Легенда о гетмане. Том I - Валерий Евтушенко

— Помнится мне, этот Свенцицкий частенько поглядывал на Оксану, — напрягал память Яненко, — но на нее многие заглядывались, ты сам знаешь, дивчина она видная. Однако, мне с трудом верится, чтобы он мог ее похитить.

— Куда же тогда она могла пропасть? — с отчаянием в голосе спросил юноша.

Расстроенный отец пропавшей девушки вместо ответа стал нервно крутить ус. Наступило продолжительное молчание. Дорошенко в отчаянии сжал голову руками.

— Раз тела ее не нашли, — наконец твердо сказал Яненко, — то надо думать, что она жива. Но в Чигирине ее нет. Значит, ее похитили и куда-то увезли.

Дорошенко воспрянул духом, в глазах его загорелись огоньки надежды. Схватив Яненко за руку, он с жаром воскликнул.

— Да, батько, конечно, она жива. Нам надо искать Чаплинского. Уверен, без его участия тут не обошлось.

Те из слуг Чаплинского, которые не уехали с ним, а остались в Чигирине были допрошены с пристрастием лично Верныдубом, но безуспешно. Они не пользовались доверием своего господина и очевидцами его отъезда не были. Выяснилось, что Чаплинский с женой уехали в карете, взяв с собой очень мало имущества, но их сопровождало еще несколько человек из его ближнего окружения. А вот был ли среди них Свенцицкий, никто не знал. Дознание зашло в тупик и, судя по всему, в Чигирине о судьбе пропавшей Оксаны других сведений не имелось.

Чигирин готовился к обороне, но от высланных за Днепр конных разведчиков никаких донесений не поступало. Между тем, в народе ширились и бродили разные слухи. Одни говорили, что казаки под Корсунем разбиты и войска Потоцкого движутся на Чигирин. Другие клятвенно уверяли, что с левого берега Днепра к городу идет князь Иеремия, который поклялся искоренить всех бунтовщиков и где прошли его хоругви, остаются только пепелища от разрушенных и выжженных сел и местечек. Третьи утверждали, что это не так, мол, Вишневецкий уже переправился через Днепр у Черкасс и соединился с обоими гетманами. Слухи эти будоражили весь Чигирин. Несколько новобранцев, присоединившихся к отряду Дорошенко, даже дезертировали. Сотник приказал разыскать трусов и в назидание другим вздернуть на центральной площади города. Хотя эти меры оказали свое влияние, и панических настроений поубавилось, но тревога все чаще закрадывалась в душу самого Петра.

— Куда, дьявол их забери, подевались наши разведчики? — говорил он оставшись наедине с Верныдубом. — Три дня уже от них ни слуху, ни духу.

— Не волнуйся, пан сотник, — спокойно ответил старый казак. — Думаю, причин для беспокойства нет. Ну, сам посуди, если бы Ярема был поблизости, они давно бы уже возвратились.

— Пожалуй, ты прав, — вынужден был согласиться Дорошенко. — Но с другой стороны — что если они попали в руки Яремы?

— Не думаю, — убежденно ответил Верныдуб. — В разъезде бывалые запорожцы, да и кони у них быстрые, сам выбирал. Старшим дозора ты сам назначил Яся Воронченко, я его знаю — добрый казак, запорожский куренной атаман. Так просто их даже князю не поймать. Скорее всего, не встретив Ярему за Днепром, они подались в сторону Лубен. Значит, у нас есть еще время.

— Тревожит меня и то, что от ясновельможного гетмана нет известий, — сменил тему сотник. — Как там наши? Было уже сражение или нет?

В ответ Верныдуб только пожал могучими плечами.

Наконец. 18 мая на взмыленном коне прискакал казак из разъезда, отправленного за Днепр.

— Пан сотник, — крикнул он, увидев вышедшего ему навстречу Дорошенко.

— Ярема вышел из Лубен и идет сюда. По его рукой примерно шесть тысяч войска. Наши из разъезда следят за ним, а меня Воронченко послал к тебе с донесением.

— Где был Ярема, когда Воронченко отправил тебя к нам? — спросил Дорошенко, внезапно почувствовав, как тревога покидает его сердце. Теперь, все стало ясным и понятным — лучше явная опасность, чем томительная неизвестность.

— Неподалеку от Разлог, в дневном переходе от Лубен, — ответил казак. — Со дня на день его надо ожидать в Чигирине.

Город охватило зловещее ожидание неизбежного конца. «Ярема идет!» — то здесь, то там обреченно говорили друг другу жители. Имя страшного князя наводило такой ужас, что страх закрадывался в души даже самых отчаянных смельчаков. Многие, побросав свои дома и нажитое на протяжении долгих лет имущество, брали жен и детей и уходили из Чигирина. Даже среди казаков царило уныние. Дорошенко, Яненко, Верныдуб, сотники и куренные атаманы, как могли, укрепляли дух своих воинов, но это удавалось с трудом. Среди новобранцев начался ропот, многие высказывались за то, чтобы оставить Чигирин и отойти на соединение с главными силами Хмельницкого. Но Дорошенко и Яненко жестко пресекали подобные разговоры, ободряя малодушных и вдохновляя смелых своей уверенностью в том, что Вишневецкому с ходу Чигирин взять не удастся, а там подойдет помощь от гетмана Хмельницкого.

День, за ним другой проходил в тревожном ожидании. Яремы не было, но и от Воронченко никаких известий не поступало. Не было вестей и от Хмельницкого. Утром третьего дня Дорошенко, находившийся вместе с Яненко у моста через Тясмин, увидел на противоположной стороне реки группу несущихся стремительным карьером казаков. Когда они приблизились, сотник узнал дозорных, высланных им утром наблюдать местность за Тясмино Увидев Дорошенко и Яненко, старший дозора подскакал к ним и взволнованно сообщил:

— Со стороны Днепра к нам идет какое-то войско. Видно немалое, пыль затянула весь горизонт.

— Ярема? — утвердительно спросил Яненко, хотя и так все было ясно.

— Больше некому, — после минутной паузы ответил казак.

В это время к ним на своем вороном коне подлетел Верныдуб. Подняв жеребца на дыбы, он остановился и крикнул:

— Пан сотник, от Корсуня в нашу сторону движется огромное облако пыли.

Понизив голос, Верныдуб добавил:

— Окрестные жители, прибежавшие в город, говорят, что наши под Корсунем разбиты и сюда со всеми своими силами спешит Потоцкий.

Эта новость, как громом поразила всех, кто ее слышал. Яненко осенил себя крестным знамением, Дорошенко побледнел, а дозорный казак, доставивший весть о приближении Яремы, стал мелко креститься. Несколько мгновений никто не мог произнести ни слова, затем Дорошенко решительно произнес:

— Ты, дядько Павло, оставайся тут и проследи, чтобы вовремя подожгли мост. Мы с Верныдубом тем временем посмотрим, что за войско приближается от Корсуня.

Он огрел нагайкой коня и, круто развернув его, поскакал к городской браме. Верныдуб, держась позади на лошадиный корпус, последовал за ним.