я поднял взор, когда она взгремела,И услыхал, как сквозь отрадный гудДалекое «Те Deum» долетело.

142 И точно то же получалось тут,Что слышали мы все неоднократно,Когда стоят и под орган поют,

145 И пение то внятно, то невнятно.

ПЕСНЬ ДЕСЯТАЯ Комментарии

1 Тогда мы очутились за порогом,Заброшенным из-за любви дурной,Ведущей души по кривым дорогам,

4 Дверь, загремев, захлопнулась за мной;И, оглянись я на дверные своды,Что б я сказал, подавленный виной?

7 Мы подымались в трещине породы,Где та и эта двигалась стена,Как набегают, чтоб отхлынуть, воды.

10 Мой вождь сказал: "Здесь выучка нужна,Чтоб угадать, какая в самом делеОкажется надежней сторона".

13 Вперед мы подвигались еле-еле,И скудный месяц, канув глубоко,Улегся раньше на своей постеле,

16 Чем мы прошли игольное ушко.Мы вышли там, где горный склон от краяПовсюду отступил недалеко,

19 Я – утомясь, и вождь и я – не зная,Куда идти; тропа над бездной шла,Безлюднее, чем колея степная.

22 От кромки, где срывается скала,И до стены, вздымавшейся высоко,Она в три роста шириной была.

25 Докуда крылья простирало око,Налево и направо, – весь извивДороги этой шел равно широко.

28 Еще вперед и шагу не ступив,Я, озираясь, убедился ясно,Что весь белевший надо мной обрыв

31 Был мрамор, изваянный так прекрасно,Что подражать не только Поликлет,Но и природа стала бы напрасно.

34 Тот ангел, что земле принес обетСтоль слезно чаемого примиреньяИ с неба вековечный снял завет,

37 Являлся нам в правдивости движеньяТак живо, что ни в чем не походилНа молчаливые изображенья.

40 Он, я бы клялся, «Ave!» говорилСклонившейся жене благословенной,Чей ключ любовь в высотах отворил.

48 В ее чертах ответ ее смиренный,«Ессе ancilla Dei», был ясней,Чем в мягком воске образ впечатленный.

46 «В такой недвижности не цепеней!» -Сказал учитель мой, ко мне стоявшийТой стороной, где сердце у людей.

49 Я, отрывая взгляд мой созерцавший,Увидел за Марией, в стороне,Где находился мне повелевавший,

52 Другой рассказ, иссеченный в стене;Я стал напротив, обойдя поэта,Чтобы глазам он был открыт вполне.

55 Изображало изваянье это,Как на волах святой ковчег везут,Ужасный тем, кто не блюдет запрета.

58 И на семь хоров разделенный людМои два чувства вовлекал в раздоры;Слух скажет: «Нет», а зренье: «Да, поют».

61 Как и о дыме ладанном, которыйТам был изображен, глаз и ноздряО «да» и «нет» вели друг с другом споры.

64 А впереди священного ларяСмиренный Псалмопевец, пляс творящий,И больше был, и меньше был царя.

67 Мелхола, изваянная смотрящейНапротив из окна больших палат,Имела облик гневной и скорбящей.

70 Я двинулся, чтобы насытить взглядДругою повестью, которой вправо,Вслед за Мелхолой, продолжался ряд.

73 Там возвещалась истинная славаТого владыки римлян, чьи делаГригорий обессмертил величаво.

76 Вдовица, ухватясь за удила,Молила императора ТраянаИ слезы, сокрушенная, лила.

79 От всадников тесна была поляна,И в золоте колеблемых знаменОрлы парили, кесарю охрана.

82 Окружена людьми со всех сторон,Несчастная звала с тоской во взоре:«Мой сын убит, он должен быть отмщен!»

85 И кесарь ей: "Повремени, я вскореВернусь". – "А вдруг, – вдовица говорит,Как всякий тот, кого торопит горе, -

88 Ты не вернешься?" Он же ей: "ОтмститПреемник мой". А та: "Не оправданье -Когда другой добро за нас творит".

91 И он: "Утешься! Чтя мое призванье,Я не уйду, не сотворив суда.Так требуют мой долг и состраданье".

94 Кто нового не видел никогда,Тот создал чудо этой речи зримой,Немыслимой для смертного труда.

97 Пока мой взор впивал, неутомимый,Смирение всех этих душ людских,Все, что изваял мастер несравнимый,

100 "Оттуда к нам, но шаг их очень тих, -Шепнул поэт, – идет толпа густая;Путь к высоте узнаем мы у них".

103 Мои глаза, которые, взирая,Пленялись созерцаньем новизны,К нему метнулись, мига не теряя.

106 Читатель, да не будут смущеныТвоей души благие помышленьяТем, как господь взымает долг с вины.

109 Подумай не о тягости мученья,А о конце, о том, что крайний часДля худших мук – час грозного решенья.

112 Я начал так: "То, что идет на нас,И на людей по виду непохоже,А что идет – не различает глаз".

115 И он в ответ: "Едва ль есть кара строже,И ею так придавлены они,Что я и сам сперва не понял тоже.

118 Но присмотрись и зреньем расчлени,Что движется под этими камнями:Как бьют они самих себя, взгляни!"

121 О христиане, гордые сердцами,Несчастные, чьи тусклые умыУводят вас попятными путями!

124 Вам невдомек, что только черви мы,В которых зреет мотылек нетленный,На божий суд взлетающий из тьмы!

127 Чего возносится ваш дух надменный,Коль сами вы не разнитесь ничутьОт плоти червяка несовершенной?

130 Как если истукан какой-нибудь,Чтоб крыше иль навесу дать опору,Колени, скрючась, упирает в грудь

133 И мнимой болью причиняет взоруПрямую боль; так, наклонясь вперед,И эти люди обходили гору.

136 Кто легче нес, а кто тяжеле гнет,И так, согбенный, двигался по краю;Но с виду терпеливейший и тот

139 Как бы взывал в слезах: «Изнемогаю!»

ПЕСНЬ ОДИННАДЦАТАЯ Комментарии