Зона 2030 - Алексей Юрьевич Вишневецкий

наши имена и записал их в какую-то тетрадь, не забыв напомнить нам, где мы находимся и что автомат с плеча лучше не снимать.

Зайдя на территорию комплекса, Смышляй повернулся ко мне, протянув руку:

— Рад был составить компанию, Пианист, но теперь наши пути расходятся. Тебе вон туда, — он указал на отдельно стоящее строение, — а меня ждут в казармах. Или, как тут говорят, в отеле.

Я ответил ему рукопожатием и добавил:

— Спасибо, удачи тебе. Глядишь, свидимся еще.

— Свидимся, мир-то, он круглый. — И, улыбнувшись напоследок, он побрел по своим делам.

Глава 6. Седой

— С оружием вход запрещен, сдайте автомат, и я верну его вам на выходе. — На входе в бар стоял молодой боец, контролирующий, чтобы внутрь не проносили огнестрел.

— На, держи, патроны и нож тоже сдавать? — Я был только рад избавиться от автомата и полноценно отдохнуть.

— Нет, остальное можешь оставить. Проходи. — Парень отошел в сторону, пропуская меня внутрь.

Для Зоны бар выглядел просто отлично. Стены обшиты досками и покрыты лаком, их украшали сотни фотографий. В основном мужчины с оружием и в камуфляже. Думаю, все они и есть вольные. Вместо столов — катушки из-под кабеля, с выжженными на них диковинными узорами. Стулья обычные, кухонные, наверное, принесенные сюда со всей округи. Хотя на фотографиях я заметил, что раньше роль стульев исполняли обычные ящики.

За барной стойкой стоял мужик лет шестидесяти и разливал по стаканам напитки. Я решил подойти к нему и поздороваться.

— Здравствуйте, я ищу Седого. Не подскажете, где я могу его найти? — максимально доброжелательно спросил я.

Мужчина поднял на меня свой взгляд и буквально изменился в лице.

— З-з-з-дравствуйте… А-а-а С-с-седой на кухне, ты проходи, проходи. — Бармен поднял стойку и пропустил меня к следующей двери. Как только я прошел, он опустил стойку, а меня внимательно проводил взглядом.

Он точно меня узнал, не знаю, заикался ли он по жизни, или начал, завидев меня, но глаза не врут. По его глазам я понял, что он точно меня знает. После встречи с Седым я обязательно с ним поговорю.

Зайдя в следующее помещение, я увидел что-то среднее между кухней и складом. Помимо разнообразной посуды и огромного количества продуктов, тут находились ящики с явно несъедобным товаром, таким, как, например, гранаты. На стенах, на специально сколоченных стендах, располагалось различного вида огнестрельное оружие от пистолетов до снайперских винтовок. Что-то мне подсказывало, что сюда пускают далеко не всех незнакомцев, спрашивающих Седого.

У электрической плитки стоял мужчина, по возрасту схожий с барменом, только более седой и с еще более густыми и пышными седыми усами.

— Джек, заказ еще не готов, я же его только поставил разо… — он развернулся и, увидев меня, видимо, потерял дар речи, потому что он просто стоял и удивленно на меня смотрел.

— Вы в порядке? Вы меня знаете? — с надеждой в голосе произнес я.

— Живой! Леший, ты живой! — Старик кинулся в объятия, а я и не сопротивлялся, ведь я впервые услышал, возможно, свое настоящее прозвище. — И что это еще за «вы меня знаете»? — Старик выпустил меня из объятий и сделал шаг назад, как будто ему вдруг стало стыдно за излишнюю сентиментальность. — Ты чего, не помнишь меня?

— Извините, но мой врач говорит, что у меня амнезия. — Я неосознанно сделал лицо, будто и правда в чем-то виноват перед стариком.

Тот, что меня только что обнимал, опять стал похож на статую с замерзшим удивлением на лице.

— Прям совсем ничего не помнишь?

— Совсем, — пожал я плечами.

Немного отойдя от шока, старик, он же Седой, все-таки предложил мне присесть и начал свой длинный рассказ, в котором я был главным героем.

***

Мы разговаривали с ним всю ночь. Узнав, что я голоден, он разрешил мне пользоваться всем, что есть на кухне. Увидев на лице Седого удивление от того, с какой скоростью я поглощаю запасы его склада, я все же сбавил темп и стал вести себя немного скромнее, а он все продолжал рассказывать.

Оказывается, в прошлом я был одним из лучших проводников и пользовался заслуженным авторитетом у местных, а с Седым и вовсе были знакомы еще там, на Большой земле. Он принес мне из подсобки несколько фотографий, на которых был запечатлен тот я.

— Вот, пришлось снять их из общего зала. — Он протянул мне снимки.

— Почему пришлось снять?

— Почему? Да потому, что ты теперь враг народа номер один. Ты ведь тогда отправился на поиски Исполнителя Желаний и нашел его. Неизвестно, что ты загадал, но именно после твоего желания Зона и увеличилась втрое. Многие тогда потеряли своих близких и родных, и теперь найти того самого Лешего и убить — желание многих.

— И твое? — Я посмотрел на него исподлобья.

— Нет, не знаю, что ты тогда загадал, но ты точно не хотел расширения границ Зоны и не стал бы жертвовать таким количеством невинных судеб. Ты добрый человек, ты ведь даже местное зверье без сильной надобности не трогал. По крайней мере, тот Леший, которого я знал, был добрый.

Я взглянул еще раз на фотографии, и похоже, Седой рассказывал чистую правду. Ведь с фотографий на меня смотрела моя точная копия, но я почему-то все равно ничего не мог вспомнить.

— Слушай, Седой, а брата у меня случаем не было?

— Это близнеца что ли? Нет, не было, ни близнеца, никакого другого. И хорошо, кстати, что ты теперь Пианист, Лешему не дали бы досюда дойти. Это прозвище теперь тоже запрещено.

— Но почему же я ничего не могу вспомнить? Даже сейчас, глядя на свои снимки.

— Тут я тебе не знаю, чем помочь. Я не врач и в амнезиях не смыслю совсем ничего.

— И что же мне теперь делать? Ты, получается, мой самый близкий человек здесь. Посоветуй что-нибудь.

— Ну, во-первых, мы с тобой забываем прозвище Леший, теперь ты Пианист, им и оставайся. Во-вторых, лично я бы тебе советовал идти на Большую землю и пытаться начать жизнь заново, это был бы лучший вариант. У меня, кстати, налажены поставки с земли. Могу легко тебя переправить на ту сторону. С конвоем, в полной безопасности доберешься до ближайшего города за два дня. Денег на первое время я тебе дам. Ну, а в крайнем случае, можешь остаться здесь, со мной и Джеком. Будешь присматривать за постояльцами, назначать дежурства. Как тебе?

— С первым вариантом я согласен, я теперь Пианист. Фотки, если ты не против, я оставлю себе, вдруг что-нибудь да