Стихотворения и поэмы - Павел Антокольский

115. ЛАГЕРЬ УНИЧТОЖЕНИЯ

И тогда подошла к нам, желта как лимон,Та старушка восьмидесяти лет,В кацавейке, в платке допотопных времен —Еле двигавший ноги скелет.Синеватые пряди ее парикаГофрированы были едва.И старушечья, в синих прожилках рукаПоказала на оползни рва.

«Извините! Я шла по дорожным столбам,По местечкам, сожженным дотла.Вы не знаете, где мои мальчики, пан,Не заметили, где их тела?

Извините меня, я глуха и слепа.Может быть, среди польских равнин,Может быть, эти сломанные черепа —Мой Иосиф и мой Веньямин…

Ведь у вас под ногами не щебень хрустел.Эта черная жирная пыль —Это прах человечьих обугленных тел», —Так сказала старуха Рахиль.

И пошли мы за ней по полям. И глазаНам туманила часто слеза.А вокруг золотые сияли леса,Поздней осени польской краса.

Там травы золотой сожжена полоса,Не гуляют ни серп, ни коса.Только шепчутся там голоса, голоса,Тихо шепчутся там голоса:

«Мы мертвы. Мы в обнимку друг с другом лежим.Мы прижались к любимым своим,Но сейчас обращаемся только к чужим,От чужих ничего не таим.

Сосчитайте по выбоинам на земле,По лохмотьям истлевших одежд,По осколкам стекла, по игрушкам в золе,Сколько было тут светлых надежд.Сколько солнца и хлеба украли у нас,Сколько детских засыпали глаз.

Сколько иссиня-черных остригли волос,Сколько девичьих рук расплелось.Сколько крохотных юбок, рубашек, чулокВетер по свету гнал и волок.Сколько стоили фосфор, и кровь, и белокВ подземелье фашистских берлог.

Эти звезды и эти цветы — это мы.Торопились кончать палачи,Потому что глаза им слепили из тьмыНаших жизней нагие лучи.Банки с газом убийцы истратили все.Смерть во всей ее жалкой красеУбегала от нас по асфальту шоссе,Потому что в вечерней росе,В трепетанье травы, в лепетанье листвы,В очертанье седых облаков —Понимаете вы! — мы уже не мертвы,Мы воскресли на веки веков».

116. ДЕВА ОБИДА

Въстала Обида въ силахъ Дажьбожа внука, вступила дѣвою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синѣм море у Дону.

Дева Обида! Надежда моя!Где же ты? Встань! Сосчитай убиенных.Слушай, как хлещут штормами моря,Слушай, как звон отдается в антеннах.

Слушай. Довольно тебе над толпойВспыхивать косноязычием молний.Где же ты, милая? Ясно пропой.Песнями душу народа наполни.

О, не смежай опечаленных век!Встань над руинами взорванных башен.О, посмотри на обугленный век,Как он безумен, бездомен и страшен!

Встань. Распахни эту тьму. ОвладейДаром ваянья и песенным даром.Дева Обида, надежда людей!Те, что погибли, — погибли недаром.

Участь высокая не тяжела.Люди пошли на мученья и беды, —Только бы дважды и трижды жилаДева Обида — сестра Победы.

Победа

117. ПРАВЫЙ БЕРЕГ ДНЕПРА

Миколе Бажану

Дороги взбегают по скатамНад дымной днепровской водой.           Лобастые ль кряжи там,           Хлопья ли пряжи там,           Вражьи ль войска там,           Бурьян одичалый, седой?

           Осеннее небо           За час до рассвета           Такого же цвета,           Как дымные кручи,           Как вся эта небыль,Возникшая в стереотрубах.По ходам окопа в расселинах грубыхМы вышли на берег горючий.

           Святая земля Украины           В сиянье осеннего золота.           Руины, руины, руины           В зиянье посмертного холода.

           Семь тридцать. Всё тихо.           Последние отданы распоряженья.И вдруг — как рванется, как вспыхнет шутиха.За нею другая и третья. И сразуОкрестность распахнута зоркому глазу,           И это — начало сраженья.

Стреляет кустарник. Стреляет вода.Стреляют днепровские поймы.Багровое солнце бросает сюда           Горстями лучи из обоймы.

           Оно не оглохло от гула           И, вылезши в дыме до плеч,           Зажгло и в полнеба раздуло           Свою огневратную печь.

Не эту ужасную музыку мы           Любили с тобою, бывало.Не вдумались юношеские умы           В строительный грохот обвала.

Но если такая настала пора,Пусть валится небо на кручи Днепра,Пусть ветром разорванный воздух орет:«На запад, на запад, на запад — вперед!»

Клянемся, товарищ, со всей прямотой,           Присущей простому солдату,Что завтра вернемся мы к музыке той,           Которую знали когда-то!

А нынче кинжально-прицельным огнемВсех павших за други своя помянем!

В серебряном небе рокочет мотор,           Тяжелые танки скрежещут.Какой нескончаемо светлый простор!           Как волны днепровские блещут!

Недолго до полдня. Товарищ, гляди:Здесь Киев. Карпаты и Крым впереди.Сраженье в разгаре.Чубатые дедыВ честь новой победыДымят у куренейСтолетнею гарью.Хвала расширеньюПлацдарма на правом!Хвала переправам!

Всё суше и горшеОсеннее золото,Всё глуше и режеРаботает поршеньГвардейского молота.В снедающем дымеВстает за седымиЧубами — днепровское правобережье.Святая земля УкраиныВ сиянье осеннего золота.Руины, руины, руины.

Но небо недаром громами расколото!Там, в дымной дали, по низинам и скатамПрорвались наши танки и мчатся вперед.Кряжи ли дымные, вражьи ль войска там —           Зоркий снайпер едва разберет.

Сколько времени прожито? Час или прорва?Что решается на боевом рубеже?Десять тридцать. Оттуда несется уже:«Фронт обороны противника прорван».

118. ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ АПРЕЛЯ 1945 ГОДА

Слушай, время, слушайте, века,Грозный шаг народа-исполина.Это входят в пригород БерлинаДоблестные русские войска.

Это смельчаки танкисты мнутКилометры автострады венской.

Это в эн часов и в эн минут,Весь в дыму, парнишка деревенский,Братской встрече непомерно рад,На броне врывается в Белград.

Слушай, время! Если ты летишь,Как летело три железных года,Если наконец настала тишь,Если отступает непогода —

Это значит, парня из ОрлаВстретил паренек из Сан-Франциско:«Значит, мы живем друг к другу близко.Значит, верно, что Земля кругла».

119. ПОРТРЕТ ПОЭТА

Николаю Тихонову

Седой солдат не хочет спать.Сняв портупею и рапиру,Три ночи кряду он опятьЗовет друзей к большому пиру.

Там будет жгучая водаДля всех гостей любого ранга,Там будут юные годаЩедры, как скатерть-самобранка.

Он только потому и сед,Что вьюги северные седы.И, табаком набив кисет,Сломает ход любой беседы.

В словарь врубаясь сгоряча,Сломает ритм, как мальчик голос.Расскажет, как взята Тульча,Как Троя девять лет боролась.

Как Чертов мост, оледенев,Плясал под дудочку метели,Как молодел солдатский гнев, —А между тем века летели.

Три ночи кряду колесилОн от Мадрида до Кавказа,Чтоб у друзей хватило силВойти в страну его рассказа.

Седой солдат, седой поэт,Седого севера товарищ,Он только потому и сед,Что убелен золой пожарищ.

Сегодня я хочу ещеНа честном празднике солдатаСкрепить светло и горячо,Что было сказано когда-то.

Седой солдат, седой поэт,Волна в прибое поколенийИль труд пятидесяти лет,Не знавший отпуска и лени.

Походка смолоду тверда.Стопа в железный ямб обута.Две книги — «Брага» и «Орда» —Сначала пишутся как будто.

Путевой журнал первый