Ещё не поздно - Анастасия Майдан

На минуту Андрей потерял дар речи.

— Что? — Минаев отошел от окна, медленно приближаясь к девушке. Та пожала плечами.

— Ты достаточно сделал для школы, остальное доделаем сами.

— Смеешься? И как посмею узнать, вы справитесь без меня?

Алена ткнула длинным пальцем в грудь Андрею:

— А вот так. Мечешься из угла в угол, словно раненый зверь. Сломал мобильные. Днем достанешь всех, выпрашивая мобильные, пытаясь дозвониться до дочурки.

— Ха. Чушь.

— Разве? А постой, — Андрей, в самом деле замер, — будешь звонить той девушке. Так?

Махнув на нее рукой, Минаев вернулся к окну. Девушка подошла к нему, положив руку на плечо, еле слышно прошептав:

— Ты ей нужен.

Он улыбнулся, потер переносицу и понял — Алена права. Андрей Минаев нужен в другом месте, где его ждали. И от маленького открытия оковы державшие здесь, дали трещину. Чмокнув девушку в щеку, Минаев стремительно покинул дом в одном вечернем халате.

Андрей Минаев вернулся в город, к девушке, которая его действительно ждала, не взирая ни на что. Должна была ждать. Темнота в доме испугала Андрея, как и в прошлый раз.

Нет…

Сейчас боль переходит все допустимые границы. Не найдя Тамару в комнате дочери и в ее собственной, он поднялся в единственную, где нашел девушку в прошлый раз. Но судьба играет с ним. Тамары нигде не было. Шкаф пуст некогда переполнявшийся от одежды, пропали и ванные принадлежности. Лишь записка, оставленная у портрета девушки, которую раньше любил.

«Прости, я не дождалась…

Тамара».

Спустя два часа в городе Краснодар, в районе парка 40 лет Победы, в два часа ночи соседи особняка услышали душераздирающий крик, человека лишившегося всего. Последней надежды.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Пока я дышу, я надеюсь…

Как любая бы на моём месте,

Я польщена твоим вниманием ко мне.

Как всякая горячая женщина,

Я всего лишь мечтала о том, кому подарю всю свою любовь.

Но ты, ты под запретом,

Ты досадное видение.

14

Раздался гудок поезда. Медленно трогаясь, ночной пейзаж за окном постепенно менялся, заменяя привычные высотные здания и шумные окрестности города, проснувшийся от зимнего сна — леса. Огни ночного города мелькали перед окнами словно светлячки, чуть позже и вовсе скрылись в ночном мраке. Слезы не переставали катиться по щекам, к горлу подступал комок. Я боялась даже думать, что случится с Андреем, едва он спохватиться о моем отсутствии. Правильно я сделала или нет, сейчас не имело значение. Борьба. Моя борьба затянулась на многие годы и пора поставить всему конец. Втягивать в это Андрея? Я люблю его. Люблю больше жизни. Больше его самого (звучит глупо, знаю). Рассказать ему все — значит навсегда потерять. Ни один человек не захочет иметь со мной ничего общего, с такой как я. А правда…

— С такой… — слышу чужой голос и понимаю — свой.

Положив голову на стекло, попыталась разогреть ладони.

Какие они холодные.

Растирая замерзшие пальцы, осмотрела вагон. На верхней и нижней койке спали мужчины преклонного возраста. Сразу после посадки они пожелали узнать все обо мне. Сколько лет, где живу, имею ли детей. Отвечая на вопросы сухо и отрешенно, они не удовлетворившись моими ответами, быстро отступили. На другой койке в плацкартном вагоне, лежала спортивная сумка. Хозяин ее так не объявлялся. Конечно, это странно и очень подозрительно.

Я привстала.

Осторожно, стараясь не разбудить пассажиров, подошла к сумке. На вид довольно ухоженная. Не потрепанная. Интересно, а сумки с бомбой как выглядят?

Я фыркнула, дотронулась до молнии.

— О! — воскликнули позади меня. Оторвав руку от сумки, я застыла на месте, — какие милые ручки!

Ручки?

Незнакомец с приятным голосом положил руки на мои плечи. Паника не заставила себя ждать. Вздрогнув, почувствовав, как мурашки идут по коже, отошла от незнакомца на свое место. Главное не разговаривать. Не разговаривать.

— Сколько лет еду поездом, а такое впервые. Мисс воришка.

Мисс воришка?

— А какие глазки, — протянул незнакомец. Он оказался довольно симпатичным. Не совсем в моем вкусе. С мужественной красотой Минаева не сравниться. В нем не было того обаяния, той притягательности.

Андрей…

Я прикрыла веки.

— Мисси воришка, вам плохо? — достаточно громко воскликнул незнакомец. На соседней койке недовольно заворчали. Мне стало неловко.

Главное игнорировать.

— Ау! Мисс воришка.

К щеке дотронулось что-то мягкое. Неужели?..

Я истошно закричала, едва его пальцы коснулись кожи. В койке зашевелились, дверь в купе распахнулась. Перед глазами появилось обеспокоенное лицо молодой девушки лет двадцати, тревожно вглядываясь в мои глаза. Она что-то шепчет, ее слова с трудом доходят до сознания. Вдруг ее пальцы осторожно касаются моих. Постепенно дымка паники рассеивается, заменяя стыд.

Опустив глаза, я заплакала. Снова.

Я никогда столько не плакала!

— Девушка вы в порядке?

— Да пусть ноет, тронутая чай, — недовольно заворчали где-то в купе. — От нее один шум. Надоела. Обкуренная.

Среди стен людей, я заметила говорившего. Мужчина, который рьяно интересовался моей биографией еще до посадки, махнул на меня рукой, вынул из кармана потрепанных брюк папироску и вышел в тамбур.

— Госпожа, вы в порядке?

Серо-зеленые глаза, обрамленные густыми ресницами не отрывали от меня взгляда.

Я сглотнула.

— Да, — неуверенно начала я. Вдох. Выдох. — Да.

— Уверены? Давайте я принесу успокоительного и позову одного из машинистов?

— Что? Зачем?

Она удивленно моргнула.

— Но вы кричали…

Девушка покосилась на парня. Тот выпучил глаза и показал на себя пальцем:

— Я?

Я прочитала имя проводницы на бейджике:

— Марианна, вы не так подумали.

— Не так подумала? Ваш крик стоял на весь вагон. Кричали, словно кого-то насилуют. Что я должна подумать?

— Все в порядке. Я просто…

Марианна растерялась.

— Хорошо. Я принесу успокоительного, — и скрылась за дверью. В купе повисло молчание. Не зная, что сказать, я повернулась к окну, думая о том, чем сейчас занят Андрей. Руки привычно залезли в пустой карман в поисках мобильного. Его я оставила на кровати, рядом с прощальной запиской, но так не отвыкла обходиться без него. Без его сообщений.

Слезы потекли по щекам. Да что ж такое?!