Том 5. Плавающие-путешествующие. Военные рассказы - Михаил Алексеевич Кузмин

– Знаешь что, Лелечка? ты эти фасоны и пикировки со мною брось, потому что я совсем не для того затеяла с тобой разговор. Я у тебя даже ничего не спрашивала, а просто мне практически хотелось устроить, чтобы всем было хорошо и удобно у меня, потому я тебя и спросила – как могло случиться, что, отлично зная две недели тому назад, что Пекарские будут у меня, ты соглашалась ехать, а теперь становишься на дыбы? Не только как твоя родственница или твой друг, но просто как хозяйка дома я должна об этом позаботиться. Но я думаю, что все обойдется благополучно. Если для тебя, как ты говоришь, Лаврик – все равно, что прошлогодний снег, то ты-то для него, по-видимому, представляешь еще меньше интереса.

– Вы думаете? – спросила Лелечка.

– Полагаю.

– А может быть, вы ошибаетесь?

– Конечно, могу и ошибаться, но мне кажется, что нет.

– Что же, он сам вам это говорил? ведь вы, кажется, были у них?

– Если бы он сам мне говорил, тогда бы, пожалуй, у меня было меньше уверенности.

– Что же, вы, как называется, чувствуете, что он стал ко мне равнодушен?

– Да, если хочешь, чувствую. И именно почему-то я думаю, что не ошибаюсь.

Елена Александровна походила по комнате и вдруг ни с того ни с сего спросила:

– А Дмитрий Алексеевич Лаврентьев будет этот год жить в своем имении, вы не знаете?

– Не знаю, вероятно, будет… еще не приехал. Помолчав некоторое время, Елена Александровна добавила беззаботно и как бы небрежно:

– Относительно Лаврика все, конечно, вздор. Мне решительно все равно, будет он у вас или нет; всегда от самой себя зависит поставить себя так, как хочешь. Я вас уверяю, что никакой неприятности не произойдет, которая вам, как хозяйке, могла бы быть нежелательна…

Ираида Львовна зорко посмотрела на молодую женщину и добавила тихо:

– Об одном прошу тебя, не заводи нарочно каких-нибудь историй; достаточно тех, которые приходят сами.

– Зачем же я буду их заводить? что же, вы меня считаете за Полину Аркадьевну?

– Избави Боже! за Полину Аркадьевну я тебя не считаю, но какие-то общие зайчики у вас бегают в голове.

– У всякого есть свой заяц в голове, – ответила Елена Александровна, как будто для того, чтобы в этом разговоре последнее слово осталось за ней, и вышла из комнаты.

Глава 9

Обыкновенно про неприятные события говорится, что они не ходят в одиночку, а всегда целой компанией, так что на этом предмете составлена даже поговорка: «Пришла беда, отворяй ворота», но иногда и безразличные явления валятся как-то целой кучей. Так, например, не поспела Ираида с Царевскими приехать в «Затоны», как на следующий день туда же перебрались Пекарские, через два дня в окрестностях объявился Дмитрий Лаврентьев, а еще дня через три сельская бричка привезла на смоленские холмы высокого иностранца, в котором все без труда узнали бы мистера Стока, – так что для комплекта не хватало только Зои Михайловны, Полининых мальчишек да хулигана Кольки, Лелечкиного брата. Последний вообще куда-то провалился, и об нем не было ни слуху ни духу. Недостающих персонажей, конечно, могло заменить семейство Полаузовых, отдельные члены которого притом уже успели завязать некоторые сношения, если не со всеми нашими героями, то во всяком случае с Полиной Аркадьевной, как дамой наиболее доступной. Впрочем, о приезде Дмитрия Алексеевича, равно как и мистера Стока, никто из обитателей Затонов еще не знал, так что для них было до некоторой степени новостью, когда однажды, сидя всем обществом на террасе у Полаузовых и видя подъезжавшего хозяина, они на вопрос «Где он пропадал?» получили ответ, что он был у г. Лаврентьева. Ираида Львовна переглянулась с братом, а Полина воскликнула:

– Дмитрия Алексеевича?

– Так точно, – отвечал Полаузов, сдерживая лошадь.

– Да разве вы с ним знакомы?

– Особенного знакомства не водим; я ездил по делам…

– Вот интересно-то!

– Вы уж слишком многим интересуетесь, Полина Аркадьевна!

– Ну, так что же, нельзя же быть всем философами. Я сама сознаюсь, что, может быть, я слишком отзывчива. Но я вовсе не считаю это недостатком.

– Помилуйте, Полина Аркадьевна, при чем же тут ваша отзывчивость? – спросила Соня.

– По-моему, просто Панкратий Семенович завидует и ревнует, что кроме него у нас появится еще кавалер. Ведь до сих пор у нас был прямо женский монастырь, так что Панкратий Семенович с успехом мог цитировать русскую песню: «Восемь девок один я!» А теперь вам нужно немного посбавить спеси, у нас домашних трое мужчин, да еще каких: молодец к молодцу! – и Полина Аркадьевна указала рукой на Леонида Львовича и Пекарских.

Она говорила беззаботно и даже кокетливо, вдруг почему-то найдя, что в деревне, особенно с Полаузовыми, такой тон – самый подходящий. Конечно, она часто сбивалась с этого тона и начинала нести самый городской вздор о том, что она лесная сказка, но уж и то, что она додумалась, что каждому месту свойственно подходящее обращение, нельзя было не счесть за известный прогресс. К прогрессу нужно было отнести и то обстоятельство, что Полина Аркадьевна иногда бывала обута, а именно – свое босоножие она ограничила только домом и домашним садом, а на более далекие расстояния надевала легкие сандалии. Елена Александровна действительно сдержала свое слово, никаких историй с Лавриком не заводила, даже мало с ним разговаривала, что делать было тем удобнее, что Лаврик все время проводил или со своим дядей, или готовясь к экзаменам, которые он решил держать осенью. Ираида Львовна как будто успокоилась на этот счет, придавая внешней ровности Елены Александровны, может быть, большее значение, чем следовало бы. Конечно, от более наблюдательного человека не ускользнула бы какая-то недовольная тревога в Лелечкином обращении, а также та подробность, что с новым приливом сердечности она предалась дружбе с Полиной Аркадьевной и непрерывным шушуканьям с нею, что делать было тем удобнее, что обеим дамам отвели одну комнату по их собственному желанию. Остальные гости сохраняли несколько подозрительное спокойствие. Елена Александровна Полаузовых видела не в первый раз и держалась больше Софии Семеновны, не затевая никакого кокетства или флирта с ее братом. Соня же Полаузова была с ней, как со всеми, холодновато-ровна и спокойно радушна, не аффектируя никакой особенной дружбы. Увидя, что завязался общий разговор, Елена Александровна взяла Полину под руку и незаметно вышла в сад, где трава блестела желтою зеленью после недавнего дождя.

– Полина! он приехал… как-то я с ним встречусь?

– Разве ты думаешь, что вам придется встретиться?

– Конечно, думаю…