Иероглиф - Токарева Елена О.

Федя от возмущения спрыгнул со стола и закричал:

– Вру, да? А это что? – И он подбежал к входной двери в офис, распахнул ее и втащил в офис… индуса и его жену.

Никто не ожидал такого поворота событий.

– Кто это? – спросил Сципион.

– Это мой друг Велусами и его жена Сатиавати. Они помогли мне выползти из Чайна-тауна.

– И что мне теперь с ними делать? – спросил Сципион.

– Как что? Надо организовать съемку на телевидении, собрать пресс-конференции. Надо разрушить этот страшный мир! – твердо сказал Федя. – Я этого так не оставлю!

Федор повторил свой рассказ и попросил индуса рассказать о черно-белой женщине-вамп.

– She has… – индус показал руками нечто круглое – от восхищения он не мог объяснить словами, как это прекрасно. Потом выдавил из себя: «Сыски!»

Его жена Сативати приветливо улыбалась.

– Indian people are wary moral. I fuck only may wife.

– Вот с этой хренотенью твои индусы выступят по Пятому каналу? – спросил Сципион.

– Еще как выступят! – решительно заявил Федор.

– Ну, чумовой… – выдохнули разом разведчики, восхищенно глядя на Федю.

Юлия бегала по офису, кусая губы и все на своем пути разбрасывая.

Сципион в глубокой задумчивости ушел к себе в кабинет. Он не рассчитывал на такое быстрое развитие событий. Что-то подсказывало ему, что дело вырастет в огромный скандал слишком стремительно, и он еще не готов к нему.

Оставшись стоять посередине зала, Федор озабоченно сказал:

– Вот, теперь боюсь вести индусов к себе в общагу в универе – их могут и не пустить. Кто-нибудь готов взять их к себе ночевать, пока я буду устраивать телевизионный шабаш?

Все молчали. Никто не был готов взять индусов к себе. Аналитики тихо переговаривались о том, что их метод исследования действительности намного совершеннее, чем тот, что используют журналисты. У аналитиков не случается отходов производства. Их добыча – чиста: только цифры. А Федор всем устроил проблемы: и себе, и людям, и, наконец, индусам. Индусы были кое-как пристроены. А теперь вообще неизвестно, что с ними будет. И нужно делать нравственный выбор: помогать беспризорным индусам или, наоборот, срочно сдавать их в милицию. Вечно эти журналисты все запутывают.

Костик ходил по залу и тихо насвистывал песню старухи Шапокляк из фильма про Чебурашку «Кто людям помогает, тот тратит время зря».

Молчание затянулось.

– А-а, черт с вами! – сказал Федор. – Я знаю, что это мой шанс прорваться в элиту российской журналистики, и мне уже наплевать, будете вы мне помогать или не будете. Я свой путь пройду до конца!

Костик сжал челюсти.

– Ты расскажи, как выбирался из Чайна-тауна, – напомнили Федору кабинетные разведчики Коля-ушастый и Коля-лысый.

– Да мы вот с ними (Федор кивнул в сторону индусов) ползли вдоль залива, боясь поднять голову, потому что прожектора шарят по берегу. Кое-где шли в рост, где нас загораживали портовые строения, пакгаузы, шли даже вброд по мелководью. Километров десять пропахали, пока нашли выход. Чайна-таунский порт кончался, и ограждение не доходило до воды – мы вышли просто на дикий пляж. И все. И оказались на территории Дворцегорода. Если бы мы не проползли незаметно, нас бы застрелили и скинули бы в какую-нибудь яму с известью. Вот так, дорогие товарищи, кабинетные ученые! Ну все, сейчас я поведу индусов в баню. Потом где-нибудь раздобуду им чистую одежду и буду звонить на телевидение – договариваться.

– Постой! – отчаянно закричал из своего кабинета Сципион, который все это время прислушивался к рассказу Феди. – Ты хочешь нас всех погубить. Хочешь, чтобы нас накрыли и контору бы закрыли. Так дела не делаются – ты же работаешь в команде!

– Мне наплевать на вас, – зло сказал Федя. – Я делаю свою журналистскую биографию. И отдайте мне мой фотоаппарат!

Юлия тем временем закончила размышлять, безудержно ковыряя в носу, и без спроса вошла в кабинет к Сципиону. С порога Юлия сказала:

– Это она.

– Да, – сказал Сципион, – это она. Но я тут ни при чем. Я ее туда не встраивал. Если бы я мог устроить туда ее, я бы устроил и тебя. Это сделал кто-то другой.

– Я сейчас поеду, найду эту суку и прибью ее, – сказала Юлия. – Она поганит имя моего отца.

– Одна поедешь? Может, ты меня с собой возьмешь?

– Нет. Хочу одна, – заявила Юлия.

– Это может кончиться плачевно, – предупредил Сципион. – Возможно, и даже скорее всего, она завела охрану. Она теперь охраняемая особа. И охрана тебя к ней не подпустит. Нанесет тебе травмы, несовместимые с девичьей красотой.

– Ой, не лечи меня! Не надо считать меня недотрогой! Я еще не разучилась давать по морде! Когда она внезапно пропала с моего горизонта, я заподозрила, но смутно. Она давно это все спланировала. И она это делала раньше. Я ее поймала на этом. Но я не знала, что это она.

– Да, подгадала она не вовремя. Тебе на днях сдавать экзамены в Университет, а тут назревает такой скандал. Тебе это стопудово повредит.

– Я сейчас поеду, – сказала Юлия. – Я знаю, где она живет.

– Подожди. Не будь наивной. Ее наверняка там уже нет.

– А где?

– Я же сказал тебе: поедем вместе!

– Все поняла… ты знаешь, где она живет… ты к ней похаживал?

– Давай я съезжу без тебя и сам разберусь с этой дамой.

– Нет! Я ненавижу ее! Говори адрес – я сама поеду! Без тебя. Ты – лишний в этом вопросе.

– Ярость – плохой советчик. Можешь навредить себе.

– Дай адрес и отвяжись.

4. Про Сад мести

«Месть сладка и духоподъемна. Месть – одно из самых изысканных блюд. Это мозговая косточка. Ешьте это блюдо медленно. Высасывайте мозг. Иногда это удовольствие длится годами. Не надо спешить с местью».

– Еще я должен рассказать тебе про Сад мести, – сказал Дун Дешин на одном из занятий. – Это очень важный институт китайского общества. Такой сад есть повсюду. В каждом городе. И в Чайна-тауне он есть. Но здесь он пуст, потому что город пока молодой, и в нем еще ничего серьезного не случилось. Обычно Сад мести – это прекрасный образец садово-паркового искусства Китая. С камнями, на которых написано, за какое наказуемое деяние последовала месть и какова она была. Это как библиотека. Если ты в затруднении, какую избрать месть, а душа твоя горит, требуя немедленного мщения, иди в Сад мести и читай камни. И ты увидишь, что советуют тебе люди, которые прозрели.

В Саду мести серьезные люди обдумывают, как им решать вопросы чести. Там ничто не отвлекает их внимания. Вы, европейцы, склонны к немедленной реакции, к непродуманности, а вопросы чести, сохранения лица, требуют тщательной проработки. Для этого и существует Сад мести…

Я расскажу тебе одну историю. Она произошла в Чикаго с одним китайцем, который давно жил в Америке. Но он оставался китайцем. Китаец, где бы он ни жил, все равно остается китайцем. Это был ученый, генетик. Он работал на фирме, которая выпускала лекарственные препараты. Руководила этой фирмой женщина, ученый из России. Неожиданно владельцы фирмы дали женщине приказ произвести сокращения персонала. Под сокращение попал и наш соотечественник.

Он был уязвлен в самое сердце. Потому что он считал себя отличным работником и прекрасным ученым. Он долго таил свою боль. Прошел почти год. Он каждый день посещал Сад мести и там обдумывал, как ему смыть оскорбление. Он устроился работать разносчиком пиццы. Хотя он мог уйти в другую фирму, производящую лекарства. Но тогда боль оскорбления притупилась бы, и чувство мести притупилось бы вместе с болью. Поэтому китаец пошел работать на унизительную для него работу, чтобы каждый день ощущать боль, как будто внутри у него был раскаленный штырь.

И вот настал великий день. Этот китаец пришел в дом к своему бывшему шефу под видом разносчика пиццы, и когда женщина, нанесшая ему оскорбление, отрыла ему дверь, он выстрелил ей в грудь из пистолета, который прятал под коробкой пиццы. Это он сделал на глазах ее четырнадцатилетнего сына.

Женщина упала замертво.

Ученый вышел на улицу и застрелился сам.