Читер - Ярослав Дробязко

— Слепой, где они? Слышишь? Где эти суки? — закричал Валет.

— Помогите! Н-н-нет!!! А-а-а!!! А-а-а!!!

Испуг и растерянность Валентина достигли высшей точки кипения. Валентин начал стрелять по кустам и могильным плитам вслепую. Пули засвистели над людскими усыпальницами. Пару могильных плит брызнули осколками под их натиском. Руслан продолжал орать. Через мгновение Валет прекратил огонь.

Бандит склонился над Русланом, удерживая автомат одной рукой.

— Где они, братишка? Только скажи….- обратился он чуть шепотом к лежащему на земле товарищу.

Салыгин судорожно водил перед лицом руками. Его глаза были широко открыты и смотрели никуда. Губы тихонько зашевелились, выдавливая:

— Валентин? Где ты?! Они — повсюду! Валентин вытащи меня отсюда! Умоляю, вытащи! Они жрут меня!!! А-а-а!!!

Сырновец, вновь с опаской оглянулся по сторонам.

— Сейчас…. сейчас….- успокаивал Валет, наверное, больше себя, чем друга.

Внезапно он получил сильный удар чем-то твердым слева. От удара Валентин завалился на бок, выронив автомат.

Бандит резко вскочил на ноги. Рядом никого, кроме стонущего Руслана.

— А-а-а-й, а-а-а-й, — застонал опять поверженный Руслан и скрутился калачом, схватившись за голову.

Он быстро подхватил автомат и прижал приклад к плечу. Валет опять оглядел ближайшие кусты, могильные плиты — никого. Но его, словно холодные морские волны, колотили чувства, что на него кто-то смотрит. И этот кто-то совсем близко.

Вдруг перед ним на земле появились полоски, и раздался характерный звук, вроде кто-то разворачивался, не отрывая обуви от земли. Моментально с правой стороны начиная от челюстного сустава и заканчивая губами, Валентин получил проносной удар. Что-то словно пронеслось со свистом в воздухе, зацепив и его. Он выстрелил, пошатнулся, но удержался на ногах. Бандит снова огляделся. Рядом никого, кто бы мог его атаковать. На губах он почувствовал песок. Сердце его сильно билось в груди как у загнанного животного, а дыхание перерывалось от частого ритма. Внезапно Сырновец получил по рукам, державшим оружие. Выроненный, автомат подлетел высоко вверх и упал неподалеку. Валентин вскрикнул от неожиданности, ведь перед ним никого не было. Бандит столь же неожиданно ощутил удар с правого бока чуть выше колена, который заставил его согнуться на правую сторону. Затем тоже слева — от чего он упал на колени. Все это происходило так быстро, что громила даже не успевал реагировать. Оказавшись на коленях, что-то со страшной силой врезало ему прямиком в нос. Валентина опрокинуло с колен назад на спину. У бандита потемнело в глазах. Хрипя, он пытался сфокусироваться, что бы восстановить зрение, но пелена непроизвольных слез затуманила его взгляд. Над собой Валентин рассмотрел, что из неоткуда по маленьким кусочкам, но, тем не менее, очень быстро, появляется мужской силуэт. Силуэт взял его за воротник куртки и сказал грубо моложавым голосом:

— Передай Валерию Петровичу, что я прейду вечерком к нему со своей социальной программой….

Олимп

За припавшим пылью за день стеклом небоскреба растянулся Крайтан. Город был огромен и красив. Красивым его делал закат солнца. Звезда заставляла его краснеть, как мальчика, которого целует в щечку старшая сестра и улыбаться яркими бликами окна высоток. Внизу все начинала заливать река серой мглы. Ночь, словно пряталась где-то глубоко в земле и сейчас она начинала украдкой подниматься наверх. Поглощать собой огромный мегаполис.

Спиной к этим окнам сидел Валерий Петрович. В его кабинете за столом, было, еще пять человек, включая начальника избирательного штаба Аркадия Андреевича. Все внимательно слушали то, что говорил Аркадий. А Аркадий любил говорить много и с пристрастием, дабы пускать пыль в лицо начальству. Один Петрович был мысленно отвлечен от этого разговора. Перед ним лежала открытая папка с документами, куда он и утопил свой взгляд.

— После моей речи — появитесь вы, Валерий Петрович, — на выдохе произнес начальник избирательного штаба, — Наши «крикуны» [Крикуны (диверсанты) — своеобразные тихари — прим. автора] заводят публику. Затем вы произносите речь. Вновь «крикуны» заводят публику. Затем должна быть песня….

При этих словах на столе Валерия Петровича включился коммутатор в телефоне. Кандидат, оторвавшись от погружения в свои мысли, быстро нажал на кнопку. Приятный женский голос произнес: «Валерий Петрович, к вам пришел начальник охраны. Говорит срочное дело…»

— Пусть зайдет, — резко перебил Валера.

— Дело в том, что он немножко не в форме….

Петрович призадумался.

— Хорошо. Пусть ждет — я сейчас выйду, — ответил кандидат и отключил связь.

Валерий Петрович важно поднялся с места. При этом была абсолютная тишина, нарушили которую только слова хозяина кабинета:

— Господа, продолжайте обсуждение митинга. Я сейчас вернусь.

Мария наклонилась над панелью управления к расположенным склоном к ней окнам. За окнами внизу в мини ангаре с цистернами, где находились мутанты, было сумрачно. Но она всматривалась в окна внизу на противоположной стене за цистернами. Там горел яркий свет, и хорошо было видно, что за этими окнами на столе лежала светловолосая женщина. Это была Анастасия. Она лежала на спине и была привязана к столу по рукам и ногам толстыми жгутами.

— Ну, что, Игорек? Думаю, подруга созрела для диалога и для «анализов», — сказала Маша, как обычно приказным тоном, не оборачиваясь.

— Может, не стоит? Валерий Петрович не давал такого распоряжения, — неуверенно ответил парень.

— Валерий Петрович, так или иначе «позаботится» о ней, а мы можем вдобавок и уродов испытать, — отрезала она еще более настойчиво, отвернувшись от окна к Игорю.

Игорь стоял напротив нее в военном камуфляжном костюме.

— Мария Николаевна, я нести ответственности за этот шаг не буду, — ответил он, набравшись смелости.

Девушка, шагнула ему навстречу, оттолкнувшись своими на вид нежными ручками от панели с приборами. Она хищно смотрела на парня своими черными до бесконечности глазками и, изящно переставляя ногу за ногу, подошла к нему. Маша провела ладонью Игорю по щеке, опустившись к груди, и шепнула на ухо пухленькими губками:

— Вы все мужики — чуть, что не хотите брать на себя ответственности….

Она зашла ему за спину и прошлась ногтиками по его военной футболке.

— Не бойся, Валера ничего не узнает. А если и узнает, то еще и спасибо скажет.

Девушка говорила совсем другим — приятным тоном. И так уверенно и спокойно, что Игорю захотелось тот час же заточить ее в свои объятия. Он молчал, ничего не говоря. Не осознавая этого, парень наслаждался такой хоть и платонической, но приятной для него близостью Марии.

— Ты, что стесняешься?

— Ладно, хорошо, — согласился парень, разрываемый соблазном.

— У-у-у, какой мужчина, — подлила масла в огонь Маша.

Она тут же ухватила Игоря за руку и направилась к двери на железный помост, увлекая его за собой. Парень подумал в тот момент, что, наверное, так даже лучше. Они спустились с помоста по металлической лестнице с поручнями, и попали в помещение с клетками-цистернами.

Проходя мимо крайней к большим воротам клетке, Маша и Игорь услышали за ее толстыми стенами царапание по металлу. Оно было выразительно слышно на фоне загадочного шума каких-то больших приборов, скрывающихся в темноте ангара.

— Голодные, — произнес Игорь.

— Ничего сейчас мы их чуток подкормим, — цинично отозвалась Мария.

Дверь с большими стеклянными вставками с негромким шипением скользнула в сторону, пропуская их в рабочую часть лаборатории, где лежала на столе Анастасия. Когда дверь закрылась — шум из ангара почти исчез. О нем напоминал лишь негромкий низкочастотный звук. Игорь пошел дальше — в другую комнату. Там он позвал своего напарника Алексея. А Маша не спеша подошла к Насте. Она включила медицинскую бестеневую лампу над столом с пленницей и осмотрела ее с ног до головы. На ней были обтягивающие (на вид как брезент) белые штаны и кофейные туфельки. А сверху обтягивающая упругую грудь белая майка. Ее волосы молочным водопадом свисали со стола.

«Красивая», — подумала Маша.

— Эх, дорогуша, знала бы, во что ты вляпалась, — с иронией сказала Мария.

Анастасия, щурясь от света, повернула к ней голову. В голубых глазах застыл страх от безысходности ситуации. Вместе с ним там была и затаенная злоба, которая рвалась наружу. Она напрягла конечности, но крепкие ремни прочно держали ее привязанной к железному хирургическому столу.

— …Хорошие же вы руководители. Кричите о демократии, правопорядке, а сами наживаетесь на наркоторговле. Не удивительно, почему вы так печетесь о наркотиках…

— Конечно. Ведь окажись контроль в наших руках — мы сами будем устанавливать цены и правила на черном рынке… Но, милая, не тебе об этом рассуждать, — перебила Настю Маша, — Жила бы ты себе спокойненько, воротила свои делишки в своем отделе…. А теперь, кто знает, найдут ли тебя вообще когда-нибудь?