Счастье по-житейски. Уютные рассказы для чтения за чашечкой чая - Жанна Геннадьевна Шинелева

они там поживают. По телефону мать ничего особо не рассказывала, все больше про него спрашивала, как сам, когда, мол, женится, не встречается ли с кем. Очень Валентине внуков хотелось. Про Михаила она неохотно рассказывала. А ведь внук у Валентины уже был. И родился он год назад. Виктор тогда поздравил мать и брата по телефону – приехать не смог, работы было много.

Оказалось, что внук родился сильно отсталый, с отклонениями. Мать стеснялась сказать и не хотела, чтобы кто-то знал об этом. Для посторонних людей было еще не заметно: лежит малыш в коляске, ничем от других не отличается. А вот подрастет, тогда, конечно, заметно будет. Очень переживала Валя. А Люба решила «поднимать» малыша. Наотрез отказалась отдавать. Хоть и задумалась об этом еще в роддоме, когда врач диагноз объявила. Да как представила свою «кровиночку» брошенную… Прорыдала целый день и решила, что будет растить, выхаживать, а там как Бог даст.

К чести Михаила, он поддержал жену. После того супа с «бабкиной приправой» он тоже за ум взялся. Работу нашел, грузчиком на складе. Денег, конечно, не хватало, тем более, что Люба не работала, а мать, Валентина, стала на ноги жаловаться. С большим трудом на работу ходила, тоже собиралась увольняться, на пенсию выходить.

И тут Виктор, такой весь богатый приехал, успешный. Одному ему много ль надо? Вот и откладывал он денежки, копил. Мечтал квартиру собственную купить. Ведь они так и жили вместе с двумя напарниками, квартиру снимали.

Сели все за стол, разговорились. Михаил пожаловался, что денег нет. А Виктор стал его с собой звать. Будешь, мол, как я, хорошие деньги зарабатывать.

– Хорошо тебе говорить, Витек, – сказал Михаил, – ты-то один, а у меня жена, ребенок. Куда я поеду? Ты мне лучше помоги. Одолжи денег. Я поднимусь и отдам тебе, обязательно отдам. Я бизнесом хочу заняться. Вот чую, что смогу.

Виктор задумался. Жалко ему было денег, ведь с таким трудом копил и почти что накопил уже на первый взнос, думал начать к квартирам присматриваться, а тут… Все планы поменять, перекроить?

Мать вступилась.

– Ох, Витенька, помоги уж брату. Может, и впрямь подымется, из нищеты вылезем. Да и малышу все время нужно то то, то это. Лекарства дорогие, процедуры. Он ведь племянник твой. Неужто не одолжишь? Не поможешь в трудную минуту?

– Ладно, – Виктор решительно ударил ладонью по столу, и тарелки с бокалами жалобно зазвенели. – Хорошо. На племянника дам. И на бизнес. Что за бизнес-то, кстати?

– Кроликов хочу разводить, – улыбаясь, произнес Михаил. – Выгодно, говорят. Мех, мясо. У нас же все условия есть: участок, сарай. А они ж на то и кролики, что плодятся как кролики! Забогатею!

Михаил засмеялся своей шутке и похлопал брата по плечу.

– Спасибо, сынок, – проговорила мать и обняла Виктора. – За твою доброту счастье тебе будет. Денег еще больше заработаешь. Семью создашь, ребятенок родится. Здоровый.

При этих словах Валентины Петровны Люба украдкой смахнула слезы и прижала к себе сына, который сидел у нее на коленях. Он выглядел очень умильно. Только взгляд малыша говорил о том, что с ним что-то не то…

Целых два года не был у брата Виктор. Перезванивались с матерью часто. Она уклончиво отвечала про «бизнес» и кроликов. А когда он брата подозвал к телефону, то тот заявил, что все по плану идет.

– Не боись, братан. Деньги твои в дело пошли. Все чики-чики. Скоро отдам.

Виктору думать особо некогда было: работы выше крыши, даже отпуска не было. Так, по воскресеньям только отдыхали. Воскресенье был для них строго выходной день. И снова он хорошую сумму накопил – дела шли хорошо.

А потом все же вырвался в отпуск. Снова на недельку. Мать повидать уж очень захотелось. Да и интересно было, что там с кроликами-то у брата? Получилось или нет. Ехал в поезде и думал, что, может, брат крольчатиной угостит. Попробовать хоть – интересно же. Говорят, она похожа на курятину…

Около забора стояла битая «Лада». На первый взгляд – блестящая, новая, а когда перед увидел, так обомлел: всмятку. Никаких кроликов, загонов или клеток для них видно не было. Вошел в дом, а там храп раздается. Брат лежит в комнате и выводит рулады. И перегаром пахнет. Мать за ним поспешила, увела на кухню и, поминутно вытирая слезы, рассказала, что к чему.

– Как ты уехал от нас после того, как деньги привез, так он поехал в город, привез трех кроликов. Какое-то время возился с ними. Клетки сам сделал, все по науке. Кормил. Да покосило их что-то. Непонятно. Всех троих разом. Говорят, болезни их часто одолевают. Надо было следить, прививки разные делать. А он же неопытный, Мишка-то, проглядел, видать. Поехал снова в город. Только не кроликов привез, а машину купил. Мне подарочек привез и Любе тоже сережки подарил. Буду, говорит, на машине работать, таксовать, ну их, кроликов, возни только. Обещал работать днем и ночью, чтобы долг тебе отдать.

– Ну? – нетерпеливо спросил Виктор, когда мать надолго замолчала.

– Запил опять, – севшим голосом, совсем тихо проговорила мать, – Мы с Любочкой сначала думали все, что перестанет. А он – по-черному совсем, квасит целыми днями. Машину разбил. Денег твоих нету. На пенсию мою живем. И малышу-то из них не досталось ничего. Люба ушла к матери своей жить. Бросила мужа. На кой он ей нужен? И так такой ребенок на руках, еще и этот как дитя. Ты прости уж… Я не говорила тебе ничего… Все думала, за ум возьмется.

Мать безутешно заплакала. Жалко ему ее стало, так жалко, что глаза защипало, а кулаки сами собой сжались. Мать увидела это:

– Ты уж только сильно не бей его! Не бери грех на душу! Может, одумается, все же! И родной ведь он, не чужой! Брат, как никак.

– Кровь – не вода, процедил сквозь зубы Виктор. – Только что ж уж у нас кровь такая разная?! Отчего я за ум взялся, а он никак?! Что ему мешало? Я ведь тоже, если помнишь, квасил вместе с ним! Как накачу сейчас, будет знать!

– Брррат! Прррости… – услышала Валентина из комнаты. Михаил сам проснулся и, шатаясь, шел на кухню.

– Прррости, – бубнил он, обдавая всех запахом перегара, – я все отдам. Бери машину! Там полно запчастей, можно продать еще, с Любки серьги золотые надо снять, хошь, сгоняю? Тоже ведь на твои деньги купил, а она, вон, умотала! Предала меня. Да… Совсем тяжко мне. Не везет по жизни…

Михаил уселся на табуретку и закрыл лицо руками. Зарыдал.

Поднялся Виктор