Бандитский спецназ - Михаил Серегин

Несколько секунд парень напряженно вслушивался в то, что ему говорили по телефону. И чем сильнее мрачнел Андрей, тем более агрессивными становились выражения лиц его друзей. Наконец парень закончил разговор.

– Все, братва, сворачиваем бухалово, в натуре, – скомандовал он, убирая сотовый в карман. – Дайте девкам бабки на тачку, и пусть они валят по домам. У нас дела.

– Чего конкретно случилось, Андрюха? – поинтересовался остряк, советовавший товарищу выбирать девушек потоньше.

– Я же сказал: дайте телкам бабки на дорогу, – раздраженно рявкнул тот в ответ. – Туго въезжаешь, Банан, в натуре?

– Ладно, не пыли, – огрызнулся в ответ Банан и, вытащив из кармана толстое портмоне, с разочарованием посмотрел на свою подругу. – На пять сотен, и валите отсюда. Там сами разберетесь, кому сколько.

Девушки что-то недовольно пробормотали и принялись, не торопясь, собираться. Банан вальяжно раскинулся на стуле, всем своим видом показывая, что ему безразлично все происходящее вокруг. Двое других – Шустрый и Годзила – напряженно всматривались в лицо Андрея, ожидая хоть каких-нибудь объяснений. Однако тот молчал, с мрачным видом ожидая ухода проституток. А когда ему показалось, что их сборы излишне затянулись, он раздраженно рявкнул:

– Блин, кошелки, не ясно, в натуре? Сказал же, пошевеливайтесь! Валите домой быстрее.

Недовольно ворча, девушки похватали свои вещи и направились к выходу. Андрей еще несколько секунд молчал, провожая их задумчивым взглядом, а затем повернулся к собутыльникам. Шустрый и Годзила вопросительно уставились на него, а обиженный Банан даже не повернул головы, делая вид, что его ничего не волнует.

– В общем так, братва, у нас конкретные проблемы, – проговорил наконец Андрей. – Только что звонил босс и сказал, что лохи Дыбы наехали на наших в ночном клубе и спалили его хату.

– Че-е?! – Банан даже подскочил на стуле. – Они охренели совсем, в натуре, что ли? Жопу им давно не драли? Что там случилось? Что за наезды такие?

– Не ори! – рявкнул на него Андрей. – Я и сам не знаю ни хрена. Босс только сказал, чтобы мы срочно в «Золотую подкову» мчались. Там сходняк будет. Стволы у кого-нибудь есть с собой?

– Не-а, – пожал плечами Шустрый. – На хрена их таскать? Менты борзые стали.

– А мне лично пушка не мешает, – усмехнулся Банан, доставая из заплечной кобуры внушительного вида револьвер. – Как видишь, он всегда пригодиться может!

– Ладно, умник, зови официантку – расплатимся и валим отсюда. – Андрей потер лоб. – Что-то ерунда какая-то, в натуре, получается. Зачем дыбинской братве на наших наезжать?

– Бабок им мало стало, – окрысился Годзила, поднимаясь из-за стола. – Ничего. Мы их этими деньгами конкретно накормим… – На секунду громила замолчал и застыл, глядя в сторону входной двери. – Оба-на!

Остальные трое почти одновременно вскочили со стульев. В ресторан, отшвырнув с дороги швейцара, один за другим вбегали парни в черных масках. Впереди всех несся Купон. На мгновение он остановился, высматривая в толпе посетителей нужных ему людей, а затем, увидев четверых братков, рванулся к ним, вытаскивая из кармана пистолет. И тут же, обгоняя Купона, выросли двое бандитов с «калашами».

Такой наглости от людей Дыбина боевики Роговского не ожидали. Они, конечно, поняли, что разборки не избежать, однако не предполагали, что их противники решатся открыть стрельбу в ресторане. Первые очереди из «калашниковых» буквально напополам разорвали Годзилу. Тот отлетел назад, роняя столики и заливая пол кровью. Шустрый попытался упасть, но ему не хватило каких-то долей секунды. Автоматные пули пробили ему правое плечо и снесли половину черепа.

Посетители ресторана закричали и бросились в разные стороны. Тот, кто был поумней, просто падал на пол и валил перед собой стол. Остальные метались, не зная, куда бежать и что делать. Одна из официанток, совсем молоденькая девушка, рванулась из дальнего угла, где принимала заказ, через весь зал, пытаясь укрыться на кухне. Она не успела пробежать и несколько метров, как ее схватил Банан и, прикрываясь, словно щитом, начал отступать к задней двери, разряжая пистолет в сторону людей Купона. Те бросились врассыпную, а затем сосредоточили огонь из всех стволов на новой мишени.

Автоматные и пистолетные пули врезались в тело девушки, расцветая алыми букетами у нее на груди. Банан попытался удержать труп официантки, но он оказался слишком тяжелым для его левой руки. Бандит лишь на секунду выпустил девушку, чтобы перехватиться поудобнее, но в этот момент несколько пуль тут же впились в его грудную клетку, а одна попала Банану прямо в глаз.

В эту же секунду стрельба в ресторане прекратилась. Шестеро мужчин в масках твердыми шагами пошли к столику, за которым гуляли братки Роговского. Посетители, увидев, что выход из «Варяга» свободен, тут же бросились на улицу, истошно вопя и требуя вызвать милицию. Они толпились в дверях, давя друг друга. Купон подошел к живому, но поверженному врагу и, наступив ему ногой на грудь, приставил к голове пистолет.

– Где остальные, сука? – глухо спросил он.

– Кто? Я не знаю. Мы сегодня отдыхаем, – трясущимися губами залопотал Андрей. – Да что случилось-то? Что мы сделали?

– Где остальные, тварь? – заорал Купон и взвел курок пистолета. – Считаю до трех. Два уже прошло, в натуре!

– Не стреляй, они в «Золотой подкове»! – зажмурившись, взмолился Андрей. – Роговский объявил общий сбор…

Договорить он не успел. Купон безжалостно, словно в консервную банку, разрядил остаток обоймы в голову братка Роговского.

– Спасибо за помощь, урод, – усмехнулся Купон и, кивнув головой своим подчиненным, почти бегом направился к выходу. – Уходим. Сейчас здесь будут менты…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Ирина уже не нервничала. Она шла рядом со Щукиным, опустив голову и не глядя по сторонам. В каждом движении девушки чувствовалась обреченность, и Николаю казалось, что Ирине абсолютно безразлично, что с ней будет дальше. Щукин не пытался хоть как-то утешить девушку. Да и какие слова можно сказать человеку, пережившему столько ужасов и напоследок только что узнавшему о смерти отца?! Николай знал только одно средство, способное принести пусть временное, но облегчение.

– Подожди. – Щукин осторожно придержал девушку за локоть, останавливая ее около мини-маркета. – Давай зайдем в магазин.

Ирина равнодушно пожала плечами и вдруг подняла на Николая заплаканные глаза. Пятнадцатилетняя девчонка стояла напротив взрослого и уверенного в себе мужчины и трясущимися губами пыталась что-то сказать. Щукин вздохнул и осторожно погладил Ирину по волосам. И в этот момент девчонку прорвало. Заревев навзрыд, она прижалась к Николаю всем телом.

– Почему, почему, почему?! – твердила она, не переставая, и ее тоненький голосок было едва возможно разобрать сквозь всхлипы.

Щукин даже не пытался остановить истерику. Он прекрасно понимал, что девчонке нужно выплакаться. Потом ей будет легче, а пока все, что требовалось от Щукина, это поглаживать девушку по волосам и не выпускать из своих объятий.

Николай пытался понять, зачем он вообще связался с этой девчонкой. Конечно, Щукин получил огромное эстетическое удовольствие, одурачив двух матерых преступных авторитетов, и Ирина была вполне заслуженным призом в этой игре. Вот только что теперь с этим призом делать?

Тем временем девушка почти успокоилась. Всхлипы стали слышаться все реже и реже, плечи девушки почти перестали конвульсивно вздрагивать, и лишь неизменное «почему» не стихало ни на минуту. Щукин глубоко вздохнул и поднял голову Ирины вверх за подбородок.

– Послушай меня, – как можно тверже попытался произнести он. – То, что произошло в твоей жизни, ужасно само по себе. Но поверь: жизнь еще не кончилась. Сейчас тебе нужно собраться, взять себя в руки. Убийцы твоего отца будут наказаны, но тебе нужно исчезнуть из Москвы, затаиться на какое-то время. А когда тут все уляжется, ты сможешь появиться в суде и отправить этих ублюдков в тюрьму. Я сам дам тебе знак, когда это можно будет сделать…

Щукин продолжал говорить, сознавая, что грузит девушку банальными и глупыми фразами, но иного способа успокоить ее не видел. Николай знал, что никогда больше в жизни не увидит ее. Он намеренно не говорил Ирине имена людей, убивших его отца. Не называл и своего имени.

– Но почему все это случилось именно со мной и с папой?! – с отчаянием в голосе перебила Щукина Ирина.

– Потому, золотце, что твой папа решил играть в такие игры, правила которых оказались слишком сложны для него. – Щукин понимал, что слова его звучат жестоко, но он вынужден был открыть девчонке всю правду о ее отце. Хотя бы для того, чтобы она осознала, какой опасности подвергается ее жизнь. – Твой отец, деточка, возглавлял одну из преступных группировок в Москве…

– Нет!!! – истерично закричала Ирина, пытаясь оттолкнуть от себя Николая. – Ты врешь.