Индиго - Алекс Джиллиан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне нужна правда, – дрогнувшим голосом возражает Анна, глядя на возвышающегося над ней мужчину.
– Я ее не убивал, Эни. Это все, что тебе стоит знать, – бескомпромиссно заявляет Алан, дотрагиваясь до ее щеки.
– Этого недостаточно, – едва слышно выдыхает она, ощущая себя абсолютно уязвимой и беззащитной.
– «Если бы мы умели жить сегодняшним днем, не оборачиваясь назад и не заглядывая в будущее, то открыли бы секрет вечности», – бархатистым обволакивающим голосом цитирует Алан строки из романа своей жены, в то время как его пальцы поглаживают высокие скулы ее кузины. – Может, нам стоит попробовать прислушаться, Эни? Я много лет гонялся за призраками в поисках тех же ответов, что ты так жаждешь услышать, но что, если все это лишено смысла и мы никогда их не найдем? Я не готов разбиться, Эни. А ты?
– Предлагаешь отступить, оставив все как есть? – недоверчиво уточняет Анна.
– Мириам ушла, но мы здесь, – кивает Алан.
– Она тоже здесь. – Губы Аннабель начинают мелко дрожать.
– Я знаю, Эни, – наклонившись, шепчет он. Его тяжелое дыхание шевелит волоски на ее макушке. – Я ее чувствую. Постоянно. Она везде, куда бы я ни шел.
– Жутко звучит, – неподвижно застыв, тихо отзывается Анна. – Жутко и безнадежно.
Сердце болезненно сжимается, отчего-то снова першит в горле, а веки начинает предательски жечь.
«Мы стали чем-то большим, чем муж и жена, мы слились в одно целостное существо, поглотив друг друга… Никто другой не даст нам и мизерной части всепоглощающего блаженства и безумной эйфории… Это невероятное ощущение, Эни. Лучшее, что я испытывала в жизни, и от души желаю тебе познать такое же сильное чувство».
Насколько искренни и правдивы были слова Мириам в тот момент, когда она их писала? Можно ли верить хоть кому-то из них? Муж и жена одна сатана… Что, если это тот самый случай?
– Ты ее любил? – тихо спрашивает Анна. Ей стоило бы давно его задать, но что-то каждый раз мешало. Возможно, это был страх или, как бы абсурдно ни звучало, ревность.
– Больше, чем ты можешь себе представить, но, видимо, недостаточно, чтобы спасти нас обоих. – Его голос пропитан горечью, болью, чувством вины и много чем еще.
Никогда еще он не демонстрировал ей столько эмоций сразу. Анна Одли не зря боялась. Алан Флеминг любил и все еще отчаянно любит свою жену. Но, как писала Мириам, самая большая любовь порождает самую большую ненависть… Только как Аннабель разобраться в том, к кому именно из супругов больше всего относится эта фраза. Судя по содержанию писем Мириам, она сильно злилась на Алана в последнее время, обвиняла его в равнодушии и всех своих проблемах, даже в измене, на которую решилась из-за сложностей в браке. Однако в письмах не было ни слова о том, в чем именно заключалась причина внезапного охлаждения и полного непонимания между Мириам и ее мужем.
– Я… Я соболезную, что все так закончилось, – выдавливает она из себя через силу. Что, если спросить у него? Задать прямой вопрос? Он ответит? Или оставит эту тайну в пустой могиле Мириам Флеминг?
– Все в порядке, Эни. – Его ладонь мягко касается ее щеки.
Аннабель сглатывает образовавшийся в горле ком, вдыхает через силу, уловив пряные нотки табака и морского бриза. Он стоит непозволительно близко, но она не в силах отпрянуть или отстраниться. Наваждение. Гипноз. Морок. Колдовство. Проклятье? Как Флеминг делает это с ней? Почему ее сердце стучит так сильно и больно, что хочется разрыдаться от непонятного необъяснимого чувства?
– Пойдем со мной, Эни, – выпрямившись, мягко зовет ее Алан. Она поднимает на него завороженный взгляд как раз в тот момент, когда он протягивает ей свою ладонь.
Аннабель колеблется ровно секунду, прежде чем вложить ледяные пальцы в теплую мужскую руку. Воля, здравый смысл, сомнения, опасения, страх – все исчезает в расширившихся тоннелях черных зрачков. Ей даже начинает казаться, что сквозь густой клубящийся туман она видит ту самую тропу, которую обещала найти Мириам Флеминг в своем неопубликованном интервью. Но готова ли она, Аннабель Одли, пройти тем же путем, что однажды привел ее кузину к полнейшему краху?
Алан Флеминг
Она не задает вопросов, просто покорно идет за мной. Глухое цоканье каблуков эхом отлетает от стен, каждый новый шаг увереннее предыдущего. Ледяные пальцы постепенно отогреваются в моей ладони, ее мысли принадлежат только мне, и это на какое-то мгновение согревает мое сердце.
– Что… Что это? – Анна резко останавливается, когда мы оказываемся в моем временном кабинете. Она здесь еще не была, и я понимаю, чем вызвана ее растерянность. Взгляд Аннабель в недоумении, с долей неприкрытого испуга блуждает по стенам, перескакивая с одного снимка в рамке на другой.
– Эскизы обложек для «Индиго», – объясняю я. – Мириам сама подбирала фотографии. Никак не могла определиться с выбором, но дизайнер издательства не одобрил ни один из ее вариантов.
– И ты возишь этот музей с собой? Зачем? – удивленно отзывается Анна, шагнув вперед.
Ее внимание приковано к самому первому эскизу. Алый закат, багровеющее небо и распахнутые кованые ворота, за которыми в пылающем мареве дымчато-желтых цветов притаился высокий мрачный особняк с темными окнами. Разбитая сорной травой дорога тянется от самых ворот к крыльцу из мраморного камня с широкими ступенями и массивными колоннами, поддерживающими свод козырька.
– Затем же, зачем и ты таскала ее письма с собой, пока не решилась отдать их мне, – отвечаю, вставая за спиной Аннабель. – На фото он выглядит не так удручающе. Сейчас окна заколочены ставнями, а одна из колонн дала трещину. Посмотри сюда.
Взяв девушку за плечи, я разворачиваю ее к следующему эскизу, на котором запечатлен затянутый тиной пруд. Почти такой же, как в доме престарелых, где доживает свои дни Камерон Бенсон. После моего последнего визита состояние старика резко ухудшилось, и я решил дать ему время на восстановление. Ответственная Мегги сообщит, когда ее подопечный снова будет готов принимать посетителей.
– Мириам рассказывала, что в детстве часто купалась там. Вода тогда была не такой мутной, и каждый год по весне прилетала пара лебедей. Она кормила их хлебом и дала имена, а потом в один год они исчезли навсегда. Мири говорила тебе, когда это случилось?
Опустив голову, Анна судорожно вдыхает и наверняка жмурится, чтобы не смотреть.
– Ее младший брат утонул в этом пруду, –
