Счастье по-житейски. Уютные рассказы для чтения за чашечкой чая - Жанна Геннадьевна Шинелева

из-за стола и пошел вон из дома. Не хотелось никого видеть. Не стал он бить Михаила, хотя следовало. Сжал зубы и пошел. Ни капельки его жалко не было. Он сам во всем виноват. Мать только жалко было. Что за жизнь у нее с ним?

Через некоторое время Виктор, как и собирался, купил квартиру двухкомнатную в ипотеку. Мать к себе забрал. А Михаил продолжал пить. Так нигде и не работал: мать ему деньги высылала, пенсию свою, все умоляла за ум взяться, стыдила и причитала по телефону. Виктор знать о нем и слышать не хотел, просто вычеркнул, как будто не было у него брата. Валентина сначала было заговаривала о том, чтобы, может, как-то полечить его от зависимости, помочь. Но Виктор заявил, что и пальцем больше для него не пошевелит.

Матери через два года не стало. Виктор горевал, но утешал себя тем, что хотя бы последние годы она пожила спокойно. Смог он ей это обеспечить, выполнил сыновний долг. А скоро и брата не стало. Отправился он на речку купаться, да утонул. Он ведь так и пил, продолжал.

Приехал Виктор, проводил, все, как надо, устроил, хоть и по-скромному. А дом на матери был записан, стало быть, теперь к нему перешел. Продавать он его не стал, оставил пока. Как оказалось, не зря.

Люба к нему обратилась. Просилась пожить в нем, потому что сама жила в тесноте у матери, вместе с семьей брата. Сынок ее уже подрос и даже немного выправился. Люба в него всю душу вкладывала. И за то ей, видно, счастье пришло: женился на ней хороший мужчина, вдовец. Стали они в том доме жить. Виктор так и решил не продавать его, переписал на Любу. Очень он добрый был.

А через пару лет стал муж Любы ремонтировать дом, вскрыл пол, а там деньги лежат, две пачки. Поступили они с Любой по-честному: пополам с Виктором разделили. Позвали его в гости: он приехал, сам посмотрел, где клад нашли. Думал-думал, откуда он, и вспомнил, что мать говорила когда-то, мол, сыновьям копил отец, все время складывал, да и вообще к деньгам бережно относился, экономно, а зарплата у него была хорошая, и жили они при нем не бедно. А потом, когда отца не стало, мама сетовала, что денег-то нету. Не нашли. Где же накопления? Они с Михаилом тогда еще не понимали ничего особо, не вдумывались в такие вещи, подростками беззаботными были. А сейчас вспомнилось, всплыло в памяти.

– Вот оно, значит, как… – все повторял Виктор. – Дождались, значит, папины денежки, долежались. А Миха, значит, на богатстве, можно сказать, все время жил, да не знал. Правильно, что они ему в руки не дались, он бы их все равно не туда пристроил. Как пить дать, не туда…

– Да он ремонт сроду бы не затеял, – улыбнулась Люба. – Руки у него, прости, Господи, не из того места росли. Ему бы только пить да гулять.

Виктор в память об отце решил деньги в банк отнести, вклад сделать. А по дороге споткнулся сильно, ногу сломал. Какая-то женщина сердобольная остановилась, помогла. Вызвала скорую, дождалась, потом с ним поехала, потом тоже помогала, навещала, выхаживала. А потом Виктор женился на ней. И даже мечта мамина вскоре исполнилась – сын у них родился.

Вот так все и сложилось. Отец как будто с того света помог Виктору свою судьбу встретить. И Любу с сыном поддержал, как-никак невестка она ему. А Михаила, похоже, не хотел он осчастливить, видно, понимал, что во вред пойдут накопления…

Обманули

– Так и не дождусь внуков, наверное. Я к ним со всей душой, а они подвели меня.

– Ну что ты, Галя! Они же не знали, – сказала сестра.

– Знали. И молчали. Специально. Я теперь понимаю. Обманули меня, облапошили, развели…

На душе у Галины Эдуардовны было очень скверно. А еще было очень обидно. До слез.

Она решила поделиться своими переживаниями с двоюродной сестрой. А та – наивная душа, кинулась защищать молодых. «Что их защищать?! – злилась Галина Эдуардовна. – Ушлые. Все продумали, просчитали и воспользовались. А я ни с чем осталась. Вот так».

Надя молчала. Она осталась при своем мнении и была в корне не согласна с Галиной. Но что ей доказывать? Пусть думает, как хочет. Это уже все равно ничего не меняет. И никто не виноват.

Галя, когда выходила замуж, очень мечтала о детях. Даже раньше мечтала, еще со школы. О крепкой семье, муже любимом и куче ребятишек. Надежде, с которой они крепко дружили от того, что жили неподалеку, все «уши просвистела» на эту тему. А сестра другая совсем росла, не понимала:

– Галька! Зачем тебе куча детей? Возни с ними! Терпеть их не могу! – фыркала Надя, усаживаясь поудобнее на диван с учебником химии. Она мечтала выучиться, устроиться на хорошую работу, стать независимой, строить карьеру.

Галя смотрела на двоюродную сестру свысока и считала ее «синим чулком».

– Смотри, засидишься долго в девках, пока будешь свои учебники штудировать, потом и вовсе замуж не выйдешь!

– Да не хочу я замуж! Что я там не видела? – сердилась Надя.

Так вышло, что двоюродные сестры жили в одном городе, недалеко друг от друга, и очень дружили. У них была небольшая разница в возрасте и множество общих тем. Они бегали друг к другу в гости после школы. Вместе гуляли, ходили в кино. И болтали, и секретничали.

В отличие от Нади Галя очень хотела замуж. И вышла. Как только окончила институт. А вот с мечтой о куче ребятишек не сложилось у нее. С мужем развелись через два года. В браке успел родиться сын, Павел.

Пашу Галя поднимала одна. Замуж больше не вышла, хватило ей впечатлений. Муж пил и гулял напропалую, обманывал Галю и даже не особо старался скрывать свои похождения. Гордая девушка не простила мужа, выставила за дверь. И в сердце больше никого не пустила. Смирилась со своим положением и даже находила в нем плюсы. А со временем уговорила себя, что, мол, подрастет сын, женится, внуки пойдут, вот тогда и натешится она с ребятишками. Родители рано ушли. Сначала отец, потом мать. Галина с пятилетним сыном остались в просторной трехкомнатной квартире одни.

Прошло время. Паша вырос, женился рано. Галя одобрила выбор сына: Вероника была хорошая, серьезная девушка, из простой семьи. А что не богатые, так и они не графья! Галя трезво подходила к этому вопросу, и не было у нее великих мечтаний о невестке «из богатых». Лишь бы мир