Дамский негодник - Милевская Людмила Ивановна

— Ищи, — приказала Далила и призадумалась.

Подозреваемые множились с невероятной скоростью. Только что подозревала одного Сасуняна, и вот уже под подозрением куча народу.

Оказывается, Анфису мог убить и Марк Борисович. Если Куськина вломилась к Пекаловой следом за ним, значит, она видела труп девушки. Возможно, нотариус о трупе и сообщил Куськиной. Но почему не вызвал милицию? Он нотариус, при исполнении, ему ли бояться?

Странное поведение.

Если допустить, что Анфиса была жива и сама проводила Марка Борисовича, тогда под подозрение неизбежно попадает Куськина мать. Она стремительно вломилась к Анфисе и долго там пробыла. Если Пекалову уже убили, то возникает вопрос: что в ее доме делала Куськина? И почему она, как любая нормальная женщина, не вынеслась с визгом из дома сразу же, как вошла? И почему не сообщила в милицию? И почему так охотно отыскала свидетеля? Кстати, бомжа.

Странное поведение.

И уж совсем легко допустить, что Изверг, то бишь Костиков, заходил к Анфисе раньше нотариуса. Не зря же он крутился около ее дома. Но даже если он к Анфисе после Генриетты зашел, возникает все тот же вопрос: почему не вызвал милицию?

Странное поведение.

«При всем при этом и Людмила из подозреваемых не выбывает, — подытожила горько Далила и тут же себя успокоила: — Впрочем, Куськина могла нарочно ее приплести…

Да, но приметы сходятся от цвета волос до марки машины. Выходит, Людмила действительно там была. Если не убивала, почему не сообщила в милицию? И почему соврала, что Анфису ни разу не видела?

Странное поведение.

У всех странное поведение. Кто же Анфису убил?» — растерялась Далила.

Решила «плясать» от мотива. Кому Анфиса сильнее всего мешала?

Нотариус утверждал, что составил завещание в офисе. Тогда как он оказался поздно вечером у Анфисы Пекаловой? Что его туда привело? И Костиков сказал, что Анфиса его поджидала. Значит, она сама его позвала. Допустим, он пошел составлять завещание на дом, но зачем завещательницу убил? Похоже, они и раньше друг друга знали. Иначе получается белиберда. Итог: Анфиса и Марк Борисович были знакомы. Больше о нотариусе в связи с убийством Пекаловой сказать вроде нечего — следовательно, у него мог быть мотив. А могло и не быть.

Жизнелюб Костиков (назло Генриетте) к Анфисе захаживал, «старуху дразнил», но он Пекалову не убивал. Почему? Не видно мотива. Хотя чего в жизни не бывает…

Генриетта не в тех уже силах, чтобы молодую девицу забить. Но, с другой стороны, она вспыльчива и ревнива. Генриетта Изверга к Пекаловой ревновала — учитывая характер Куськиной матери, сильный мотив.

Людмила ревновала к Анфисе мужа. Женщины поругаться могли, подраться…

«Стоп, — остановила себя Далила, — на Людмиле нет синяков. И не было. Иначе Галина сразу мне доложила бы, что Карачка Люську бьет.

В таком случае остался один Сасунян. Он главный подозреваемый. У него был самый сильный мотив, много мотивов. Устала перечислять.

И Марина боится его…

Несомненно, Сасунян жестокий убийца!

Ах, скорей бы Галина Людмилу нашла. Пусть только отыщется эта Людмила, сама посажу ее под замок, своими руками!»

Накрутив себя, Далила вновь позвонила Галине:

— Ну что?

— Ищу! — зло прокричала Семенова. — Договорились в «кафешке», там ее нет. По этажам скачу, как кенгуру! Безрезультатно! Уже надоело!

— Ищи, радость моя, не сдавайся, ищи, — жалобно попросила Далила.

Не успела мобильный отправить в карман, он ожил: запрыгал, Моцарта заиграл…

В трубке раздался чужой мужской голос, строгий-престрогий:

— Самсонова Далила Максимовна?

— Да, это я, — заробела она.

— Из милиции вас беспокоят. Капитан Калмыков Валерий Сергеевич. Я могу с вами срочно поговорить?

— О чем? — испугалась Далила.

— О ком, — поправил ее капитан и немедленно огорошил: — О Сасуняне Карапете Ашотовиче.

Самсонова растерялась:

— О Сасуняне… А что он натворил?

— Натворил…

Капитан сделал паузу и сообщил:

— Да уж, он натворил. Он погиб. Выстрел в голову.

— А почему мне звоните? — удивилась Далила.

— Если верить помощнику Сасуняна, вы встречались с Карапетом Ашотовичем. Судя по всему, после вас Сасуняна не видел никто.

— А помощник-то как об этом узнал?

Задавая вопрос, Далила подумала: «Сейчас закричит: вот вы и попались!»

Но капитан не закричал, он пояснил:

— Уходя из офиса, Сасунян говорил, что увидится с вами и вернется обратно. Но не вернулся.

Глава 28

Встреча с капитаном повергла Далилу в ужас. Она коротко рассказала, что Сасунян ее пациент, что он страдал нервным расстройством, и все. В подробности вдаваться не стала, о своих подозрениях умолчала. После этого капитан спокойно ей сообщил, что Сасунян был застрелен за рулем своей машины. Видимо, во время беседы. Сопротивления не оказывал, значит, убийце он доверял. На месте происшествия на полу была найдена пуговица. Огромная. Бирюзовая.

Капитан показал эту пуговицу и спросил:

— Знаете чья?

Далила знала: пуговица с халата Людмилы.

«Прав Карапет, Люська сошла с ума! — мелькнула ужасная мысль. — Карачку своего замочила!»

Но выдавать подругу Далила не стала, нервно сглотнув, прошептала:

— Понятия не имею.

На том и расстались. Капитан отправился по своим делам, а Далила в панике позвонила Галине. Мобильный подруги не отвечал. Звонила еще и еще — результат не менялся. Позвонила тетушке Маре, Галины там не было — еле слышно пела песенки Ангелинка. Позвонила подруге по домашнему номеру, трубку никто не снимал.

«Что делать?» — растерялась Далила.

А потребность что-нибудь делать дошла до предела: просто зашкаливало. Бездеятельность в такие злые минуты смерти подобна. Воображение Далилы уже рисовало картины, одна страшнее другой. Вот сумасшедшая Люська заманивает простодушную Галку в безлюдное место и убивает ее! Убивает! Просто так! Со зла на весь мир!

— Ой, мамочка! — взвыла Далила. — Сама послала подругу на гибель! Что делать?!

Оставалось одно: ехать в Петровский пассаж.

Помчалась.

В голове мысли роем. На передний план рвется одна: Петровский пассаж — универмаг размером с город. Как найти там Семенову?

Как Семенова там искала Людмилу, этим вопросом Далила старалась не задаваться. Ворвалась в универмаг и давай метаться по секциям. Мечась, названивала Семеновой, та снова не отвечала. Так продолжалось довольно долго. Неотвратимо наступало отчаяние. И вдруг (Далила была уже на втором этаже) в трубке обнаружилось разнообразие: вместо монотонных длинных гудков раздался сварливый голос Семеновой:

— Слушаю.

— Галка! — завопила Далила. — Как я рада, что ты нашлась! Ты где?

Семенова радости не разделила, отозвалась весьма заунывно:

— В универмаге я, мать вашу, все Люську ищу.

— Галка! Не надо ее искать! — приказала Далила, переходя на бег. — Немедленно отправляйся домой!

И тут впервые подруги поменялись ролями.

— Здрасте![5] — возмутилась Галина. — С чего это я должна отправляться!

А Далила выдала несвойственный ей ответ:

— До свидания! Я потом тебе все объясню!

— А в чем, собственно, дело? — Галина загорелась желанием немедленно знать.

А Далилу переполняло другое желание. С той страстью, с которой она хотела, чтобы Галина отыскала Людмилу, теперь она возжелала, чтобы подруги не встретились.

— Хватай Ангелинку и отправляйся домой! — панически завопила Далила. — И дверь закрой! На все замки!

Семенова уточнила:

— Замок у меня один.

— Значит, его посильней и закрой.

Пока Галина решала задачу, как можно закрыть посильнее замок, когда у него всего два оборота, Далила пылко продолжила:

— На звонки не отвечай! Из дома не выходи! К телефону не подходи! И, самое главное, Люське не открывай, если она заявится!

— Во дела! — поразилась Галина, переходя со спокойного шага на рысь. — То Люську найди, то Люське не открывай! Я тебе что, девочка на побегушках? А ну, быстро рассказывай, что у тебя стряслось!