Божественная комедия - Алигьери Данте

Данте Алигьери

Божественная комедия

Предисловие

(К. ДЕРЖАВИН)

«Божественная Комедия» возникла в тревожные ранние годы XIV века из бурливших напряженной политической борьбой глубин национальной жизни Италии. Для будущих – близких и далеких – поколений она осталась величайшим памятником поэтической культуры итальянского народа, воздвигнутым на рубеже двух исторических эпох Энгельс писал: «Конец феодального средневековья, начало современной капталистической эры отмечены колоссальной фигурой. Это – итальянец Данте, последний поэт средневековья и вместе с тем первый поэт новою времени» {К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения, т. 22, изд. 2-е, с. 382.}.

«Суровый Дант» – так назвал творца «Божественной Комедии» Пушкин – совершил свой великий поэтический труд в горькие годы изгнания и странствий, на которые осудила его восторжествовавшая в 1301 году в буржуазно-демократической Флоренции партия «черных» – сторонников папы и представителей интересов дворянско-буржуазной верхушки богатой республики. Во Флоренции – этом крупнейшем центре итальянской экономической и культурной жизни средневековья – Данте Алигьери родился, вырос и возмужал в атмосфере, раскаленной жаждой богатства и власти, раздираемой политическими страстями и волнуемой жестокими междоусобиями. Здесь, в этом муравейнике торговли, городе ремесленников и знатных купцов, банкиров и надменных феодальных грандов, в городе-государстве, гордом своим достатком и давней независимостью, своими древними цеховыми правами и своей демократической конституцией – «Установлениями правосудия» (1293 г.), рано образуется один из крупнейших центров того мощного общественно-культурного движения, которое составило идейное содержание эпохи, определяемой Энгельсом как «...величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени человечеством..» {К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения, т. 20, изд. 2-е, с. 346.}.

Данте стоит на пороге Возрождения, на пороге эпохи, «...которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености» {Там же.}. Творец «Божественной Комедии» был одним из таких титанов, поэтическое наследие которого осталось в веках величественным вкладом итальянского народа в сокровищницу мировой культуры.

Отпрыск старой и благородной флорентийской семьи, член цеха врачей и аптекарей, в состав которого входили лица различных интеллигентных профессий, Данте Алигьери (1265-1321) выступает в своей жизни как типичный для его времени и для развитого городского уклада его родины представитель всесторонне образованной, деятельной, крепко связанной с местными культурными традициями и общественными интересами интеллигенции.

Юность Данте протекает в блестящем литературном кругу молодой поэтической школы «нового сладостного стиля» (doice stil nuovo), возглавляемой его другом Гвидо Кавальканти, и в общении с выдающимся политическим деятелем и одним из ранних флорентийских гуманистов – Брунетто Латини. Зрелые годы автор «Божественной Комедии» проводит на службе республики, участвуя в ее войнах, выполняя ее дипломатические поручения и, наконец (1300 г.), состоя одним из членов правительствующего совета приоров в дни политического господства буржуазно-демократической партии «белых».

К 1302 году – году своего изгнания и заочного осуждения на смерть захватившими власть во Флоренции дворянско-буржуазными верхами (партией «черных») – Данте был уже первостепенной литературной величиной.

Поэтическое становление Данте происходит в условиях переломных и переходных от литературного средневековья к новым творческим устремлениям. Сам поэт в этом сложном и противоречивом процессе занимает одно из определяющих и высоких мест. Его поэтическое сознание в полной мере предвосхищает «высочайшее развитие искусства» в эпоху, «...которая разбила границы старого orbis и впервые, собственно говоря, открыла Землю» {К.Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 20, изд. 2-е, с. 508.}. Как последний поэт средневековья Данте вместе с тем завершает и обобщает предшествующую философскую и поэтическую эпоху, схоластическому миротолкованию которой он дал столь грандиозное в своих творческих масштабах художественное претворение.

По собственному признанию Данте, толчком к пробуждению в нем поэта явилась трепетная и благородная любовь к дочери друга его отца Фолько Портинари – юной и прекрасной Беатриче. Поэтическим документом этой любви осталась автобиографическая исповедь «Новая Жизнь» («Vita nuova»), написанная у свежей могилы возлюбленной, скончавшейся в 1290 году. Входящие в состав «Новой Жизни» два десятка сонетов, несколько канцон и баллада содержат в себе утонченное философское толкование пережитого и пламенеющего чувства, благостного образа любимой. Стихи перемежаются прозой, комментирующей их возвышенное содержание и связывающей отдельные звенья поэтических признаний и размышлений в последовательный автобиографический рассказ, в дневник взволнованного сердца и анализирующего ума – первый литературный дневник личной любви и философических чувствований в новой европейской литературе.

В «Новой Жизни» поэтические переживания Данте облекаются в формулы «сладостного стиля» поэзии его друзей и литературных наставников – Гвидо Гвиницелли, Кавальканти, Чино да Пистойя и всего того круга молодых тосканских поэтов, которые в изысканных словах и утонченных формах философской лирики славят великие очарования вдохновенной, приобщенной к идеальным сферам любви и воспевают волнения возвышенных и сладостных чувств. И все же – в этом состоит немеркнущее значение «Новой Жизни» – поэтическая формула не заслоняет ее ясной устремленности к реально значимым, пластическим, осязаемым и действительно чувствуемым жизненным ценностям. Сквозь мерные строфы сонетов с их усложненной философской образностью, за метафизическими выкладками изощренной, схоластической мысли и особенно в прозаическом рассказе об обстоятельствах своей любви Данте раскрывает перед читателем свое живое и жизненное мироощущение, если не подчиняющее себе книжно-поэтическую премудрость «сладостного стиля», то уже свидетельствующее о новых направлениях лирики и о новых, жизненных источниках лирических переживаний.

Еще в флорентийский период Данте прилежно изучал схоластическую философию. Мысль его, естественно, попала в плен тех уродливых мистических измышлений, которыми переполнены писания Фомы Аквинского, наиболее реакционного и тлетворного из всех богословских «авторитетов» эпохи. И однако, одновременно с этим, уже вступая в сферу пробуждающихся гуманистических интересов, он усваивал наследие классической литературы во главе со столь почитавшимся и в средние века Вергилием. В изгнании занятия эти, видимо, расширились и углубились. Скитаясь по разным итальянским городам, посетив даже Париж – центр философско-богословских занятий того времени, Данте приобрел энциклопедические знания в области схоластической науки и натурфилософии, ознакомился с некоторыми системами восточной, в частности арабской, философской мысли и всмотрелся в широкие горизонты общеитальянской национальной политической жизни, очертания и направления которой вырисовывались в соперничестве папской и светской власти, в борьбе городов-коммун с абсолютистскими притязаниями знати, в захватнических стремлениях жадных заальпийских соседей. Движение мысли Данте к овладению всей суммой знаний его времени не шло наперекор традициям средневекового мышления, склонного к энциклопедическим обобщениям, но в этом движении ясно вырисовывалась та черта, которая свидетельствовала о наступавших новых временах, – черта непокорной и взыскательной личности, утверждающей себя и свои предвосхищения будущего в окружении уже остановившейся в своем историческом развитии, формальной и застывавшей культуры.

В схоластическом этико-философском трактате «Пир» и в написанном на латинском языке пространном утопическом рассуждении «Монархия» Данте в полной мере следует средневековым традициям мысли. Во втором из этих трудов, став на сторону политической программы гибеллинства {Гибеллины – сторонники власти императора и противники светской власти папы.} с его стремлениями к универсальной феодальной империи, идеализируя эту империю как путь к ликвидации раздробленности нации и ослабляющих ее междоусобий, Данте, при всей практической реакционности ряда своих политических утверждений и при всей иллюзорности своих оторванных от действительности оценок, выступает как один из первых в итальянской литературе носителей общенационального сознания и патриотов национального государства. Недаром деятели национально-освободительного движения начала XIX века и борцы за объединение Италии во главе с Джузеппе Мадзини объявляли его своим идейно-политическим предтечей.