Хранитель - Юлия Сергеевна Джемилова

хотелось. Он в ответ высказал ей все, что думал о ней как о матери и жене. Она набросилась на него, он влепил ей пощечину, да так, что она отлетела, затем достал из бара бутылку и выскочил во двор. Его трясло, он судорожно глотал спиртное. Так с бутылкой он и сел за руль. И поехал в ночь, сам не зная куда, просто бездумно давя на газ.

Он врезался в дерево на повороте на скорости 180 км в час. То, что он выжил, было чудом. Сработала привычка пристегиваться и подушка безопасности. Он изуродовал лицо битым стеклом, сломал все ребра, обе ноги и ключицу. И он повредил себе позвоночник.

Глава семнадцатая. Продолжение истории Максима

Максим пролежал в коме два месяца. У него тоже был опыт, но сильно отличный от моего. Ему казалось, что он упал глубокий и темный колодец. Он был в темноте и полной безысходности, ему было очень страшно и плохо. И в этой тьме и безнадежности ему вдруг явился ангел.

– Я не мог вспомнить, где видел лицо этого ангела, – рассказывал Максим, – но оно однозначно было мне знакомо. Ангел просил меня вернуться. И мне хотелось послушать его и вернуться, но я не знал, как. И я стал молить о помощи. Ангел улыбнулся и исчез. Исчез и колодец. Потом было много всего другого. Я видел фильм о своей жизни, и он меня ужаснул. Я узнал о причинах аварии, случившейся со мной.

Максим замолчал и сглотнул. Я ободряюще погладила его по руке:

– Так что же было причиной?

– Причиной был я сам.

– Ты хочешь сказать, твой образ жизни?

– Нет, именно сознательно я. Моя душа хотела освобождения, но не нашла другого выхода. И привела тело к аварии.

Мы помолчали немного. Потом я спросила:

– Что ты еще видел там?

– Много чего. Не хочется вспоминать. Мне было тяжело там. И я понимал, что заслужил это. Я просил о втором шансе. И мне его подарили, как видишь. Мне сказали, что обо мне молятся. Я спросил, кто. И мне опять показали того ангела, который пришел ко мне в колодце.

Максим опять замолчал. Я понимала, что ему не очень приятно делиться своим околосмертным опытом, и не стала расспрашивать дальше.

Максим продолжил:

– Потом я пришел в себя, узнал, что у меня огромное количество повреждений, и я, возможно, никогда не смогу ходить. Я пролежал в больнице еще 5 месяцев, затем меня выписали домой. Аня ушла от меня, чему я не сильно удивился. То есть первое время, конечно, она играла роль верной жены, навещала меня, улыбалась, что-то щебетала. Но когда узнала, что я останусь инвалидом на всю жизнь, сказала, что не готова к этому. Я был рад и счастлив и предложил ей тут же подать на развод. Меня ничего рядом с ней не держало теперь. Даже ребенок. Она поставила свои условия, они были драконовскими, но мне было все равно, я согласился.

Я оставил ей дом, снял себе эту квартиру. И я твердо решил, что буду ходить. Сначала я передвигался в коляске. У меня была сиделка, она помогала мне. Я интенсивно посещал курсы физиотерапии, кое-как встал на эти костыли. Я прикладывал нечеловеческие усилия, я терпел огромную боль, я мучил себя в течение двух лет нещадно, но добился лишь того, что смог еле волочить ноги при помощи двух палок. И я сдался. Врачи сказали, что выздороветь полностью я все равно никогда не смогу. И я перестал пытаться.

Говоря это, Максим судорожно сжимал кружку, и я слышала невыразимую боль в его голосе. Ему было очень тяжело говорить о своей инвалидности, и я решила сменить тему:

– А как ты нашел меня?

– Я увидел тебя по телевизору. В каком-то фильме про клиническую смерть. Меня интересовала эта тема, и я смотрел все, что было с ней связано. Я пытался найти объяснение тому, что видел, пока находился в коме. И тут я увидел твое лицо. Я сразу узнал тебя. Это ты была тем ангелом, который молился за меня и просил меня вернуться. Я быстро нашел тебя в интернете. Я прочел все твои статьи и сказки. Ты многому научила меня. Ты даже не представляешь, как ты поменяла меня. Я нашел у тебя все ответы на свои вопросы, я многое пересмотрел в своей жизни. Я считал тебя своим ангелом-хранителем, но не смел тебя беспокоить. Я считал, что недостоин тебя. Тем более я инвалид.

– И долго так продолжалось?

– Может быть, полгода.

– А потом ты не смог оставаться в стороне?

– Не смог. Меня очень злило, когда какие-то молокососы высмеивали тебя, не имея даже представления, о чем идет речь. Я начал вступать в дискуссии. А потом. А потом ты все знаешь.

– Ну да. Скажи, Максим, неужели тебе совсем не хотелось со мной встретиться?

– Что ты, очень хотелось! Я мечтал об этом все время. Но я не мог себе этого позволить. Я твердо решил, что тебе это не нужно, ты достойна лучшей участи, чем жизнь с разочаровавшимся в жизни инвалидом.

– Как ты шустро все за меня решил! А что тогда заставило тебя позвонить мне?

– Когда ты исчезла, у меня будто свет померк. Я понял, что не смогу жить без тебя. Я, наверно, смалодушничал, но я не мог просто так пропадать в неизвестности. Мне нужна была хоть какая-то определенность. Мне нужно было точно знать, что ты не хочешь больше ничего знать обо мне.

Максим встряхнул головой, словно от наваждения, затем посмотрел на меня внимательно и спросил:

– А теперь ты расскажи, откуда знаешь мое имя и что у тебя там за длинная история.

И я рассказала ему все от начала и до конца. С того самого момента, как я «сидела на берегу моря и смотрела на звезды» и до того, как получила сообщение от него на автоответчике. К концу моего рассказа уже светало.

Сказать, что Максим был потрясен, – ничего не сказать. Теперь был его черед потерять дар речи. И он предложил лечь спать, что мы и сделали.

И мне всю ночь, точнее, все утро снились улыбающиеся Тея и папа. Мне даже казалось, что они потирали руки от удовольствия, хотя, возможно, я это додумала.

Эпилог

Мы поженились с Максимом через три месяца после той знаменательной ночи. Я настояла на продолжении физиотерапии, и мы медленно, но уверенно делаем успехи. Сейчас Максим уже может ходить без поддержки и опоры, хоть и не очень быстро. Максим нашел в себе силы вернуться в бизнес, а также основал фонд поддержки лиц с ограниченными возможностями, где таким людям бесплатно предоставляется психологическая поддержка, профессиональное обучение, а также помощь в трудоустройстве. Немало таких