Край вечных вулканов - Юрий Александрович Уленгов

все, что я видел — огромное бревно, выбравшееся на берег. Очень быстрое бревно. Раздался рык, распахнулась огромная пасть — и карлики, заверещав, отступили. Я же, шатаясь и продолжая держать гнильцов на мушке, медленно пятился назад — пока не споткнулся, и не полетел кубарем. Раздался всплеск, тело погрузилось в воду, а потом я ударился головой обо что-то твердое — и отключился.

* * *

— Ты! Горкхолюб! — удар меча обрушился на меня настолько неожиданно, что я едва успел уклониться в сторону. За первым ударом тут же последовал второй.

— Кретин! Ни на что не способный дикарь! — этот выпад я уже отразил собственным мечом.

— Да о чем ты говоришь? — вскричал я, отбивая очередной выпад Дэймона и разрывая дистанцию. — Я тебя не понимаю!

Твою ж… Опять эти глюки, блин… Ну, зато, если я их вижу, значит, по крайней мере, не сдох еше… Наверное. Но это не точно. В этом спятившем мире ничего не точно.

— Ты бросил ее! — молодой лорд опустил меч, но глаза его метали молнии. Грудь парня тяжело вздымалась и во всей позе чувствовалось напряжение. — Ты! Бросил! Ее! Одну! Ты, никчемный…

— А ну-ка прикусите язычок, молодой человек! — я начал выходить из себя. — «Бросил»… Ты не охренел ли в атаке, часом, а? «Никчемный»…

— Как ты мог? Как ты мог так поступить? — продолжал разоряться юный лорд. — Она там осталась одна! Против…

— Да иди ты к дьяволу, Дэймон! — не выдержал я. Мне хотелось выразиться жестче, но не уверен, что «переводчик» справился бы с земными идиомами. — Можно подумать, я сбежал оттуда! Меня, вообще-то вырубили, если ты не заметил! Иначе я б к тебе сюда не попал…

— Еще не хватало, чтоб сбежал… — процедил парень. — После того, как ты покрыл меня позором, трусливо убежав от поединка…

— Слышь, а ну-как с этого момента подробнее! — я закипел. — «Позором покрыл»… Ты мне за это спасибо еще сказать должен!

— За что? За то, что в Доме Игнис Дэймона Старка теперь будут считать трусом, не чтящим законы предков? — Дэймон аж задохнулся.

— Нет! За то, что я уберег твою тушку от того, чтоб ее нашинковал на сотни маленьких Дэймонов психопат Огненный Шторм! — рявкнул я. — Хочу напомнить, что именно ты предложил план, в результате которого Харригейн вызвал нас на поединок! На поединок, в котором у нас не было ни единого шанса!

— «У нас»? — прошипел Дэймон. — Это у тебя не было…

— Умолкни, ребенок, — скривившись, прервал я Дэймона. — Слушать тошно! Нет никаких «тебя» или «меня». Есть только «мы». Запертые вдвоем, в одном теле. И, если ты забыл, до моего прихода это тело было значительно слабее, и неминуемо погибло бы в схватке с Брандом. Это я выжил. Я вытащил твою даму сердца из темницы и терпел ее заскоки в Гиблых землях. Я провел ее через Железный коридор и я сделал так, чтобы она попала домой, в Край вечных вулканов. И от ее поехавших родственников спас девчонку тоже я. И даже если б твой Источник не выпила до дна тварь из Бездны, если бы тебе удалось все это повторить, ты б с гордо поднятой головой сдох в схватке с Харригейном Огненным Штормом, Мастером Оружия Дома Игнис, который, полагаю, не за одно только искусство кувыркания в постели получил эту должность. Так что, в следующий раз, когда захочешь порассуждать про «я» и «ты», просто вспомни об этом. Договорились?

Пацан покраснел, а я, деактивировав «Душеглот» сунул его в ножны на поясе и огляделся. Хм, а парень тут, я смотрю, зря времени не теряет… Мы снова были в тренировочном зале, только теперь он не выглядел зыбким и призрачным, а обрел вполне материальные черты. Вон, манекены какие-то тренировочные появились, в конце зала, возле массивной плиты пулеуловителя, ранее скрывавшейся за штандартами Старков, стояли ростовые мишени, а на огневом рубежде расположился стол с лежащими на нем винтовками разных типов. Нормально он тут обжился…

Хотя стоп. Что значит «обжился»? Это я в его теле сижу, а не он в моем… Тьфу, дичь какая-то… Стоит задуматься обо всех этих ментальных фокусах, и голова идет кругом.

— Извини, — послышался сдавленный голос Дэймона. Извинялся он явно нехотя, но искренне. — Я не прав. Просто…

— Да понимаю я все, расслабься, — отмахнулся я. — Сам, что ли, молодым не был? Не бойся. Вытащу я твою Корал. Не брошу.

— Точно? — встрепенулся пацан.

— Точно, — кивнул я, и, чувствуя, что меня начинает вытаскивать в реальность, добавил, не удержавшись, — Как иначе? Она же наша невеста.

Я расхохотался, и Дэймон бросился на меня с кулаками…

Чтобы превратиться в бесплотного призрака, когда до меня оставался всего один шаг.

Пора обратно.

* * *

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Вместе с ним пришла боль. Дергающая, пульсирующая, как будто кто-то в голову клевал. Я непроизвольно застонал и почувствовал, что сильно замерз. Проклятье… Непроизвольно застонав, я попытался открыть глаза — и не преуспел. Веки будто приклеили к глазницам. Подняв руку, я провел пальцами по глазам и почувствовал грубую, рельефную корку. Что за… Кровь, — пришла в раскалывающуюся голову догадка. Засохшая кровь. Дерьмо… Подцепив корку ногтем, я кое-как разлепил правый глаз. Двигаться совсем не хотелось, и я попробовал осмотреться, просто скосив взгляд. Уф-ф-ф…

Провалялся без сознания я долго — над болотом успело взойти солнце, робко пробиваясь слабыми лучами сквозь густую листву над головой. Я лежал в заполненной водой яме, погрузившись по грудь. Угу. Отсюда и холод. Черт. Надо выбираться.

Я аккуратно ощупал голову и зашипел, нарвавшись на рану. Уф. Кусок кожи над бровью висел драным лоскутом — и менять его положение не хотелось. Позже. Боли на сегодня пока достаточно. Черт, сколько же я здесь провалялся, и почему Корал даже не попыталась меня вытащить?

Корал!!!

Я дернулся, пытаясь вскочить — и зашипел от боли. По хрен на боль! Твою мать, да как же я так… А, с-сука!

Перевернувшись на живот, я впился пальцами в скользкую грязь и пополз вверх. Жижа неохотно хлюпнула и выпустила меня. Перепачкавшись в грязи, преодолевая боль и панику, я выбрался из ямы, перевернулся на спину, выругавшись сквозь зубы, когда винтовка больно впилась в бок, и некоторое время лежал, пытаясь отдышаться. Однако пульсирующий в голове страх за девушку долго разлеживаться не стал. Встав сначала на четвереньки, а потом на колени, я кое-как поднялся, и, покачиваясь, огляделся. Ух ты ж мать твою!

Еще вчера пасторальный островок сегодня напоминал картину баталиста-сюрреалиста. Практически все пространство было завалено трупами. Подойдя