Зона 2030 - Алексей Юрьевич Вишневецкий

что ни один бродяга не может похвастаться, что чувствует и видит Зону так же, как и я. К утру я дойду до бара Седого! Кстати, да, на улице уже смеркается, а я ни капли не устал! Только вот есть хочется просто невыносимо.

***

Я будто по щелчку вернулся в этот мир. На улице и впрямь было уже практически темно. А голод был такой силы, что я незамедлительно вытряхнул из рюкзака тушенку и, открыв ее, стал есть руками, даже не разогревая. На это просто не было времени, мне очень нужно что-то съесть. Ощущение такое, будто если я срочно что-то не съем, то просто-напросто умру. Похоже, мои вновь приобретенные таланты требуют некоторых энергетических затрат. Значит, надолго в режим всевидящего и всеслышащего переходить не стоит, а то можно и в голодный обморок грохнуться или вообще помереть от обезвоживания. Я вытащил флягу и жадно осушил ее, шумно выдохнув.

— Д-а-а. Надо будет еще потренироваться, — проговорил я вслух, доставая еще одну банку тушенки.

А ведь я практически не заметил, как прошел этот день. Я так отвлекся на окружающий мир, на его красоту и опасность, на свои способности, что он прошел, будто во сне. Ладно, учтем и это.

— Советую медленно поднять руки, встать и развернуться. — Хрипловатый голос раздался из-за спины, вместе с голосом я услышал щелчок предохранителя.

Я, как мне и советовали, медленно поднялся и развернулся. Меня крайне расстроила униформа, увиденная мною на бойцах, стоящих передо мной. Патриоты собственной персоной!

Почему мои способности дают сбой в самый неподходящий момент? Не отвечайте, это риторический вопрос.

— Представься, пожалуйста. Ты тут один? — Тот, что задавал вопросы, не удосужился направить на меня ствол своего автомата.

Видимо, он был уверен в способностях своего напарника, что не сказать обо мне. Я сомневался в способностях их обоих и был уверен в своих. Да, они сбоят, но сейчас что-то мне подсказывало, чтобы я доверился новому себе.

Сосредоточившись, я максимально резко, насколько это вообще возможно, прыгнул в сторону автоматчика, целившегося в меня. Нас и так разделяли всего около пяти метров, но даже я удивился своей скорости. Удивление стрелка я тоже заметил, в его расширяющихся зрачках, когда уже стоял к нему вплотную. В ту же секунду он нажал на курок, но его автомат уже был повернут в бок товарища.

Очередь из пяти прямых попаданий разворотила всю брюшную полость спрашивающего. Тело погибшего товарища стрелка еще не успело упасть, когда я схватился за горло стреляющего и резким рывком вырвал его вместе с кадыком. Упали патриоты одновременно, заливая своей кровью всю поляну.

После этого я некоторое время еще стоял и смотрел на тела патриотов. Смотрел, смеясь над этими жалкими воинами. Они были зайцами, напавшими на волка. Я продолжал над ними насмехаться, доедая свои запасы еды и медленно переходя к их запасам. Я ел и ел, и не мог остановиться, пока не съел все! Все свои запасы и запасы убитых мною бойцов.

***

Как я уснул или потерял сознание, не помню, но проснулся я рядом с мертвецами, все на той же поляне. Лицо одного из патриотов жевала собака. Я нащупал свой нож и резким выпадом метнул его в пса. Бросок вышел такой силы, что рукоять ножа наполовину вошла в собаку, та скончалась моментально.

Порадовавшись такому удачному броску, я поднялся на ноги и подошел к мертвому псу. Вытащив со второй попытки свой нож, я вытер его об штаны одного из патриотов. Еще раз проверил рюкзаки и карманы горе-бойцов и, убедившись, что, кроме патронов, ничего съестного у них нет, я решил, что до бара мне не стоит пользоваться своими способностями, ведь компенсировать такой расход энергии больше нечем.

Собрав в свой рюкзак все, что может представлять хоть какую-то ценность, я продолжил свой путь в сторону бара.

На улице уже светало, если верить карте Ржавой и ориентирам, указанным на ней, то я должен выйти к бару примерно через пару часов. Рюкзак приятно оттягивал лямки, хоть, конечно, нагружен он был не деньгами и, к сожалению, не едой, но все же не менее ценной в этих краях валютой — патронами.

***

Где-то через час я заметил слева от себя, метрах в пятистах, одиноко идущую фигуру. Идущую параллельным курсом, в том же направлении, что и я. Думаю, что он или она тоже меня заметил, но виду не подавал.

Я решил скорректировать свой курс и взял немного левее, чтобы вскоре подойти ближе к незнакомцу. Мне нужно было убедиться в том, верно ли я иду. Ориентиры Ржавой закончились, а значит, бар находится где-то здесь, и пройти мимо него было бы глупо.

Уже метров через двести можно было понять, что это мужчина, из вольных. Обычный на вид бродяга, лет пятидесяти, с усами, в потертом комбезе. Я махнул ему рукой, тот ответил тем же, как бы поздоровавшись со мной. Никто из нас не снял автомат с плеча, а значит, прямого намерения напасть не было ни у него, ни у меня. Я взял еще левее и шел уже практически прямо на него. Он это заметил и сначала сбавил свой шаг, а потом и вовсе остановился. Не доходя до него метров двадцать, я взял инициативу на себя:

— Приветствую тебя, бродяга. Меня кличут Пианистом, я из вольных и тут совсем недавно. Хотел поинтересоваться, правильно ли я иду в бар.

Подойдя вплотную, я протянул ему руку в приветственном жесте. Он, не задумываясь ни на секунду, ответил мне рукопожатием.

— Меня Смышляем зовут, а идешь ты правильно. Вот буквально за тем холмом и будет бар, — он указал в прямом направлении. — Я сам туда направляюсь, можешь составить мне компанию.

— С удовольствием, а то я уже начал думать, что мимо прошел, — по-дружески добавил я.

***

Я не успел даже толком познакомиться с этим самым Смышляем, так как бар и вправду оказался за ближайшим холмом. Поэтому наша совместная прогулка заняла не более двадцати минут.

Что касается самого бара, то я ожидал увидеть некое приземистое строение с заколоченными окнами, но никак не военизированный охраняемый комплекс с вышками и забором с колючей проволокой. На секунду я даже подумал, что Смышляй завёл меня в ловушку, на какую-то военную базу. Ведь никто в здравом уме не назовет такой охраняемый объект баром. Если бы не мой временный попутчик, я бы обошел это место десятой дорогой.

Но мы направлялись именно туда. У проходной нас остановил часовой, спросил