Расовые мифы нацизма. Врага надо знать! - Владимир Родионов

В одной из своих речей (в узком кругу группенфюре-ров СС) в том же 1943 г. Гиммлер прямо заявил: «Против нас автоматически оказывается каждый, кто является убежденным коммунистом, против нас каждый убежденный масон, каждый демократ, каждый убежденный христианин».[539]

Все высказано предельно ясно…

В июле 1943 г., одновременно с немецким наступлением на Курской дуге (которое благодаря новым танкам и самоходным орудиям должно было «переломить» ход войны на Восточном фронте) нацисты предприняли еще одну попытку закрытия монастырей в Германии, сорванную благодаря активности верующих (прежде всего иезуитов Рёша и Кёнига). Как пишет историк А. Н. Бровко: «В июле 1943 г. стало известно намерение правительства распустить монастыри в Эльзасе, что должно было явиться пробным шаром для такой же акции по всей Германии.

Рёш с Кёнигом срочно выехали в Страсбург, предупредив о готовящейся акции. Были немедленно отправлены письма протеста во все партийные и государственные инстанции. Одновременно призвали священников в день роспуска немедленно прибыть к монастырям со всеми своими верующими. Роспуск монастырей в Эльзасе был сорван».[540] Более того, Гитлер вновь вынужден был, как и в августе 1941 г., запретить захваты монастырей — как пишет Л. Н. Бровко, такое же «распоряжение он издал и летом 1943 г. Гауляйтерам запрещалось самостоятельно проводить изъятия. В особых же случаях необходимо было испрашивать разрешения (через Бормана) у самого фюрера».[541]

То, что якобы христианский дух нацистов — это миф, со всей очевидностью следует из вышеизложенного. Можно даже указать, как появился этот миф. Его творцом стал Леон Дегрель, в 30-е гг. создавший в Бельгии (в ее валлонской части) нацистскую партию «Народный Фронт» (Front Populaire), иначе называемую Рексистской (лозунгом партии и названием ее издательства было Christus Rex, т. е. «Христос-царь»). Показательно, что, несмотря на их внешнее следование христианским образцам, уже в 30-е гг. «католическая церковь, в поддержке которой Дегрель был уверен, от него решительно отмежевалась. Архиепископ Малина публично указал на рексистов как на опасность для страны и для католической церкви».[542] Открыто поддерживая гитлеровскую Германию и ее оккупацию стран Западной Европы, к началу 1941 г. Дегрель потерял остатки поддержки в народе — по словам историка В. Виппермана, «его движение подверглось в Бельгии полной изоляции и бойкоту»,[543] это подтверждает и Геббельс, отметивший в своем дневнике в начале 1941 г.: «Информация о ситуации в Бельгии: преобладают германофобские настроения»,[544] а коллаборационист «Дегрель дышит на ладан».[545] Вообще, по горькому признанию Геббельса: «Мы помогаем лишь представителям национальных партий, не имеющих поддержки в народных массах. Наподобие Муссерта или Квислинга. Это рок!»[546] Более красноречивого признания о непопулярности союзников нацистов среди их собственного народа трудно найти…

Превратившись на своей родине в маргинала, Дегрель летом 1941 г. сформировал из остатков своих сторонников «Валлонский легион» и отправился на Восточный фронт, воевать за интересы Рейха. Позже со своей частью (как и прочие «легионеры») он был переведен в Ваффен-СС и дослужился к концу войны до бригаденфюрера. Поскольку части Ваффен-СС считались не входящими в «черный орден», а лишь подчиненными ему, то у Дегреля и его подчиненных были священники (католические кюре), чего не было в частях собственно СС.

Интересно, что у руководства Рейха личность Дегреля, вопреки его позднейшим заверениям, не вызывала особого доверия; Геббельс в 1941 г. писал в своем дневнике, что «Дегрель все более и более проявляет свое лицемерие».[547]

После поражения Рейха Дегрель бежал в Испанию и там (став одной из видных фигур в лагере неонацистов) писал книги о том, как Гитлер любил его, доверял ему, и как хорошо фюрер относился к христианству: «Он глубоко верил в Бога». «Он верил в необходимость норм и богословских догм, без которых, повторял он неоднократно, великое здание Христианской церки рухнет».[548] Поскольку Дегрель открыто претендовал и представал перед прессой как связующее звено между нацизмом и неонацизмом, его мнение часто принимают за истину (в таком качестве его приводит и Жуков), однако, насколько его словам можно верить (после приведенных заявлений нацистов о христианстве и о степени правдивости Дегреля), — судите сами.

Бывает, с другой стороны, и попытка «обелить» неоязычество рассказами о том, как его преследовали нацисты. В 2000 г. у нас вышел русский перевод книги английских авторов Найджела Пенника и Пруденса Джонса «История языческой Европы» (1995 г.). Как отметил ее рецензент: «утверждение о том, что «языческим по духу» был гитлеровский режим, авторы считают неверным, ссылаясь на данные о преследованиях язычников и о запрещении в 1941 году многих языческих и эзотерических обществ».[549]

Однако, если заглянуть в первоисточники, то запреты и преследования коснулись тогда не язычников. 16 мая 1941 г. Геббельс записал в свой дневник: «Я издал строжайшее постановление о запрете оккультизма, ясновидения и т. п. Весь этот невежественный обман будет наконец окончательно искоренен. Чудотворцы, любимцы Гесса, сядут за решетку».[550] Считалось, что именно увлечение Гесса астрологией и гаданием толкнуло его на полет 10 мая 1941 г. в Англию, вызвавший чрезвычайно неприятный для нацистов скандал; как пишет Геббельс: «Несчастный попал под влияние астрологов».[551] 13 июня он добавляет: «Все астрологи, гипнотизеры, антропософы и т. п. арестованы и вся их деятельность парализована».[552] Упомянутых в этом списке антропософов (последователей духовно-просветительского учения Рудольфа Штайнера) с их верой в астральные тела и карму тоже оправданнее отнести к оккультистам, нежели к расистам-неоязычникам.

Если с кем и сравнивать Гитлера в ракурсе христианской традиции, то с императором Юлианом Отступником — он тоже демонстрировал вплоть до вступления на престол свое христианство, будучи в душе поклонником древних богов. Укрепив свою власть и окружив себя преданными войсками, Юлиан начал гонения на христиан (причем он тоже сделал основной акцент на запрете преподавания христианства в учебных заведениях) и реконструкцию уже к тому времени основательно позабытого людьми язычества, но его гибель в походе на персов в 363 г. н. э. не дала ему осуществить свои планы (как и Гитлеру в его планах помешала героическая борьба советского народа и Красная армия, дошедшая до стен рейхстага).

Итак, мы рассмотрели «приготовления» (как выразился Гитлер), но для чего расчищали таким образом место, «убирая» христианские Церкви, что должно было быть возведено на их месте, заняв души людей вместо «чуждого» христианства?

Напомню — поскольку проекты не успели провести в жизнь, остались лишь их планы, чертежи, не все из которых сохранились или опубликованы (многие лежат в архивах), но какую-то более-менее четкую картину можно составить.

Собственно, сохранились наброски и даже проводились в жизнь как эксперименты (что окажется эффективнее) разные варианты.

Первый — это, конечно, банальнейшее возрождение германо-скандинавского язычества, с установкой идолов Одина, Тора, Фрейи и прочих, вплоть до самых мелких, «домашних» божеств, включая умерших предков. О. Ю. Пленков, ссылаясь на написанную Конрадом Гейденом биографию Гитлера (1936 г.), рассказывает об одном из таких экспериментов: «Под влиянием Розенберга в Вестфалии целая деревня вышла из церкви, крестьяне объявили себя язычниками, заложили языческое кладбище и на нем воздвигли языческое капище».[553] (21 июня 1935 г. Розенберг организовал в соседней с Вестфалией Нижней Саксонии торжественное открытие мемориала казненным здесь Карлом Великим в 782 г. 4500 саксам-язычникам под названием Заксенхайн («Саксонская роща»), который посетили Рихард Дарре и Генрих Гиммлер; пресса в то время усиленно эксплуатировала тему причиненных христианами немцам страданий.)

Эта проязыческая политика в деревне могла быть связана не только с Розенбергом, но и с Рихардом Вальтером Дарре (который вместе с Розенбергом присутствовал на открытии мемориала в Заксенхайне и полностью разделял его отношение к Карлу Великому[554]).

Профессор Цюрихского университета Даниэль Вайс (Швейцария) отмечает язычество в качестве одной из черт, входившей в культивируемый нацистами «индивидуальный возврат к прошлому, навязываемый уже расовой теорией и ее реанимацией генеалогического принципа, что находит отражение в таких административных терминах, как генеалогическое свидетельство (Abstammungsnachweis), паспорт предков (Ahnenpass), родословная (Ahnentafel), — более того, руководитель имперского сельского хозяйства В. Дарре рекомендует устраивать в домах уголок для почитания предков!»[555]