Современный венгерский детектив - Андраш Беркеши

— Вы правы.

С улицы донесся визг тормозов. Хлопнули, закрываясь, дверцы машины. Минуту спустя в комнату вошел Фельмери и Хубер стал прощаться с Шалго.

— Отдохните, — напутственно посоветовал он. — Думаю, что мы поняли друг друга.

Хубер уходил успокоенный.

Фельмери, хоть и старался держаться бодро, был подобен выжатому лимону.

— Слышал я, дядюшка Шалго, что у вас тут развернулись большие события?

— Да, завертелась карусель на нашем тихом холме, — подтвердил старый детектив. — Завертелась — не остановишь. Очень устал?

— Да нет. Просто проголодался.

— А между тем тебе предстоит еще ехать в столицу. И немедленно. Заберешь с собой один списочек и двух лихих молодцев.

— Признались они?

— Не знаю. Балинт ими занимается…

Шалго покричал Лизе на кухню, чтобы она покормила гостя.

Фельмери с волчьим аппетитом накинулся на еду, и в несколько минут с ужином было покончено.

— Тебе что-нибудь удалось узнать от Салаи?

— Все отрицает. Он ничего не слышал ни о Сильвии, ни о шифровке.

— Врет, негодяй. Теперь уже ясно, что он запирается. Хочешь знать, что означает имя Сильвия? Кодовое название операции! И задачей Меннеля было ее проведение. Что ты на это скажешь? — спросил он лейтенанта.

— Я тоже думаю, что Салаи врет. Негодяй он, этот Салаи. Сутенер. Любовник и дочки и мамаши Кюрти одновременно. Предполагаю, что Меннель завербовал его еще в Италии. В прошлом году.

— Скорее всего. Но что было потом?

— Потом? — раздумывая вслух, продолжал Фельмери. — Мало ли что могло произойти. Они могли переписываться. Салаи выполнял задания Меннеля, а тот мог присылать сюда курьеров за добытыми материалами.

— А тебе не показалось, что Меннель хотел свести Салаи еще с кем-то? В списке агентов, полученном от Хубера, несколько руководителей групп. Может быть, и Салаи хотели передать на связь одному из них?

— Почему бы вам не перебраться на веранду? — сказала Лиза, входя в комнату. — Там такой чудный воздух!

— В самом деле! Перейдем? — воскликнул Шалго, но Фельмери жестом остановил его.

— Я хотел перед отъездом на минутку заглянуть к Илонке. И если бы вы, дядя Оскар, тем временем позвонили товарищу Балинту, чтобы он заехал за мной к Худакам, я был бы весьма вам признателен.

Фельмери поблагодарил хозяйку за вкусный ужин и, вприпрыжку сбежав вниз по ступенькам, направился к вилле Худаков.

— Головастый мальчишка! — кивнул ему вслед Шалго. — А скажи, ангел мой, у Герцега при аресте все бумаги забрали? Рисуночки там? Чертежи? — спросил он у Лизы.

— Все, кроме одного.

— Какого же?

— Ты звони Балинту, а я тем временем найду на магнитофонной ленте запись того памятного разговора…

Когда в телефонной трубке послышался голос Балинта, тот очень удивился, что Шалго еще на вилле.

— Ведь я за вами машину послал.

Десять минут спустя Шалго уже сидел в поселковом совете и с мрачным видом разглядывал Вальтера Герцега и Еллинека.

— Ну что ж, господин Герцег, расскажите-ка генералу Шалго, с каким заданием вы прибыли в Венгрию, — сказал майор Балинт, встав, когда вошел Шалго.

Вопросы Балинта на немецкий переводил капитан Варади. Черноволосый здоровяк Герцег с подозрением покосился на Шалго.

«Генерал? — подумал он. — Почему же мне не сказали, что этот старый толстяк ходит уже в генералах? А мы с Еллинеком еще пытались угостить его виски в кафе!»

— Мы получили приказ, господин генерал, убить доктора Отто Хубера.

— Не мы, а ты! Один! — поспешил поправить его Еллинек. — Я такого приказа не получал. Мне было сказано, что я должен выполнять твои распоряжения.

Капитан Варади хотел перевести ответ, но Шалго жестом остановил его и сам по-немецки сказал Еллинеку:

— Об этом вы заявите на суде. А вообще отвечайте, только когда вас спросят. Миклош, — обратился он к майору Балинту, — ты иди собирайся в дорогу. А я пока тут побеседую с ними. Неплохо, если бы и ты поехал в Будапешт. Это ведь наемные убийцы, отпетые головорезы. Фельмери — отличный парень, но у него маловато опыта. Конечно, ты — начальник, можешь поступать, как сочтешь более правильным. У меня же пока одно задание — держать связь с Хубером.

Балинту явно пришлись по вкусу последние слова Шалго, однако его мрачный вид ему не понравился. На всякий случай, уходя, он оставил при бандитах одного своего сотрудника. Если старый детектив говорит «головорезы», то действительно с ними надо держать ухо востро!

А Шалго продолжал допрос:

— Как и почему нужно было убрать Хубера?

— Мне Шлайсиг сказал только, что Хубер — предатель. Все доказательства у Брауна. Господин генерал…

— Я не генерал. Продолжайте.

— Хорошо. Господин как вас там, чистосердечное признание нам зачтется?

— Я и не судья, — заметил Шалго. — Но полагаю, что суд примет его во внимание. Это общепринятое правило.

Герцег расстегнул воротник.

— Ладно, терять нам нечего. Знайте: Хубер — офицер информационной службы «Ганзы». В прошлом сотрудник Гелена. Я с ним познакомился пять лет назад. Он преподавал нам основы диверсионной работы. Считался признанным гением в этой области.

— А то, что вы о его жене говорили, — тоже правда?

— Да, она была моей любовницей. А вот то, что я насчет ее смерти сказал, — это только мое предположение. Но не мне одному смерть Греты Хубер казалась подозрительной. Кстати, Браун уже давно подозревает Хубера. Это мне еще сама Грета говорила.

— В чем же он его подозревает?

— Браун со мной об этом не говорил.

— А Грета?

— Она — да, говорила, что, мол, у Хубера родные где-то в Восточной Пруссии живут. А сын его связался со студентами левого толка и сбежал на Кубу. Конечно, все это всерьез принимать не приходится. Такие дела встречаются сплошь и рядом. Но есть кое-что и посерьезнее. Например, Хубер продал все свое имущество и вложил деньги в какой-то иностранный банк.

— Готовился к побегу, что ли? — уточнил Шалго.

— Да.

— Тогда почему же Браун тем не менее послал его сюда?

— Это одному Брауну известно, — усмехнулся Герцег.

— Можно мне? — как школьник, подняв руку, спросил Еллинек. — Я думаю, свинью они нам подложили. Браун — это такая лиса, что хитрее его мне еще до сих пор никто не попадался. И уж если он Хубера сюда послал, значит, у него были на то свои причины. Браун на риск никогда не идет. Он ставит только на верную карту. Не имея гарантий, он Хубера сюда не послал бы.

— Чепуха! — перебил его Герцег. — Он затем и прислал его сюда, чтобы мы его тут прикончили. Хубер мешал Брауну. Удобнее, когда сотрудник исчезает здесь, «за железным занавесом».

— Возможно. Только мне такие игры не по нутру, — признался Еллинек.

Оскару Шалго они тоже не нравились, эти игры. Если люди в аппарате фирмы «Ганза» знали или хотя бы подозревали что-то о замысле Хубера, почему они послали его сюда?

— Как вы собирались убить Хубера? — спросил он.

— О, это было здорово придумано! Я знал, что машину Меннеля милиция еще не забрала. Я усадил бы Хубера в эту машину и отъехал бы до места, где меня ждал бы Руди с мотоциклом. Там я пришил бы Хубера в машине, а затем включил бы устройство с таким расчетом, чтобы самому успеть добраться до Руди. Остальное — уже дело техники. Сгорел бы Хубер дотла. И следов не осталось бы…

Шалго с омерзением слушал повествование захлебывающегося от удовольствия Герцега. Сомневаться в том, что он выполнил бы адский план Брауна, не приходилось.

— Жаль, что проклятая старушенция сорвала мне всю операцию. Поверил я ее сказочкам. Но вы знаете, любой другой тоже клюнул бы на такую наживку. Ведь до чего все точно совпадало с моими данными. И какая артистка эта ваша бабуся!

— Считайте, что вы получили по физиономии! — поморщившись, сказал Шалго. — Бабуся — моя жена.

— Извините, господин…

— А вот кто такая Сильвия?

— Не знаю, — покачал головой Герцег.

Старый детектив перевел взгляд на рыжеволосого Руди.

— Мне помнится, — сказал тот, — операцию Меннеля вроде бы так называли. Шлайсиг, кажется, так говорил.

— А кто убил Меннеля?

Бандиты переглянулись.

— Не знаю, — пожал плечами Герцег. — Но теперь я не удивлюсь, если выяснится, что это тоже дело рук Брауна.

Шалго попросил майора Балинта, когда они вместе ехали в машине за Фельмери, поскорее возвращаться из Будапешта. Герцег и Еллинек, скованные наручниками, сидели на заднем сиденье под бдительным присмотром охранника.

Профессор Табори вернулся домой усталый и голодный. Поэтому он был необыкновенно обрадован, увидев, что Бланка еще не спит, а ждет его с горячим ужином. Быстро умывшись, он сел к столу и принялся торопливо, с жадностью есть, успев только спросить, где Казмер.

— У себя. Кажется, еще читает, — ответила Бланка. — Да ты не спеши, ешь медленнее. А то опять будешь жаловаться, что болит желудок.

— Уже болит. С самого утра. Понервничал, взвинтил себя, и схватило. — Табори отпил большой глоток вина, намазал ломоть мягкого хлеба маслом. — Никак не могу понять, почему Казмер так странно себя ведет. Может, ты объяснишь, что заставило его сказать неправду? Теперь я уже и сам убедился, что девятнадцатого он в Будапеште не был.