Гарри Поттер и философский камень - Джоанн Роулинг

Рон не без усилий оторвался от этого зрелища и взволнованно обернулся на Гарри.

— Как думаешь, это зеркало показывает будущее?

— С чего? Вся моя семья мертва… дай-ка мне ещё раз взглянуть.

— Ты здесь всю прошлую ночь проторчал, погоди немного.

— Ты всего лишь держишь кубок, что тут интересного? А я хочу увидеть родителей.

— Не толкайся…

Внезапный шум в коридоре положил конец их спору. Они даже не осознали, как громко пререкались.

— Быстро!

Рон вовремя набросил плащ на них обоих, — в дверном проёме показались глаза-фонари миссис Норрис. Гарри и Рон стояли не шевелясь, думая об одном и том же: могли ли кошки видеть сквозь плащ? После некоторого времени, показавшегося им целой вечностью, она повернулась и вышла.

— Это опасно, — она сейчас и Филча с собой притащит, говорю тебе, она нас слышала. Пошли.

И Рон чуть ли не силком выволок Гарри из комнаты.

К следующему утру снег так и не растаял.

— Сыграем в шахматы, Гарри? — предложил Рон.

— Нет, спасибо.

— Может, тогда сходим к Хагриду?

— Да нет… ты иди…

— Я знаю, о чём ты думаешь, Гарри — об этом зеркале. Не ходи туда сегодня.

— Почему это?

— Не знаю, только у меня плохое предчувствие, — и потом, тебя и так уже чуть не поймали. Там постоянно крутятся Снейп, Филч и миссис Норрис. И что, что они не видят тебя? Что, если они наткнутся на тебя? Что, если ты что-нибудь там опрокинешь?

— Ты говоришь, как Гермиона.

— Я серьёзно, Гарри, не ходи.

Но Гарри хотелось лишь одного — вернуться к зеркалу, и Рон не мог ему помешать.

Этой ночью он нашёл дорогу куда быстрее. Он двигался с такой скоростью, что его легко могли услышать, — но он так ни с кем и не столкнулся.

И вот его мама и папа вновь улыбались ему, а один из дедушек счастливо закивал при виде внука. Гарри опустился на пол перед зеркалом. Ничто не могло помешать ему остаться здесь на всю ночь. Ничто и никто.

Кроме…

— Итак, ты снова здесь, Гарри?

Внутренности Гарри словно превратились в лёд. Он опасливо оглянулся. На одной из парт, стоявших у стены, сидел не кто иной, как Альбус Дамблдор. Гарри, должно быть, так рвался к зеркалу, что не заметил директора, пройдя мимо него.

— Я не заметил вас, сэр.

— Странно, каким близоруким делает человека невидимость, — промолвил Дамблдор, и Гарри с облегчением увидел на его лице улыбку.

— Итак, — произнёс Дамблдор, слезая с парты и усаживаясь на пол рядом с Гарри, — ты, как и сотни твоих предшественников, открыл для себя чудеса зеркала Джедан.

— Я не знал, что оно так называется, сэр.

— Но ты, очевидно, уже догадался, что оно показывает?

— Ну… я видел в нём свою семью…

— А твой друг Рон — себя в образе старосты.

— Откуда вы знаете?..

— Мне не нужен плащ-невидимка, чтобы стать невидимым, — мягко сказал Дамблдор. — Так что же показывает нам всем зеркало Джедан?

Гарри пожал плечами.

— Позволь объяснить. Самый счастливый человек на свете посмотрит в зеркало Джедан и увидит себя в точности таким, какой он есть. Понимаешь?

Гарри задумался. Затем медленно проговорил:

— Оно показывает, чего мы хотим… что бы то ни было…

— И да, и нет, — негромко ответил Дамблдор. — Оно показывает ни больше ни меньше, как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания и надежды. Ты, не помня своих родных, увидел их рядом с собой. Рональд Уизли, выросший в тени славы своих братьев, увидел себя одного, затмившего их всех. И все же, это зеркало не дает нам ни знания, ни правды. Многие зачахли перед ним, околдованные его чарами, или сходили с ума, не зная, возможно ли то, что оно показывает.

Завтра зеркало перенесут в другое место, и я прошу тебя, Гарри, не искать его снова. Но если ты в будущем случайно наткнёшься на него, то будешь подготовлен. Нельзя гнаться за грёзами, забывая при этом жить — помни об этом. Что ж, а теперь — почему бы тебе не надеть этот восхитительный плащ вновь и не отправиться в постель?

Гарри поднялся на ноги.

— Сэр… профессор Дамблдор? Могу я вас кое о чём спросить?

— Разумеется, тем более, ты сделал это только что, — улыбнулся Дамблдор. — Однако, можешь задать ещё один вопрос.

— Что вы видите, когда смотрите в зеркало?

— Я? Я вижу себя, держащего в руке пару толстых шерстяных носков.

Гарри вытаращил глаза.

— Носков никогда не бывает много, — пояснил Дамблдор. — Вот и прошло ещё одно Рождество, а мне так и не досталось ни одной пары. Мне почему-то дарят только книги.

Лишь в спальне Гарри осознал, что Дамблдор был с ним не вполне откровенен. Но, с другой стороны, подумал он, спихивая Корыстика с подушки, — это был слишком личный вопрос.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

НИКОЛАС ФЛАМЕЛЬ

Дамблдор убедил Гарри не пытаться вновь отыскать зеркало Джедан, и остаток каникул плащ-невидимка за ненадобностью пролежал на дне чемодана. Гарри старался забыть об увиденном в зеркале, но тщетно. Его начали мучить кошмары. Снова и снова ему снились родители, исчезающие во вспышке зелёного света, и всё тот же холодный смех.

— Видишь, Дамблдор был прав, ты мог с катушек слететь из-за этого зеркала, — напомнил Рон, когда Гарри рассказал ему об этих снах.

Гермиона, вернувшаяся за день до начала нового триместра, заняла другую точку зрения. Она разрывалась между ужасом при мысли о том, что Гарри три ночи подряд слонялся по замку («Если бы Филч застукал тебя!..»), и разочарованием, что он так и не выяснил ничего о Фламеле.

Их надежда найти что-нибудь про Фламеля в библиотеке таяла с каждым днём, хотя Гарри был уверен, что видел где-то его имя. Когда начались занятия, они вернулись к поискам и в перерывах между занятиями тратили по десять минут, пролистывая все книги подряд. У Гарри было ещё меньше времени, чем у Рона с Гермионой, — возобновились квиддичные тренировки.

Прут держал команду в ежовых рукавицах. Даже бесконечный дождь вперемешку со снегом не омрачал его дух. Близнецы жаловались, что Прут превратился в фанатика, но Гарри был на стороне капитана. Одолев Хуфльпуф в следующем матче, они впервые за семь лет обгонят Слизерин в общекомандном зачёте. Желание победить было не единственным стимулом для Гарри: тот обнаружил, что, когда он сильно уставал, кошмары снились ему намного реже.

На одной тренировке, в особенно слякотную погоду, Прут принёс им плохую новость, он как раз донельзя рассердился на близнецов, — те бомбили друг друга бладжерами и делали вид, что вот-вот попадают с мётел.

— Да перестанете вы дурачиться или нет? — проорал он. — Именно этого нам и не хватает, чтобы сдать матч! В этот раз судьёй будет Снейп, и уж он не упустит шанс снять баллы с Гриффиндора!

При этих словах Джордж Уизли и впрямь свалился с метлы.

— Судить будет Снейп? — промычал он с набитым грязью ртом. — С чего это ему вдруг приспичило? На справедливость, выходит, рассчитывать смысла нет?

Остальные игроки приземлились возле Джорджа, тоже громко протестуя.

— Я здесь ни при чём, — отрезал Прут. — Всё, что нам остаётся — показать чистую игру, чтобы у Снейпа не было ни единой зацепки.

Всё это отлично, подумал Гарри, но у него были и свои причины опасаться появления Снейпа на матче…

После тренировки игроки, по обыкновению, задержались, чтобы поболтать, но Гарри направился прямо в гриффиндорскую гостиную. Рон и Гермиона играли там в шахматы, — те были единственной наукой, которая так и не покорилась ей, что, как считали Гарри и Рон, шло ей на пользу.

— Ничего мне сейчас не говори, — потребовал Рон, едва Гарри уселся рядом с ним, — мне нужно сконцен… — он заметил выражение лица Гарри. — Ты чего такой кислый?

Гарри вполголоса рассказал им о внезапном желании Снейпа судить следующий матч.

— Тебе нельзя играть, — сейчас же выпалила Гермиона.

— Скажись больным, — поддержал Рон.

— Притворись, что сломал ногу, — предложила Гермиона.

— Сломай ногу, — с нажимом произнёс Рон.

— Не могу, — возразил Гарри. — У нас нет запасного следопыта. Если я не выйду на поле, Гриффиндор вообще не сможет играть.

В этот момент в гостиную ввалился Невилл. Как ему удалось вскарабкаться в портретный проём, было загадкой, — его ноги были плотно прижаты друг к другу, — явный признак Кандального проклятия. Невиллу, похоже, пришлось пропрыгать зайцем всю дорогу в гостиную.

Все расхохотались, кроме Гермионы, — та вскочила и произнесла контрзаклятие. Ноги Невилла отлепились друг от друга, и он, дрожа, поднялся с пола.

— Что случилось? — спросила Гермиона, уводя его к Гарри и Рону и усаживая рядом.