ЛЮДИ СОВЕТСКОЙ ТЮРЬМЫ - Михаил Бойков

— Раньше у дедушки, по праздникам, всегда в борще свинячья нога плавала, а теперь мы и картошку-то редко видим.

— Дедушка говорит, что в таком свинушнике, где мы с ним живем, раньше даже нищий не стал бы жить.

Об этих разговорах камерные сексоты донесли "кому следует" и Шура был вызван из тюрьмы на допрос в управление НКВД. Не выдержав "методов физического воздействия", он подтвердил на следствии свои антисоветские выступления в камере, а когда следователь спросил его:

— Кто научил тебя так думать и говорить? Юноша ответил со слезами на глазах:

— Дедушка…

В результате дело Шуры Карелина энкаведистьг "переквалифицировали": шестимесячный судебный приговор отменили и сделали юношу "камерным каэром". В обвинительном заключении следствия так и было написано:

"Отбывая срок за прогул, осужденный Карелин Александр проявил себя, как камерный каэр. В тюремной камере выступал с контрреволюционными разговорами, провокационно агитируя других заключенных на проявление враждебных чувств и произнесение таких же выражении по отношению к советской власти и большевистской партии…"

Впоследствии мы узнали, что Шура Карелин получил 5 лет концлагерей, а его дед, арестованный вскоре после признаний внука на допросе, 10 лет. Еще восьми арестантам, вместе с Шурой принимавшим участие в "камерной контрреволюции", сроки тюремного заключения были увеличены.

5. Мстители

— А того юношу, — продолжает Сергей Владимирович, — втолкнул в тюремную камеру тоже дед.

Я смотрю по направлению жеста "вечного сидельца". Став почти вплотную к тюремному окну лицом и запрокинув назад голову, стройный мускулистый юноша с несколько тяжеловатыми, хотя и сильно похудевшими формами тела, делает руками гимнастические движения. Он только что проснулся и разминает свои мускулы, затекшие в неудачной сидячей позе во время сна.

— Какой дед? Собственный? — спрашиваю я.

— Нет. Очень чужой. И не только для него, но и для нас с вами, — скупо улыбается Пронин и, вдруг, задает мне неожиданный вопрос:

— Вы о покушении на Калинина в Кисловодске, конечно, знаете?

— Как-же! — восклицаю я. — Как не знать? Ведь меня тоже тогда на допрос в НКВД таскали.

— Вас-то почему?

— А потому, что работая репортером в краевой газете, я имел несчастье, по заданию редакции, однажды встретиться с Калининым. Но, хотя эта встреча произошла за два года до покушения на него, о ней, все-таки, вспомнили.

— И не могли, понятно, не вспомнить. В день вашей встречи все подробности о ней были записаны в делах НКВД…

Юноша поворачивается спиной к окну. Передо мною широкоскулое и энергичное, с высоким лбом и властной складкой губ лицо, очень исхудавшее и землисто-бледное от долгого пребывания в тюрьме. Глаз не видно; они глубоко прячутся в костлявых ямах глазниц под густыми, нависшими двумя черными карнизами, бровями.

Мы беседуем полушепотом и юноша не слышит наших слов, но интуитивно почувствовав, что разговор о нем, на несколько секунд прекращает свои упражнения и невольно делает два шага по направлению к нам. Мы умолкаем, и он снова принимается за гимнастику.

— Он не любит, когда говорят о нем и о террористическом покушении, в итоге которого было столько жертв среди молодежи, — шепчет мне Пронин.

— Значит, это один из мстителей? — полувопросительно вырывается у меня.

— Главный. Это Ипполитов, — вносит поправку в мой полувопрос Сергей Владимирович.

— Сам Ипполитов? Неужели?…

В тот день не только Пронин рассказывал мне, но и я ему. Мой рассказ дополнял его и наоборот…

Когда советская власть, в годы НЭП-а, усиленно заигрывала с крестьянством и поощряла образцовые "кулацкие" хозяйства, "всесоюзный староста" Михаил Иванович Калинин пользовался некоторой популярностью среди крестьян. Но с момента подписания им декрета о коллективизации сельского хозяйства этой популярности пришел конец. Крестьянство люто возненавидело "всесоюзного старосту", и он уже не смел нигде показываться без охраны, что раньше ему часто позволялось кремлевскими владыками.

Особенно жестокие формы приняла коллективизация на Северном Кавказе, население которого всегда относилось к советской власти более недружелюбно, чем в других местностях СССР. Здесь, загоняя крестьян в колхозы, советская власть организовала искусственный голод, выселила в концлагери целые станицы и села, в широчайших размерах провела "раскулачивание" и расстреляла тысячи зажиточных крестьян. Все дети "кулаков", которым посчастливилось избежать чекистской пули, тюрьмы или концлагеря, были исключены из средних школ и высших учебных заведений.

Среди этой репрессированной властью молодежи, однако, нашлись мстители за расстрелянных отцов и умерших от голода матерей, братьев и сестер. В 1932 году на Северном Кавказе возникла тайная террористическая группа "Мстителей", состоявшая из 12 юношей и двух девушек, детей "кулаков", исключенных из высших учебных заведений и средних школ Ставрополя, Пятигорска, Кисловодска и Георгиевска. Возглавлял ее 18-летний Григорий Ипполитов, бывший студент Северокавказского сельскохозяйственного института.

Сначала "Мстители" решили было организовать покушение на Сталина, но от этого пришлось отказаться: "отца народов "в его летней кисловодской даче слишком уж хорошо охраняли! Тогда выбор пал на Калинина, которого молодые террористы считали вторым после Сталина виновником коллективизации и разгрома крестьянства.

Калинин каждый год приезжал летом в Кисловодск и лечился в лучшем из здешних санаториев-дворцов, носившем название "За индустриализацию. По разработанному "Мстителями" плану "всесоюзного старосту", во время его вечерней прогулки в курортном парке, должны были застрелить Ипполитов и Наум Самойленк, семья которого погибла от голода на Кубани.

Подготовка покушения продолжалась с 1933 по 1935 год. Террористы достали оружие и деньги у абреков, но от непосредственной помощи, предложенной им последними, отказались. Молодые горячие головы предпочитали действовать самостоятельно и ни с кем не делить славу и заслуги мстителей палачам северокавказского крестьянства.

Летом 1935 года Калинин в Кисловодск не приехал и террористический акт отложили на следующий год. Для того, чтобы он удался, Ипполитов и Самойленко, подкупив кое-кого из курортного управления, устроились на работу в парк сторожами и через своих сослуживцев точно узнали о любимых местах прогулок "всесоюзного старосты"

В один июльский вечер 1936 года руководящих коммунистов и энкаведистов Кисловодска охватила паника. По городу разнесся невероятный слух:

— Калинина убили! Застрелили в парке!

Однако, это не соответствовало действительности. Террористы даже не ранили его, а только сильно перепугали.

Перед прогулкой "всесоюзного старосты" парк, в тот вечер, по обыкновению, был очищен от всех находившихся в нем граждан. Операция эта производилась охраной Калинина и городской милицией не особенно тщательно и Ипполитову с Самойленко удалось спрятаться в кустах возле главной аллеи.

Вскоре после этого из ворот санатория, примыкающего к парку, вышел Калинин. Он прошелся дважды в одиночестве по главной аллее; в полусотне метров от него сзади шагали четверо охранников, а двое — впереди. Когда Калинин, ревматически прихрамывая, брел по аллее мимо кустов в третий раз, оттуда выскочил Ипполитов и подбежал к нему.

— Вам что нужно, товарищ? — растерявшись, спросил его Калинин.

— Твою подлую шкуру, душегуб! — выкрикнул Ипполитов и сунул руку в карман. Но он слишком торопился, вытаскивая револьвер. Боек нагана зацепился за карман брюк. Ипполитов нечаянно нажал курок и пуля, пробив ему брюки, вонзилась в землю. Наконец, он вытащил наган, выстрелил в отскочившего в сторону Калинина и… промахнулся. Выстрелить в третий раз ему не удалось: помешали схватившие его охранники.

Взвизгивая от страха, Калинин побежал по аллее. За ним погнался Самойленко, но выстрелить не успел. Двое дюжих охранников обезоружили его и поясом связали ему руки за спиной.

В ту же ночь перепуганного и заболевшего от страха "всесоюзного старосту" увезли в Москву, а в краевом управлении НКВД началось следствие по делу молодежной террористической организации "Мстителей". Ипполитова и Самойленко допрашивали несколько месяцев подряд, применяя самые жесточайшие "методы физического воздействия". В конце концов, оба террориста "раскололись": выдали всех своих сообщников.

Поговорить как следует с Григорием Ипполитовым мне не удалось. Только три дня я провел с ним среди "настоящих", а потом его перевели в камеру смертников…

В середине 1938 года все 14 молодых террористов, в том числе и девушки, были расстреляны, а десятки их родных и знакомых, многие из которых ничего не знали о деятельности группы "Мстителей", отправлены в концлагери строгой изоляции.