Ветер истории - Владимир Шилкин

   Результаты общение все-таки принесло. Что-то похожее на сеть взаимопомощи отрядов начало создаваться. Яша Фридман со товарищи тоже не подвели. У заслонов и самокатчиков удалось добыть двадцать шесть пулеметов. Что особенно ценно, сделать это Яша умудрился незаметно. Так что при дележе трофеев они не упоминались.

   Кроме того Яша завел очень перспективное знакомство с механиком Авроры Александром Белышевым. Тот в свою очередь обещал свести с революционно настроенными матросами служащих на складах Балтфлота. Там, по словам Белышева, хранились старые противоминные пушки, снятые с вооружение из-за низкой эффективности. С ними была одна проблема - тумбовые лафеты. Так что надо было что-то придумывать. Были на флоте и пулеметы, но их у балтийцев просить было бесполезно - эти ребята сами мечтали пострелять от души при случае. Пушки другое дело. На кораблях им были доступны огромные калибры и до списанные мелкашкек матросам дела не было. Тем более, что никто не представлял как их таскать с места на место, а главное стрелять из можно было, только прикрутив болтами к полу. Так что без транспорта они были бесполезны. Впрочем, у нас транспорта тоже не было.

   Яша, собрал своих товарищей-большевиков и сочувствующих из активных и надежных. Обсудили проблему транспорта. Один сразу заявил, что знает, где можно угнать грузовик-трехтонку. Прикинул вес пушек, напрягся, вспоминая уроки Школы по моделям современных броневиков. Вроде должно получиться. Грузовик решили брать, а кроме того, договорились, что все поищут возможности добыть еще машин. На этом дела на сегодня и закончили. Заночевали мы с Яшей и Климом в крепости.

  Утром совершенно невыспавшийся я отзвонился в Школу и Петросовет. В Школе ситуация была смутная. Слушатели и преподаватели пребывали в смятении, зато всяческие вспомогательные службы, которых в Школе как в любой тыловой службе было неимоверное множество, откровенно приветствовали революцию. Так что руководство выслушало мой на ходу придуманный отчет о мерах по поддержанию порядка в городе и невнятно одобрило.

   В Петросовете меня удивили. Оказывается, патруль мой уход воспринял как явление временное и ждал моего возвращения по какому-то не решаемому на месте вопросу. Сообщим эту новость, член Петросовета, фамилию которого я не разобрал, объявил мне благодарность за решительные и своевременные действия вчера и попросил дать коменданта крепости. Я позвал Елина и сунул ему трубку. Сам воспользовался паузой и подремал десять минут в кресле, пока линия не освободилась. Елин, кстати, ночью долго общался с Фридманом и еще несколькими большевиками и как с утра сообщил мне Яша, обещал удержать крепость под контролем ревсовета Петроградской стороны. Просил только усилить гарнизон надежными людьми и агитаторами для работы с солдатами. Делать это все решили тихо, а пока выполнять поручения Петросовета, создавая иллюзию подконтрольности ему. Сейчас Елин получил приказ дать холостой залп в сторону Адмиралтейства. Там еще не желали ни новую власть признавать и сдаваться. Комендант ушел, а я позвонил в полицейский участок, где вчера основал базу патруля. Звонку моему обрадовались. Правда, пришлось прерваться на минуту из-за залпа со стены. Сообщили, что у них с вечера сидит какая-то барышня и ждет начальника патруля, то есть меня. Вроде как у нее среди арестованных какой-то родственник. Зачем командование передавал? Видимо, ошибся я в человеке, не прошел он испытание самостоятельностью. Раздраженный пошел искать пролетку, на которой вчера сюда прибыл.

  Нашел вполне логично в конюшне. Клим уже был там и надев на лошадиную голову торбу, степенно обрабатывал ее бока скребком.

   - Доброго утречка, Сергей Алексеевич. - поприветствовал он меня - славно вчера день прошел!

   - Кому доброе, а кому ранее - проворчал я в ответ - Ты-то чего вдруг в конюхи записался?

   - Дык раз взяли лошадку в работу, то нам за ней и следить. Другому не доверишь. Чужой человек без души обиходит, а животина чует, когда к ней без души и в полную силу работать не будет.

   - Наверное, ты прав, тем более, что лошадь эта нам нужна пока. Надо в околоток съездить, где вчера патрулировали. Помнишь? Чего-то они там без нас решить не могут.

   - Надо, так надо. Через часик можно уже ехать будет. Вы бы пока поснедали, что ли, Сергей Алексеевич, а то, небось, не завтракали еще.

   А ведь и правда, поесть не мешает. С этой революцией не знаешь, когда удастся время для еды выкроить и удастся ли вообще. Поймав солдата, узнал где располагается столовка и пошел есть. Накормили без разговоров, даже не спросили кто такой. Оно и понятно, новых людей в крепости полно, старый порядок рухнул, а новый еще не установился.

  До бывшего околотка, а ныне опорного пункта патруля доехали быстро и без приключений. Моему появлению остававшийся за старшего рабочий обрадовался как чуду господнему. Шумно и многословно стал вываливать на меня мельчайшие подробности прошедшего дня, пока не дошел до взявшей опорный пункт в осаду барышни.

   - Где она? Показывай. - прервал я этот поток слов.

   - А вот она туточки сидит - ткнул рукой работяга.

   В углу и правда дремала в кресле девушка в полушубке поверх платья сестры милосердия.

   - Барышня, вставайте, начальник пришел!

   - А, что? - девушка вскочила, завертела головой и заметив, наконец, куда показывает рабочий рванулась ко мне - Господин прапорщик... Ой! Сергей Алексеевич, это вы? Здравствуйте.

   - Здравствуйте, Александра Александровна. Да, это я. Что у вас случилось?

   - Понимает, Сергей Алексеевич, ваши товарищи арестовали одного офицера, а он совершенно ни в чем не виновен. Это, наверное, какая-то ошибка. - торопливо заговорила Саша - Я прошу Вас разъяснить эту нелепость и освободить его.

   - А имя у этого невинного страдальца есть? Кто он Вам, кстати?

   - Капитан Баранов, это мой жених.

   - Жених? - удивился я - Надо же, я и не знал, что вы обручены и никто в полку, как мне кажется тоже.

   Саша смутилась.

   - Мы недавно познакомились, уже здесь. Я отправила папе телеграмму. Он знаком с отцом капитана и учитывая скорую его отправку на фронт, дал свое согласие. Хотя расстроился, конечно, что все случилось так внезапно и не имеет возможности лично познакомиться с женихом. Вы ведь его отпустите, Сергей Алексеевич?

   Вот, оказывается, почему она так сияла при последней нашей встрече, любовь ее настигла, а я-то думал, успехам в медицине радуется.

   - Сейчас разберемся, Александра Александровна. - Я повернулся к греющему уши заму - Капитана арестовали по поводу или просто?

   - Дык, офицер же! Как вы и велели, всех офицеров и полицейских под арест. Этот-то спокойный, не ругался.

   - Не волнуйтесь, Александра Александровна, его арестовали временно для его безопасности. На улицах сами видите, что творится. Могут и убить без всякого повода. Как только страсти утихнут и установится порядок его, как остальных освободят. Так что можете спокойно идти домой и поспите по-человечески.

   -Спасибо, Сергей Алексеевич, а можно его сейчас увидеть? Я совсем не долго, обещаю!

   - Можно, конечно.

   Я велел ближайшему патрульному проводить Сашу к жениху, а сам отвел зама в сторонку и спокойно и обстоятельно выложил ему, что думаю о его управленческих талантах. Тот вздыхал, краснел, тупил глаза и в итоге признался, что командование ему в тягость, решения принимать самому ему страшно и вообще он бы лучше простым патрульным походил, а командование кому другому передать. Быстро провели собрание, на котором начальник патруля рассказал о своей неготовности отвечать за людей и подал в отставку. Народ выбрал нового начальника, которого я проинструктировал, особо указав, что главный на земле он и решения принимать ему, а я уже им не начальник и занимаюсь другим делом.

   Покончив с этим вопросом, мы с Климом укатили в Петросовет. С Сашей я так и не попрощался. Ну и ладно, она дочь военного и думаю, поймет, что служба важней приличий.

   Думаете я расстроился из-за ее обручения? Отнюдь. Не строил я на нее никаких планов. Не та это девушка чтобы роман с ней закрутить. С такой или на всю жизнь или никак, а связывать с Сашей жизнь я не хотел. Она девушка замечательная, практически идеальная, но не для меня. Подумывал я о ней, если честно, ведь и правда хороша. Остановил меня, как ни странно, старый советский сериал 'Офицеры'. Я его в интернете посмотрел по рекомендации одного знакомого по тому же интернету. Есть там в самом начале один момент, который меня покоробил. Когда чета главгероев прибывает на заставу и заселяется в отведенную им хибарку, молодая супруга героя оглядывается и что-то со вздохом бормочет по-французски, а когда муж спрашивает 'чего?', небрежно так отмахивается, мол ничего. Типа о чем с тобой неучем говорить, все равно не поймешь. Авторы-то фильма, неверное, хотели показать ее ученость, но в интеллигентском своем позерстве, превратили эту ученость в утонченное хамство. Ну ведь хамство это говорить на незнакомом мужу языке в его присутствии, когда и нужды в этом нет и отмахиваться от вопросов. Вроде как просто ткнула его носом в разность социального уровня.