Любимые вне закона - Янина Олеговна Береснева

пледе возле огня, пили вино. Потом отправились в спальню, откуда пару раз выбрались на кухню за булочками и фруктами.

На улице было очень тихо, и Макс предложил представить, что в целом мире нет никого, кроме нас. За окном мело, из-за этого мы словно на самом деле были отгорожены от окружающего мира стеной. Но, оказалось, она была очень тонкой и иллюзорной.

С утра воображаемый Апокалипсис за стеной не заставил ждать: мне начали звонить самые разные люди. Сначала я игнорировала звонки, но потом запищал и смартфон Макса. Подхватив его с пола, он отправился в ванную, к моему неудовольствию: во-первых, не хотелось его отпускать, а во-вторых, очень хотелось знать, кто ему звонит.

– Представляешь, объявился наш сыщик, – сообщил он мне после того, как вернулся из душа, обмотавшись полотенцем.

– Сыщик Юра? – переспросила я, досадуя, что проза жизни вторгается в наше утро, делая его совсем неромантичным.

– По секрету сообщил, что ему тоже кто-то угрожал. Вчера два типа остановили его вечером у подъезда и аккуратно объяснили, чтобы он забыл это дело. Интересовались, кому он докладывал о проделанный работе. Юра говорит, про нас он умолчал.

– Не дурак, отболтался. Да и не били же его, в самом деле. В его работе всегда есть риск, как ни крути.

– Да, вроде никакого криминала, но Юра очень напуган. Так что еще раз предупредил, чтобы мы на него нигде не ссылались и документы по возможности уничтожили.

– Значит, все серьезнее, чем мы думали. Толик точно не стал бы посылать никого к Юре, он и так знал, что и кому тот рассказывал.

Тут в голову мне пришла одна мыслишка:

– А ты не думаешь, что твои, как ты выражаешься, серьезные люди, могут действовать в обход тебя? Извини, я не знаю вашей иерархии, но вдруг ты там фигура не то чтобы сильно значимая?

Ляпнув это, я тут же пожалела. Не стоило задевать самолюбие Макса. Он не из тех, кто прощает унижения. Хоть и корчит из себя беззаботного раздолбая.

– Тебе не стоит забивать этим голову. Я все решу.

– И куда ты собрался?

– Не хочется тебя оставлять, но, думаю, надо прокатиться к Толику, – почесал Макс пробивающуюся щетину на лице. Почему-то я подумала, что она делала его похожим на иностранца. – Поеду один.

– Это из-за того, что я сказала? – спросила я, уже ненавидя себя за это.

– Просто считаю, что со мной он будет откровеннее.

– Думаешь, и ему угрожали, призывая молчать и не лезть в это дело?

– Тогда можно было с уверенностью сказать, что он чист, – кивнул Макс. – И еще мне нужно попасть на прием к одному важному типу из вашей администрации, а туда с красивыми девушками не пускают. Так что все равно придется шевелиться и покинуть тебя, хоть и ненадолго.

Заметив, что он не сердится, я выдохнула с облегчением. И подумала, что побыть одной тоже неплохо: приведу себя в порядок. За эти дни я совсем выпала из жизни и забыла, когда последний раз делала укладку, а не завязывала волосы наспех в конский хвост.

– Валяй. Тогда я позвоню гинекологу, к которому ходила Жанна. А потом попытаюсь связаться со Стасом. Не знаю, захочет ли он со мной разговаривать, последнее время мы не очень понимаем друг друга.

– Давай съездим к Стасу потом. Оставайся дома, пожалуйста. Я быстро. И будь осторожна, если что, сразу звони. А лучше вообще никого не впускай.

На какой-то момент я подумала, что он ревнует и не хочет, чтобы я встречалась с бывшим. Но лицо Макса было озабоченным, и на упрямого ревнивца он походил мало. Значит, тут что-то другое. Возможно, волнуется за меня и не хочет, чтобы я болталась по улицам, когда вокруг такое. В любом случае, забота была приятна. Значит, ему не все равно.

Если честно, я не совсем понимала, как вести себя с Максом после событий минувшей ночи. За завтраком в его взгляде, несмотря на улыбку, сквозила озабоченность, и я не была уверена, к чему ее отнести. Я тоже то улыбалась, то отводила глаза, прикрываясь дежурными фразами: «Передай хлеб, пожалуйста» и «С сахаром или без?».

Кто мы теперь друг другу? Думаю, ему было бы проще сделать вид, что ничего не было, потому что он тоже понимал: мир за пределами моей квартиры никуда не исчез. Снегопад закончился, стена исчезла, а проблемы – нет. И он далеко не тот парень, которого можно запросто привести на семейный ужин.

– Хочешь, вечером сходим в ресторан? – предложил он, обуваясь в прихожей, а я некстати подумала, что эту же фразу он повторял уже много раз. Причем всегда разным девушкам. Или есть какая-то одна, самая важная? Кого-то же он называл любимой и хорошей тогда во сне? От этого неприятно защемило сердце, хотя я твердо решила, что в этот раз влюбляться не намерена. Закончим дело, а потом видно будет.

Пока я блуждала в своих мыслях, Макс отправился в гараж за машиной (я даже не помнила, как он вчера ее туда загнал). Прикрыв дверь, заметила, что он оставил свой телефон на банкетке у входа. Соблазн был велик, и через секунду я уже держала его в руках. Пальцы мои дрожали. Сообщения были пусты. Только куча приветственных СМС, которые обычно присылает сотовый оператор при подключении. Выходит, он обзавелся новой симкой как раз накануне нашего знакомства? Вроде бы ничего странного, почему бы и нет. Но это отозвалось тревогой в душе. Мессенджеров было немного, везде требовалось совершить вход. И только старые добрые «Одноклассники» порадовали открывшейся сразу страницей.

Но и там меня постигло разочарование. Среди кучи виртуальных открыток и смайликов висело только одно непрочитанное сообщение, и то от мамы. Это стало понятно потому, что она называла его в начале предложения «сынок». Красивая женщина, возраст которой было сложно сразу определить: очки и седина могли ввести в заблуждение. Я успела рассмотреть имя, и тут со стороны улицы послышались шаги. Макс стучал ботинками по крыльцу, отряхивая грязный снег. Стремительно заблокировав экран, я кинула телефон на банкетку и сделала вид, что ищу в шкафу зонтик.

– Ты забыл…

– Поцеловать тебя? – Он привлек меня к себе и чмокнул в макушку.

– Зонтик, – высвободилась я из его объятий. Потому что поняла – еще минута, и он не уйдет, а останется. А мне к этому времени очень захотелось поговорить со Стасом. Что-то не клеилось, не давало покоя, и я надеялась, что беседа все прояснит. – Возьми, сегодня моросит. И телефон.

Когда машина