Варяги. Славяне. Русские - Евгений Кутузов

О славянской этнонимии

Ранее были предложены версии происхождения названия славянских народов чехов и хорватов. Большинство других названий славянских народов этимологизируются без особых проблем, и я не буду на них останавливаться. Но два названия, на мой взгляд, заслуживают специального рассмотрения. Первое из них — сербы, происхождение которого остается загадкой по сей день. Второе — поляки, происхождение которого кажется простым и понятным, но мне представляется, что здесь не все так просто.

Начну со слова «поляки». Со времен начала летописания этимология его дается единственная и бесспорная: «поляки» — значит «поляне», аналогично полянам на Среднем Днепре. Что касается другого окончания, — есть параллель — славянский народ словаки, образовано название от «славяне», как поляки — от «поле».

Правда, этноним словаки впервые зафиксирован только в XV в., а значит, мог возникнуть под влиянием этнонима поляки, когда славянское население Северных Карпат сложилось в этнос и возникла потребность этническое самосознание обозначить специальным термином.

Начнем с того, что вспомним о наличии другого этнонима у крупнейшего западнославянского народа — ляхи. Вариант — лехи, так как сами поляки, по легенде, ведут происхождение от старшего сына Пана по имени Лex. Такое имя и сейчас присутствует в польском ономастиконе. Мне неизвестна какая-либо попытка объяснить его происхождение, даже версии ни одной я не обнаружил. Предлагаю свою.

В первой части данной работы, специальная глава была посвящена анализу древнего индоевропейского корня лат/ лот/лет/лит/лят и других его форм. Напомню, что значение корня — «белый»/«светлый» и в этом значении он широко представлен в балтской этнонимии. Очевидно, у древних балтов, занимавших неизмеримо большие территории, он был распространен по всей площади обитания.

Далее, как установлено выше, Польша вовсе не прародина славян, они там появились только в VI в., а ранее большая часть ее территории была заселена балтами. Напрашивается предположение, что если у балтов Юго-Востока балтийского побережья в этнонимии так активно использовался вышеназванный корень, то и на территории будущей Польши он мог широко использоваться балтами для тех же целей. Видимо, балтским влиянием объясняется такая особенность польского языка, как переход «е» в «я». У привисленских балтов вышеуказанный корень вполне мог звучать «лят»/«ляд»/«ляк». Отсюда очень близко до «лях»/«лех», в особенности, если у древних балтов в языке сохранялось остаточное придыхание (как в русском «бог»).

Подобный же корень в форме ляк легко обнаруживается в термине «поляки». Что касается начального форманта по, — параллель легко обнаруживается, например, в названии Полесье (Белоруссия), Подолия (Украина), Поволжье (Россия). В самой Польше, кстати, есть историческая область Подлясе. Смысл названия с формантом «по» («под») — «земля (территория) под ногами». Следовательно, название Польша в вольном переводе будет означать «страна ляхов», «страна ляшья», а этнонимы «поляки» и «ляхи» оказываются тесно связанными друг с другом, что и обусловило их многовековое совместное бытование. Видимо, в начальные времена польской государственности этимологию названия помнили, поскольку в латинской форме написания страну называли Полония, в то время как поле по-латыни — ager. В бытии польского этноса и государства белый цвет всегда играл особую роль, в одежде, военной форме, цвете знамени… Даже гитлеровский план нападения на Польшу назывался план «Вайс» («Белый» план).

На севере Польши живут кашубы, которых в качестве отдельного народа не выделяют, а считают особой частью польского этноса. Происхождение этого названия неизвестно, если не считать попытки М. Фасмера связать его с общеславянским «шуба». При этом ученый не дал объяснения, ни — откуда впереди формант ка, ни — чем замечательны шубы, носимые в тех краях, если от них даже произошел этноним. Исходя из такой этимологической логики, можно предположить, что шведы — все швецы (портные), бритты — ходили поголовно бритыми, а колумбийцы — все вышли прямиком из колумбария.

Лично я склоняюсь к мысли, что название «кашубы» очень древнее, восходит ко временам культур боевых топоров. Корень «каш» («кас») можно обнаружить и в таких этнонимах, как каспии, костобоки. Сославшись на главу о змеиных культах, я перевожу его — «змеи». Второй корень — «уб», допускает разные толкования, я предлагаю сопоставить его с общеиндоевропейским «аб» — «вода» (Мургаб, Обь — реки; Або (нынешний Турку) — город). Кашубы — «водные змеи» — подходящее название для народа, живущего на берегу Балтийского моря. [9 — От носителей абашевской культуры, говоривших на языке группы кентум, у современных татар Поволжья осталось много имен. Татарское имя Кашап (и фамилия Кашапов), видимо, тоже означает «Водяной Змей», от которого в русском фольклоре произошли и подводный царь, и золотая рыбка, и щука, исполняющая желания.]

Теперь следует разобраться с другим славянским этнонимом: сербы. Здесь совсем иная картина. Название считается неясным, существует несколько версий его происхождения, Но все они сомнительны. Перечислять я их не буду, это хорошо сделал до меня В.П. Кобычев [90, с. 127–128].

Обозначу свою позицию по тем наработкам, какие уже сделаны предшественниками.

Нет сомнения, что лужицкие сорбы и балканские сербы — разные формы одного и того же этнонима. Иными словами, исходный термин-эпимон был известен еще праславянам. Также приемлема мысль о связи слова «серб» с «сябер», «себер», а также с названием восточнославянского племенного союза северяне. Обоснованным мне кажется перебрасывание мостика от северян к кельтскому племенному союзу северов и к Северам — династии римских императоров. Все.

Теперь начну анализ имеющегося материала, с учетом того, что вопрос необычайно сложен и ошибочное толкование весьма вероятно.

Из всех перечисленных слов достоверно известно значение только слова «сябер»/«себер», хотя бы из словаря В.И. Даля. Оно значит нечто среднее между понятиями «друг» и «помощник». В современном русском языке полноценной замены ему нет по смыслу. Но из «друг», «помощник» не могло возникнуть название союза племен или этноса. Эти структуры формировались на идее кровного родства, реального или вымышленного, а не на идее товарищеской помощи. До сих пор в русском языке «сородич» означает «принадлежащий к одному со мной народу». На идее товарищеской взаимопомощи могли формироваться только относительно небольшие человеческие коллективы неродственников, связанных общей судьбой (такие коллективы, как гата, чеха).

Вырисовываются два направления поиска истины. Либо слова «сябер» и «серб» имели общего предка, а этот эпимон имел синтетическое значение, либо в некоторых раннеславянских коллективах первоначальное значение слова было забыто, и ему придали новый смысл.

Вторая версия мне кажется более сомнительной. В первобытных и раннеклассовых обществах четкое различение родовых и дружеских связей носило принципиальный характер, в путаницу здесь трудно поверить. Даже случайные скопления людей разного происхождения через два-три поколения проникались идеей кровного родства членов коллектива. Наличие же похожего и, возможно, родственного корня в кельтской и италийской среде склоняет к мысли, что был какой-то древний индоевропейский корень, который в течение тысячелетий в разных языках дал целый куст слов-родственников, смысл которых расходился порой весьма далеко друг от друга.

Предлагаю версию. В русском языке есть слово «герой», заимствованное из древнегреческого. «Современные этимологии дают различные толкования этого слова, выделяя, впрочем, функцию защиты, покровительства (корень ser-, вариант swer-, wer-, ср. лат. serware — «оберегать», «спасать»), а также сближая с именем богини Геры» [125, т. I, с. 294]. Со словом «Геракл» этот корень тоже сближают.

От сербов и сябров Г ера и Г еракл весьма далеки по звучанию и по смыслу, но корень ser, даже при наличии вариантов, весьма интересен. А значение «оберегать», «спасать» — явно перекликается со значением слова «сябер»/«себер». Невольно возникает вопрос: каково значение уважительного английского «сэр» и французского «сир»? Очевидно, они находятся в родстве с немецким «герр» (herr). На русский язык последнее слово переводят — «господин», но это не совсем верный перевод. Корень этот присутствует в слове германцы и в имени Герман. Здесь значение корня «герр» — что-то вроде «великий воин», т. е. «герой».

В приведенной выше цитате есть отсылка к латинскому слову serware — «оберегать», «спасать». Но оно удивительно похоже на слово «серв» — по-латыни — «раб».

Здесь придется отвлечься. Со студенческих времен меня смущало имя предпоследнего римского царя — Сервий Туллий. По некоторым проговоркам в публикациях я догадался, что и других историков оно смущает. Ну не может быть так, чтобы в раннерабовладельческом обществе царь имел бы имя — Раб! Не занял бы он трона, а если бы занял, то еще загодя сменил бы имя. Потом я сообразил, что имя Сергей и воинское звание сержант связаны со словом «серв». Недоумение возросло: военный чин и рабское состояние — вещи очень разные. А что касается имени Сергей, то в I в. до и. э. жил знатный и очень амбициозный римлянин-патриций — Луций Сергий Катилина. Луций («люций») — «свет», здесь все нормально, но если вторая часть имени связана со словом «раб», получается чепуха. И не могло бы имя Сергей оказаться тогда настолько живучим, что прошло через тысячелетия и завоевало популярность у многих народов. Здесь какая-то явная путаница.