Роман на мою голову - Юлия Еленина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я тем более не ювелир, даже до доктора геологических наук мне далеко.
– Хотите сказать, что он не из золота? – поинтересовался Федя, который наконец-то вернул себе дар речи.
– Нет, – покачала головой Валентина Евграфовна, – он определенно золотой.
– Тогда что? – резко спросил Ромочка, начав постукивать пальцами по столешнице.
– Ну все, хватит, – с раздражением сказал Тимур Оскарович. – Мама, верни мне кольцо.
– Может, всё-таки расскажешь, в чем дело?
Валентина Евграфовна сжала ладонь и улыбнулась. Наверное, решила, что применять к матери силу, несмотря на всю сложность семейных отношений, Тимур Оскарович не станет.
– Послушай, – заговорил Ромочка, который был в последние минут двадцать подозрительно молчалив. – У тебя подобных безделушек масса, ты переправляешь их сотнями. И мы все прекрасно понимаем, что это не кольцо царя Соломона. Да, вещь безусловно антикварная, но вряд ли стоит твоего потраченного времени. Так что, пожалуй, я соглашусь с нашей проницательной бабулей.
Бабуля, когда Ромочка ее так назвал, бросила в него убийственный взгляд. Странно, что от хамоватого внучка не осталась горстка пепла. Даже Федя проникся и снова отступил к нагретому месту у стены. А вот Ромочка даже в лице не изменился. Непробиваемый тип.
– Знаете, детки, ваши странные предположения не имеют никаких оснований.
Тимур Оскарович лишь снисходительно улыбался, но взглядом прожигал Ромочку ещё похлеще Валентины Евграфовны.
– А что в дневнике, на вырванной странице? – спросила я.
Конфорку под моим мозгом выключили, и он начал немного остывать.
– Она мне нравится все больше и больше, – кивнула Ксения.
– Кстати, отличный вопрос, – чуть склонил голову Ромочку.
– Ничего интересного, – все ещё сопротивлялся Тимур Оскарович. – Могу отдать, почитаешь на досуге.
Последняя реплика сопровождалась ехидной улыбкой. Понятно, что Ромочка языка не знает и на перевод потребуется время.
– А если…
Я замолчала, так и не закончив фразу. Ну вот, и меня туда же понесло. Ладно, у них это семейное, а мне половым путем, что ли, передалось? Не знаю, откуда эта мысль взялась, я же не такой знаток приключенческих романов, но, видимо, где-то о таком я читала или где-то это видела.
– Что? Ну же, Вика!
Вот сейчас я почувствовала себя полной идиоткой. А если я ошибаюсь? Будет очень неловко.
– Ничего, так, глупость, – отмахнулась я.
– А всё-таки?
И Ромочка туда же. Когда я привлекла к себе столько внимания, то моя идея уже не показалась такой воодушевляющей, как в первую секунду. Надо было промолчать.
– Я знаю подобные взгляды, тебя посетила какая-то догадка, – все ещё давил этот умник.
– Если что-то не так с весом, – начала я, надеясь, что меня не примут за идиотку. – Кстати, Валентина Евграфовна, а вам кажется, что вес меньше, чем должно быть, или больше?
– Меньше.
– Может, оно полое внутри, я имею в виду, ну, там, где пентаграмма?
Ромочкинв брови поползли вверх, Ксения приоткрыла рот, Валентина Евграфовна хмыкнула, а Федя снова отлепился от так полюбившейся стены. И лишь Тимур Оскарович чертыхнулся и спросил:
– Вот откуда ты такая сообразительная свалилась мне на голову?
Вообще-то это не я, а его сыночек свалился мне на голову и втянул в какие-то противозаконные делишки.
Но тут же мне стало не до мыслей о головах и делах.
– Подождите, – я даже не поверила, – то есть я права?
– Вот в чем дело, – первой сообразила Валентина Евграфовна. – И я была права. Не все так просто, Тимур, не перстень тебе нужен.
– Иногда я жалею, что в нашей семье все такие умные.
– Стоп!
Выступать в роли миротворца этой семейки наверняка опасно для психического здоровья, но любопытство и кошку сгубило.
– Да ладно? – усмехнулась Ксения. – Я изучила этот перстень вдоль и поперек, пока ждала вас.
Да, непереносимость ударов по самолюбию – это тоже семейное. Изучить можно хоть под лупой, но если не знать, что хочешь найти, то и не найдешь.
– Ну что, пап, инструкции дашь?
Ромочка забрал у Валентины Евграфовны кольцо, которое его вроде бы и не интересовало до этого, и начал рассматривать. Я не сдержалась и, поднявшись, подошла к Ромочке. Перегнулась через его плечо, теперь рассматривая перстень с новыми знаниями.
– Камни, – всё-таки выдохнул Тимур Оскарович. – Все дело в камнях.
– И что с ними делать? – отвлекся Ромочка от созерцания украшения.
– А вот этого я не знаю.
– Может, хватит уже ходить вокруг да около? – вспылила Ксения.
– Я действительно не знаю. В дневнике сказано, что все дело в камнях. Больше ничего. Видимо, наш предок отошёл в мир иной, так и не раскрыв секрет кольца.
– С меня хватит этого бреда, – бросил Ромочка перстень на стол. – Может, как ты сказал, наш предок вообще был выжившим из ума. А что, глядя на нас, я бы даже не удивился.
Ксения потянулась к украшению и, подцепив его указательным пальцем, поднесла к глазам.
– У меня есть идея.
Я бы удивилась, если бы кто-то не внёс очередное сумасшедшее предложение. И вряд ли Ксения сейчас предложит сдать кольцо в ломбард и отметить на полученные деньги семейное воссоединение.
Но именно Ромочкина сестра знает легенды о кольце лучше всех нас, так что идею ее стоит послушать. Только и что-то объяснять, если судить по Ромочке, в этой семье не любят. Несколько движений – и с лёгким щелчком верх откинулся. Не знаю, что можно поместить в такое маленькое хранилище, но Ксения произнесла сразу же:
– Обалдеть!
Господи, хоть бы мы не выпустили в мир эпидемию бубонной чумы…
Все сгруппировались вокруг Ксении, а она перевернула перстень, и на ладонь ей выпало… Что-то.
– Может, не стоит трогать это голыми руками? – всё-таки спросила я.
– Да что может случиться? – отмахнулась Ксения.
Поработала бы она с мое в приемном отделении, не была бы такой беспечной.
– Что это? – совсем забыл Федя о так полюбившейся стене, даже немым прикидываться перестал.
Похоже было на бумагу, очень старую бумагу, но вряд ли бы она не рассыпалась в пыль за столько лет.
– На ощупь кожа, – ответила Ксения и начала аккуратно разворачивать.
– Надеюсь, не человеческая? – ляпнула я, снова не подумав, и все с вопросительным осуждением уставились на меня.
– Вика, ты как скажешь… – покачал головой Ромочка.
Ага, а он, можно подумать, говорит только умные и правильные вещи. Сам иногда как завернет, так нормальный человек дар речи потеряет. Хотя в последние дни я себя к нормальным уже не отношу. Все мое благоразумие улетучилось ещё в тот момент, когда я согласилась поехать с незнакомой женщиной к ней домой, вместо того чтобы искать номер в отеле. А дальше –
