Право первой ночи. Свобода за любовь (СИ) - Геррер Мария

Надеялась, что за два месяца успею ему надоесть, и он отпустит меня. Верила, что он не обманет. В Дмитрии странным образом сочетался эгоизм и сочувствие, властность и такт. В нем было природное благородство и скрытая жестокость.

Не хотела признаваться себе, что привязалась к Дмитрию. Я ждала завершения срока нашего договора и одновременно не хотела, чтобы наш странный альянс заканчивался. Конечно, для Рудницкого я всего лишь очередная игрушка. Но я прониклась к нему искренней симпатией и была благодарна за помощь, что он оказал мне.

Сегодня Дмитрий вернулся рано. Принес мне большой букет белых лилий. Их сладкий аромат наполнил спальню.

- Рад, что развод прошел гладко, - Дмитрий опустился в кресло и наблюдал, как я ставлю их в вазу. – Впрочем, не сомневался, что Ян противиться не будет. Ты довольна?

- Очень.

- Значит, в эту субботу мы сможем отметить это знаменательное событие. Пора тебе надеть то платье, что я выбрал для тебя.

- Куда мы идем? В клуб? – слишком роскошное платье для клуба, даже элитного. – Или в ресторан? – любопытство снедало меня.

- Это сюрприз. Наберись терпения.

Я наклонилась к упругому цветку и вдохнула его запах:

- Обожаю эти цветы. Белые лилии - символ невинности.

- Не знал. Тогда в следующий раз я подарю тебе тигровые орхидеи. Символ порока.

- Я так порочна? – поставила вазу на подоконник и оглянулась на Дмитрия.

- Нет. Порочен я. Ты все еще боишься меня? – спросил он неожиданно.

- А ты как думаешь?

- Не уходи от ответа, - в его глазах вспыхнул хищный огонек.

- Да, я тебя боюсь.

- Почему?

- Потому что если я сделаю что-то не так, ты выполнишь свою угрозу.

- Ты постоянно помнишь об этом? – удивился Дмитрий.

- Конечно.

- Когда пройдет два месяца, ты сразу уйдешь от меня?

- Если ты позволишь, то да. Я тут только потому, что у меня нет другого выхода. Ты же сам отлично знаешь об этом.

- Осталось меньше месяца, - заметил он.

- Я знаю.

- Тебе не нравится быть рядом со мной? – пытливо посмотрел он на меня.

- Мне не нравится подчиняться.

- Ты, наконец, поняла, что это плохо. Отлично! - рассмеялся Рудницкий. – Иди ко мне, я скучал по тебе весь день. Помнится, Яну ты подчинялась охотно.

Он усадил меня себе на колени.

- С твоей помощью поняла, что была глупа.

- Прогресс налицо. Еще немного, и ты поймешь, как прекрасна свобода.

- Как можно стать свободной по принуждению? – спросила Дмитрия. – Ты серьезно думаешь, что такое возможно?

- Почему нет, если по-другому не получается? - усмехнулся он.

- Может, и счастливой можно стать по приказу?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Понятия не имею. Объясни для начала, что есть счастье? Любовь? Это иллюзия, сказка. Ее нельзя потрогать, никто не может объяснить, что это такое. Секс – тут все понятно. Любовь – выдумка для наивных девушек, ловушка, ложь. «Я тебя люблю», - говорит парень и мечтает только о том, чтобы залезть наивной дурочке под юбку. Деньги? Они дают власть и вызывают зависть. Не похоже на счастье… Тихая семейная гавань с кучей орущих детей и скучным спутником жизни? Сомнительное счастье…

- Счастье любить и быть любимой.

- Мы только что доказали, что любовь всего лишь мираж.

- Не мы, ты, - заметила я. – Ты уверен, что любви нет. А я так не думаю.

- Ну разумеется, я же циник. А ты безумно любишь Яна. Что-то не верится.

- Я его ненавижу.

- Тогда о какой любви ты говоришь? - он небрежно вынул заколку из моих волос, бросил на пол. Откинул волосы и поцеловал шею. – Ты путаешь секс и любовь.

- Я не путаю. Это разные вещи, которые дополняют друг друга. Любовь без секса — это тень, призрак. А секс без любви – пошлость.

- Да ты философ, - рассмеялся Дмитрий.

Поцелуи Рудницкого прогнали сомнения, заставили забыть о благоразумии. Надо жить текущим моментом. В этом Дмитрий прав. А что будет завтра, никто не знает. И это хорошо.

Ждала вечера субботы, сгорая об любопытства. Куда мы пойдем? Очевидно, в какой-то клуб. Роскошное платье не для простой вечеринки. Или у таких, как Рудницкий каждая вечеринка как прием у английской королевы? Впрочем, вряд ли Ее Величеству Елизавете II понравился бы мой наряд. Он далеко не консервативен, хотя безумно элегантен.

Рудницкий велел мне быть готовой к семи вечера. Прическу мне сделала приглашенный им модный парикмахер-стилист. Мастер долго колдовал над моими волосами. В итоге получилось нечто витиеватое, забранное на макушке. Я бы предпочла просто распущенные волосы. Но Дмитрию виднее, как я должна выглядеть.

Одевалась не спеша, получая удовольствие от дорогих вещей. Если так пойдет дальше я и превращусь в подобие Алисы. Буду поглядывать на всех свысока и презрительно щурить глаза. Нет, такой я не стану. Не хочу и не буду. Это не мое.

Из зеркала на меня смотрела молодая, красивая, уверенная в себе женщина. Именно уверенная в себе. Я желанна, я нравлюсь Дмитрию. Я ничуть не хуже других женщин Рудницкого. Даже лучше. Мою самооценку просто зашкаливает. Но разве это плохо? Похоже, я научилась ценить себя. И не без помощи Дмитрия.

В спальню без стука зашел Рудницкий. Естественно, он же тут хозяин. На нем был традиционный смокинг. На пальце горел золотой перстень с крупным квадратным изумрудом.

- Ты великолепна! – он положил на туалетный столик плоский черный футляр. Обнял меня за плечи, поцеловал. – Ты будешь королевой бала.

- Бала? – удивилась я.

- Да, мы едем на летний благотворительный бал, организуемый губернатором.

- А зачем маска? – мне казалось, маску носят только на очень сомнительных мероприятиях.

- Новый губернатор большой оригинал. В этом году он приурочил бал к пятисотлетию основания нашего славного города. Это не просто бал, а маскарад. Костюмы в историческом антураже. Но я слабо представляю себя в роли боярина или помещика. Так что ограничимся масками.

- Это здорово, но вроде четыреста пятьдесят лет основания Златогорска праздновали года три назад. Тогда даже премьер-министр приезжал, было много мероприятий. Как такое возможно? Или я ошибаюсь?

- Тогда был другой губернатор. Новому тоже хочется праздника. По указанию Александра Федоровича Ионов в хронике временных лет, или в каких-то нормандских летописях нашли упоминание нашего города. Так что все в порядке. Немного подправили историю и можно веселиться дальше. Официальные мероприятия намечены на ноябрь. А сейчас губернатор повелел организовать бал-маскарад для избранных. Предположу, он будет в костюме Петра I.

- Тогда понятно, - кивнула я. – Из меня можно было сделать крепостную дворовую девку. Это было бы ближе к истине.

- Мне так не кажется. Лучше ты будешь дамой эпохи декаданса – загадочной и немного томной. Платье вполне подходит. Еще небольшой штрих, и из тебя получится настоящая роковая женщина.

Дмитрий открыл футляр. На черном бархате сотнями огней вспыхнуло странное украшение. Ничего подобного я в жизни не видела.

- Это браслет? – спросила я. Не удержалась и коснулась его кончиками пальцев. – Удивительная красота!

Пожалуй, для браслета слишком длинно. Может, какая-то причудливая пряжка?

- Нет, это колье-ошейник. Безумно модное в начале ХХ века. Фамильные бриллианты князя Соболева. Купил на аукционе в Париже несколько лет назад. Не мог устоять перед такой красотой.

Колье переливалось под лучами вечернего солнца. Цветы эдельвейса переплетались в причудливый узор. Дмитрий надел его на меня. Тяжелое и холодное украшение плотно облегало шею. Теперь понятно, почему волосы надо было поднять вверх.

Пальцы Дмитрия задумчиво скользнули по обнаженной спине.

- Еще серьги, - он достал их из какого-то потайного кармана в футляре. – Это комплект.

Длинные серьги свисали почти до плеч. На цепочках качались цветы эдельвейса.