В заповедной глуши - Александр Мартынов

67.

   сторону сумки, - выпали, я видел, как вы на них смотрели. Вам ведь они не нужны.

   - Ну вообще-то деньги мне нужны, - заметил я. - Очень даже.Но... ты прав. Отбирать их я не стал бы даже у младенца, а уж с вами двумя я могу и не справиться...

   Они засмеялись - дружно и искренне. А меня толкнуло тяжёлой привычной злос-тью, и я увидел воочию, как прыгает в моих руках послушный "калаш", как рубят, расе-кают длинные строчки разбегающихся тварей, как перекашиваются поносным ужасом лица "всенародно избранных хозяев" и их холуйчиков, как взвиваются на тугих струнах верёвок над ревущей толпой корчащиеся тела в обделанных дорогих костюмах... Да хотя бы за этих двух пацанов, чем плохо и разве мало?

   - Надо поспать, - я встал и потянулся. - А точнее - просто выспаться. Подольше. Во-обще-то шагать рекомендуется по холодку, но мы уж правило нарушим... Будем спать и спать, пока не выспимся. Как вам такой план?

   Они закивали. Валька, вертя в пальцах ветку, спросил:

   - А вы... вы не знаете про моих...отца и маму?

   - Знаю, что они арестованы, - не стал кривить душой я. - Они в Бутырке.

   - В Бутырке... - прошептал Валька. И уткнулся в локтевой сгиб. Без слёз, просто чтобы не видели его лица. Кажется, слёзы мальчик уже все выплакал...

   ...Моя канадская палатка была рассчитана на четверых взрослых мужиков. Поэто-му места в ней оказалось предостаточно. Я дал мальчишкам улечься, сидя возле костра, строгая ножом деревяшку и размышляя о превратностях судьбы. Мальчишки шептались в палатке - неразличимо даже для моего слуха, но вяло. Интересно, Витька и правда мо-жет чувствовать, каковы намерения людей? От его жизни ещё и не такие умения приоб-ретёшь... А Валька - попроще. Хоть и... посложнее. Этакий настоящий лорд, вдруг ока-завшийся в трущобах: вполне может за себя постоять кулаками, но знать не знает, как выглядит бордель, а как - приличное заведение...

   "Ты-то сам много в них разбираешься, - усмехнулся я. - Что в борделях, что в при-личных заведениях... Как Иманта скажет: "Тиккайа тфар исс тиккого лесса." Чухонка чёртова." Я негромко засмеялся вслух, дотянулся до рюкзака и снял одеяло. Отодвинул ботинки от углей, закинулся одеялом поплотнее. Покарал одиночного комара, начавшего устраиваться на моём носу в чаянье раннего плотного завтрака.

   И, прежде чем закрыть глаза, уложил под одеялом рядом с правой рукой "бердыш".

   На свякий случай, как говорил в детстве один мой приятель и тёзка...

   ...Я проснулся оттого, что надо было просыпаться. Приоткрыл глаза, не шевелясь.

   Здоровенный барсук хладнокровно рылся рядом с окончательно погасшим костром.

   - Пошёл, скотина, - предложил ему я, не шевелясь. Он подскочил, мотнул толстым за-дом и канул в хлеб. Тогда я открыл глаза полностью.

   Было почти двенадцать. Неплохо, я уже должен в это время подходить к кордону. Искать начнут, точно. Уже ищут даже.

   Ладнэнько.

   Палатка зашевелилась. Появился Витька. Он смотрел на мир одним глазом и вооб-ще выглядел не определившимся в жизни. Стоя на четвереньках и покачиваясь, закрыл глаза и сделал судорожную попытку уснуть в такой позе. Я с трудом сдержал смех.

   Витька дёрнул головой и открыл глаза с каким-то жеребячьим изумлением. Посмо-трел вокруг, задержал взгляд на мне. Зевнул, потёр глаза кулаком. Ё-моё, пацан совсем... Вот сейчас протянет: "Ма-а?.." А мамы-то и нетуИ Валька тоже такой.Я опять ощу-тил злость - нешуточную, нехорошую. Задавил её - чего зря себя жечь-то? Наше время придёт, оно всегда приходит. Тогда и поглядим, ху есть ху и кво куда вадис. До ближай-шей стенки.

   Витька поднялся в рост.Постоял.И пошёл в рожь.Ну ясно - время слить "херши"...

   Я откинул одеяло и поднялся. Сунул пистолет за пояс, вытащил из кармана рюкза-ка туалетные принадлежности и присел возле родничка. Пачкать тут пастой казалось

68.

   кощунством, но что делать...

   Я заканчивал умываться, когда вернулся Витька. Сказал:

   - Доброе утро.

   - Доброе, - согласился я. - Друг мой Виктор, - я сделал ударение на "о" и как следует по-гнусавил, - бери мыло и мой шею и рожу. Как следует. Я не желаю путешествовать по этой священной земле в обществе человека, который не мылся по-человечески... долго не мылся. Я за вашими рассказами как-то вчера забыл тебя заставить умыться вечером.

   - А вы кто... - начал он претенциозным тоном, но осекся, когда я на него посмотрел. И неожиданно ухмыльнулся: - Носки постирать?

   - Свои постирай, - ответил я: - А себе я сам стираю. Но всё равно спасибо.

   Он покрутил головой и полез в палатку.Я ожидал, что сейчас он начнёт будить Ва-льку, но Витька вылез тихо и пристроился на корточках возле меня. Косился на писто-лет. Но молчал.

   Развесив полотенце на остатках коряжины, я подошёл к палатке. Отогнул полог.

   Валька спал каменным сном. Ну с этим всё ясно. Нервы отпустил: взрослый рядом, можно расслабиться. Витьке с этим проще... только пошла бы она, такая простота!!!

   - Пусть спит, - сказал я через плечо. - Домывайся и давай воду. Завтракать... - я посмо-трел на часы, - обедать будем. Тебе чего подать?

   - Ростбиф с жареным картофелем, - сказал Витька, немало меня удивив. У меня даже возникло на миг желание: обоих в охапку - и марш-марш... ну, в Светлояр я не доберусь, а вот до Озерков-Никольских... И поглядим,какие там Те, Которые Пердят, смогут их от-бить у Вик-Васи (1.). Это ж готовые ребята для его молодёжной команды!

   Нет, это не моё дело. Доведу их, куда идут - и всё. А то с такой самодеятельности и начинается та самая вымощенная благими намерениями нехорошая дорога...

   Конечно, ростбиф я не приготовил. Не то что не умел, чего там уметь - не из чего было. Но, глядя, как я сыплю в жидкую кашу порезанное копчёное сало и поджаренный в крышке от котелка лук, Витька удивлённо поднял брови:

   - Вкусно пахнет...

   - Это, брат Виктор, называется кулеш, - пояснил я, соля варево. - Пища казаков и бур-лаков, незаслуженно забытая в суете общечеловеческого развития. Кто такие бурлаки, знаешь?

   - Видел картину, - коротко пояснил Витька. И добавил смущённо: - В смысле эту. Реду-кцию.