Аллигат 2 (СИ) - Штиль Жанна

Не нужно говорить, как соседки засуетились и быстро засобирались домой.

Эшли закрыла за ними дверь и вернулась в кухню.

Ольга полулежала на стуле, вытянув ноги:

— Уф… Я думала, они никогда не уйдут, — обмахивала лицо сложенной салфеткой. Горели щёки. От усталости закрывались глаза. — Эшли, скажу честно, такого от вас я никак не ожидала.

Та хихикнула:

— Эта миссис Мах… кам… — махнула она рукой, — очень неприятная особа. Если бы я знала, что с помощью разбитой чашки можно быстро избавиться от гостей, то поступила бы так гораздо раньше.

Ольга укоризненно качнула головой. Ничего не успев возразить, она подскочила от раздавшегося стука во входную дверь.

— Накаркали — они вернулись! — истерично засмеялась она, прижимая руку к груди, где болезненно сжалось сердце. — Может, не станем открывать?

Эшли натужно кашлянула и, метнув взгляд на леди, просипела:

— Нельзя, — разгладила передник и заторопилась в коридор.

Послышались приглушённые голоса: Эшли и низкий, мужской.

Мужчина? В такой час? — прислушалась Ольга, цепляясь взглядом за дрогнувшую стрелку часов на стене — скоро будет семь. Встала, опираясь рукой на спинку стула, готовясь к худшему. Ноги налились свинцовой тяжестью, а сердце пустилось вскачь.

Он вошёл в кухню.

Огонёк свечи вздрогнул и колыхнулся, выхватив из темноты наступившего вечера высокую широкоплечую фигуру. Показалось что-то знакомое в ней, отпечатавшееся в памяти недавней короткой встречей.

Мужчина вышел в полосу света, отбрасываемую керосиновой лампой, и Ольга тотчас узнала его.

Вокзал… Старик с тростью и его телохранитель…

«Поль, мой мальчик…» — всплыла в памяти фраза на французском языке.

Поль… Так старый ловелас назвал своего сопровождающего, который собственной персоной неслышно прошёл к столу и остановился с другой его стороны — напротив Ольги, потерявшей дар речи.

[1] Художественный неаполитанский фарфор Каподимонте представляет собой древнюю традицию со времен Карла III из династии Бурбонов. Взойдя на престол в 1734 году, Карл поселился в Неаполе и перевёз с собой уникальную коллекцию предметов искусства, полученную в наследство от матери. Для её размещения в 1736 году на самом высоком холме Неаполя был построен королевский дворец Каподимонте. В 1743 году начинает работу мануфактура и уже в первый месяц производится более двух тысяч изделий из фарфора. Выпускались чайные и кофейные сервизы, табакерки, статуэтки, посвященные религиозным и мифологическим темам, вазы, чернильницы, канделябры.

Глава 20

Он узнал её тоже. Она видела это по едва дрогнувшему уголку его губ, слегка прищуренному взору. Не спускала с него подозрительных глаз, чувствуя, как замирает дыхание и холодеют руки. Как вдоль позвоночника крадётся колкий холодок.

Эшли вошла следом в обществе второго мужчины, значительно ниже и старше первого. Было в его заискивающих суетливых движениях и взгляде исподлобья что-то неуловимо-неприятное, настораживающее.

— Мисс Табби, это мистер Уайт, — представила она высокого мужчину. — Я говорила вам. Помните? — смиренно опустила глаза.

Уайт? Белый? — сдвинула брови Ольга, вдруг поняв, куда отлучалась женщина. Да это же тот самый Чёрный риэлтор!

— Эшли… — растерянно замолчала она.

Мужчина окинул застолье быстрым взглядом. Небрежно шевельнул пальцем в сторону двери — и его сопровождающий, мгновенно поняв, что от него требуется, устремился в коридор.

Маклер, — неприязненно подумала Ольга, глядя вслед семенящему неприятному типу, уводящему за собой Эшли.

— Здесь хозяйская спальня, — услышала она приглушённый голос женщины и посмотрела на Чёрного риэлтора, который пробежался глазами по кухне и прикипел к её лицу.

— Прошу прощения за поздний визит, — сказал он. — Я не задержу вас надолго, мисс Табби.

Отогнув полу сюртука, он сел на стул и по-хозяйски расслабленно откинулся на его спинку, а Ольга раздражённо подумала: «Какая мелочь — нагрянуть без приглашения, на ночь глядя, к двум одиноким женщинам! При этом, не считая нужным поздороваться с ней. Невоспитанный, самоуверенный, наглый!» — закипала она как чайник. «Впрочем, его пригласила Эшли», — умерила она свой пыл.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Налейте мне чаю, — без тени улыбки велел мистер Уайт с хорошо различимыми нотками превосходства в голосе.

Его искажённый мягким акцентом голос прошёлся по нервам Ольги наждачной бумагой, вызвав желание указать нахалу на дверь. Она бы так и поступила, если бы дом был её. В данном случае она не лучше этого наглеца, заявившегося совершить сделку с… такими же, как и он, мошенницами. Кто станет слушать её оправдания, что она не знала о его приходе и Эшли решила продать дом самостоятельно, не считаясь с её мнением? Она даже не уверена, что та не действовала от её имени! Ну, Эшли!..

Ольга расправила плечи и приподняла подбородок. Прошла к плите и ледяными руками ощупала чайник, не слыша его обжигающего жара. Молча достала из буфета чайную пару и налила чаю. Поставила перед незваным гостем тарелку для десерта и положила приборы. Всё как в лучших домах аристократии.

Несмотря на растущую неприязнь к мужчине, подвинула ему блюдо с конвертиками.

— Я не люблю сладкое, — услышала безэмоциональное.

— Вам понравится, — отзеркалила холодность его тона, не выдав ни интонацией, ни жестом накатывающего страха и нервозности, которые опытным аферистом считываются моментально.

Кто этот мужчина, сидящий перед ней? Уставший от безделья и развлекающийся таким образом богатый беспечный наследник — любитель пощекотать нервы, подвергая себя опасности и риску? Мошенник, теневой делец или насильник и убийца? Они отличные психологи, манипуляторы, актёры, умеющие мгновенно подстроиться под быстро меняющиеся обстоятельства.

— Сядьте, — услышала она тихий голос мистера Уайта, распознав в нём тщательно скрытое недовольство. Он не притронулся к угощению. Не на такой приём рассчитывал? А вышло вот так.

Она села: неторопливо, церемонно. Мысли скручивались в клубок, мелькая перед глазами, вызывая в памяти образ старика, карету, которая приехала за ним, чёрный бриллиант в кольце на узловатом пальце, сверкающий короткими совершенными гранями. Кто тот старик, которого незваный гость сопровождал на вокзале? Его родственник, сообщник или ничего не подозревающая жертва — бывшая или будущая?

Мой бог! Во что она снова впуталась, приняв внезапное решение помочь Эшли? Не пора ли уже начать жалеть об этом? Ну, Эшли!..

Мистер Уайт маленькими глотками пил чай, задумчиво глядя на руки Ольги, сложенные на столе. Из-под манжет её платья выглядывали повязки, скрывающие плохо заживающие глубокие ссадины и синяки на запястьях. Ольга не стала суетиться и убирать руки под стол. Молчала. Оставалась собранной и внимательной, каждую секунду ожидая от мужчины подвоха и очередных неприятностей.

А он спокойно допил чай и вернул чашку на блюдце. Молчал. Не завязывал приличествующую случаю беседу в ожидании своего маклера.

Когда в кухню вошла Эшли с посредником и тот коротко одобрительно кивнул заскучавшему благодетелю, Ольга успела накрутить свою внутреннюю пружину до предела. Казалось, ещё один оборот и она не выдержит — разожмётся, распрямится… Даже страшно было предположить, чем может закончиться неожиданная встреча.

— Дом следует освободить через два дня, — сказал мистер Уайт обыденно, будто только что закончил обсуждение всех нюансов сделки с Ольгой.

— Дом не продаётся, — ответила она, глянув в глаза мужчины цвета крепкого чая.

На его красивом, тщательно выбритом лице мелькнула вежливая улыбка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Спасибо за чай, — встал он и забрал из рук своего сопровождающего купчую на дом. Демонстративно сложил пополам и положил во внутренний карман сюртука.

— Наглый, — шепнула Ольга в его спину. Под ногами качнулся пол. Язычок пламени в лампе подпрыгнул крошечным непоседливым зверьком.

Эшли, избегая смотреть на леди, поспешила в коридор за гостями.