Воля императора - Евгений Васильевич Шалашов

Семен Иванович нажал на кнопку звонка, а с той стороны донесся женский голос:

— Кто там?

— Штаб-ротмистр Пегов с наследником, — сообщил старший группы.

Теперь я знаю и звание Семена Ивановича, и его фамилию. Штабс-ротмистр, это по-нашему капитан. Если парню двадцать пять лет, то очень недурно для его возраста.

Дверь распахнулась, за ней оказалась женщина лет сорока, в сером платье и белом фартуке. Привратница? Это что, вся охрана?

— Ваше высочество, — присела женщина в книксене, а я тоже обозначил приветствие, милостиво склонив голову.

— К фотографу сегодня кто-нибудь заходил? — поинтересовался штабс-ротмистр Пегов, а когда женщина недоуменно пожала плечами, сказал: — Ваше высочество, нам наверх, на второй этаж.

— А фотограф-то вам зачем? — поинтересовалась женщина. Ишь ты, вахтер нашелся! Спрашивает у наследника престола, зачем ему фотограф? Подраспустились тут, без государя.

Тем не менее, посторонилась, пропуская меня и офицеров охраны.

— На вопрос ответьте, — хмуро посмотрел я на женщину и она тут же осеклась.

— Не могу знать, ваше высочество, — замотала она головой.

У выхода на второй этаж за столом сидел человек в военном мундире с погонами унтер-офицера и читал книгу. Завидев нас поспешно вскочил и вытянулся по швам.

— Здравия желаю ваше благородие, — поприветствовал он штабс-ротмистра, а когда взгляд упал на меня, унтер сконфузился. — Виноват, ваше императорское высочество, не признал.

— Кудрявцев, к фотографу сегодня кто-нибудь приходил? — спросил Пегов, на этот раз строго.

— Никак нет, ваше благородие, — бодро сообщил унтер.

— И французского фотографа тоже не видел? — вмешался я, а унтер опять засмущался.

— Ну-ка, ну-ка, что здесь за французские фотографы шастают, а мы и не знаем? — сразу же заинтересовался Пегов.

— Да не было никакого фотографа, — принялся оправдываться унтер.

— Сегодня не было, или вообще не было? — спросил я.

— Отродясь никаких французских и прочих фотографов не было, — твердо ответил унтер-офицер службы охраны императора.

Ох, врет ведь, унтер, и не краснеет. Не знает, что мне врать нельзя.

— Ладно, Семен Иванович, с Кудрявцевым вы потом разберетесь, скажу только, что врет. Мне сам Федышин сказал, что Кудрявцев их как раз и пропускает, — усмехнулся я. — И не запросто так, а что-то за это получает. Вы потом ему с фотографом очную ставку устроите, он сам все расскажет.

Я опасался, чтобы Пегов не брякнул что-нибудь типа — а как же я устрою-то, но штабс-ротмистр сразу же включился в игру.

Сегодня же и устрою. Кудрявцев у меня поедет свиней пасти.

— Ваше высочество! Ваше благородие! — запричитал Кудрявцев, неожиданно бухнувшись на колени. — Я и всего-то два раза француза пропускал, и не за деньги, а просто Федот Федотович изумительные фотокарточки делает. Он и меня, и всю семью фотографировал, забесплатно.

Ну вот, не сукины ли дети после этого? Будь я террористом, прошел бы во дворец с черного хода, прибив и привратницу, и унтера с книгой. А унтер-то еще и сам готов врага пропустить.

— Ух, мерзавец, — прошипел Пегов, но все-таки, не стал пока отвлекаться на унтер-офицера.

Я думал, что штабс-ротмистр отправит кого-нибудь к коменданту за ключом, но дверь в фотолабораторию оказалась не заперта. Погрома, растерзанных стеллажей, смятых пленок или маленького кострища из фотографий, как я себе представлял, тоже не было.

С одной стороны — длинный стол, покрытый клеенкой, на котором стоял фотоувеличитель, фонарь с красным стеклом, какие-то ванночки, резаки. Кое-кто из людей моего возраста и названий-то не знает. А я сам ездил когда-то в деревню к деду, видел на чердаке и увеличитель, и фонарь. Дед некогда сам увлекался фотографией, рассказывал, до чего это было сложное дело: зарядить в темноте пленку в фотоаппарат, вытащить ее, проявить в специальном бачке. А уж печатать снимки — настоящий процесс! Нет, электронные фотки куда проще.

На полках расположились бутыли и бутылочки с реактивами. Это те самые проявители и закрепители?

По этой же стене на веревочках висят фотопленки. Сохнут, наверное.

С противоположной стороны — огромный шкаф, забитый кассетами с фотопленками. Кассеты, правда, пронумерованы, но отыскать что-то нужное — застрелиться легче. Есть книга учета, где идет расшифровка номеров, но опять-таки, времени уйдет много.

Понятно, почему сюда никто не пошел. Тут чёрт одну ногу сломает, вторую вывернет. Без хозяина в чем-то разобраться — бессмысленно.

— Значит, господин ротмистр (пропустил я приставку «штабс», но при приватном разговоре старшего с младшим это допускается) нужно взять с собой вот это вот, — кивнул я на висевшие пленки. — Видимо, придется передать полицейским криминалистам, чтобы все кадры отпечатали?

— Да у нас своя лаборатория есть, — хмыкнул штабс-ротмистр. — Только нужно либо у его высокопревосходительства разрешение получить, либо у полковника Мезинцева.

Полковник Мезинцев — первый заместитель Кутепова в СОИ, а из-за загруженности генерала, так и главный в службе охраны. Он, как д’Артаньян в «Двадцать лет спустя». Роту мушкетеров возглавляет король, его помощник, престарелый капитан-лейтенант де Тревиль, сидит дома, а командует лейтенант д’Артаньян.

— Тут уж вы сами решайте, — отмахнулся я. — Или мне самому генералу позвонить?

— Если господину полковнику, так я и сам могу, скажу, что вы приказали, — сказал Пегов. С сомнением оглядывая ряды пленок, вздохнул. — Много работы-то будет.

— А нам все кадры и не нужны, — успокоил я штабс-ротмистра. — Там, где фотографии августейшего семейства — государя и государыни, моих тетушек и дядюшек или, скажем, пейзажи и кошечки, их можно и пропустить. Наш специалист, понятное дело, их на фотоувеличителе просмотрит, это недолго. А вот там, где кадры с охоты, или из бани, где французский посланник присутствует с кем-нибудь из наших министров там, генералов — эти пусть напечатают.

— Французы значит, — с удовлетворением хмыкнул Пегов.

— Ага, — кивнул я, поглядывая по сторонам — что бы еще такое ухватить? Хм...

Я взял корзину для бумаг, в которую фотографы скидывают неудачные снимки и высыпал ее содержимое прямо на стол. Прямо здесь я смотреть бракованные снимки не стану, потом, в более спокойной обстановке и гляну.

— И вот это с собой захватим, — сказал я.

— Ребята, снимайте пленки, упаковывайте, и это тоже во что-нибудь заверните, — кивнул Пегов подчиненным. — А я пока господину полковнику позвоню, чтобы тот распоряжение в фотолабораторию дал. И дежурного нужно сменить, а