Великие рогоносцы - Эльвира Ватала

И еще одно убийство на совести французского почти уже сумасшедшего короля. Он убивает одного из многочисленных любовников своей жены. Как-то зимой 1461 года пришел к Карлу VI придворный граф д’Армаьяк и сказал нечто ошеломляющее: «Ваша супруга, великий король, вот уже тридцать лет (почти возраст Иисуса) живет с неким Буи Бурдоном, как с мужем». Король от удивления рот раскрыл.

Он никак не подозревал о способности Изабеллы иметь в одно и то же время (и долгое время!) несколько любовников.

Карл VI, склонный только к моногамности не мог даже подозревать полигамности в характере своей жены. Он рассвирепел, конечно, поняв, почему все его двенадцать детей так отличаются друг от друга и не только по характеру. Троих он точно признал детьми Буи Бурдона — уж больно они друг на друга и на папашку смахивали. Он приказал Буи Бурдона тут же арестовать и бросить в темницу замка Монлери. Потом Буи Бурдона подвергли жестоким пыткам, а в 1417 году парламент приговорил его к смертной казни. Казнь была нетипичной. Его зашили в мешок, на котором была надпись: «За оскорбление короля», и еще живого бросили в реку Ану. Карл VI окончательно возненавидел свою жену. Он уже несколько лет к ней в ложе не заглядывает, а она, примерная жена, каждый год регулярно рожает ему по ребенку, нимало этим фактом не смущаясь. И что главное! Живя в своем дворце и там устраивая свои оргии, рожать непременно приползала во дворец к Карлу. Поди откажись от ребенка, если рожает его законная супруга и во дворце своего супруга — короля! Представляете, дорогой читатель, положение бедного короля! Совершенно наизнанку вывернуто задание «добровольного рогоносца». Те брали королевских беременных куртизанок, чтобы им свои фамилии давать, узаконивать королевских бастардов, так сказать. А здесь любовники наделяют королеву бастардами, а фамилию им давай король! Он бесится, конечно, и от измен Изабеллы последнего ума лишился.

Королевством управлять перестал, по дворцу бегает и во всеуслышанье кричит: «Я рогат, я рогат». Ну и что же, что рогат? Эка новость! Почти каждый король был на французском дворе рогат и сенсации из своих рогов не делал. А этот совсем сумасшедшим от этой новости полишинеля стал, с пикой и мечом давай в лесу на деревья набрасываться, принимая их за неприятеля, а может, за своих соперников.

Воюет с невинными деревьями, колет их мечом, режет в клочья и войско свое призывает: «А ну не трусьте, на врага живо набрасывайтесь, всех их уничтожим!» Войско посмотрело внимательно на короля и поняло, что он совсем, бедный, ума лишился. Даже одежда, которая на нем, об этом говорит: черный прекрасный, бархатный костюм и шутовская красная шапка на голове. Поняло войско, поняли министры, поняли все, что король сошел с ума. Но официально объявлять об этом, миру гласить о таком афронте Франции не больно-то охота. И так Англия ухо навострила и пики своей армии: то и дело какие-нибудь провинции у Франции забирает и так Францию разграбила, что у следующего короля, сына Карла VI, Карла VII сапожнику не чем было заплатить. Так и ходил в рваных башмаках, пока, конечно, при помощи Жанны Д’Арк свои земли у англичан не отобрал. Потом, конечно, он богатым королем заделается, достаточно было посмотреть, в каких великолепных нарядах его любовница Агнесс Сорель щеголяла.

Изабелла Баварская решила правильно: поскольку король сошел с ума, и у него начались такие же приступы, на эпилепсию похожие, как и у его матери, дать хорошую любовницу, которая еще бы кроме сексуальных услуг, сестры милосердия услуги исполняла. Ну и нашла королю такую скромную и нежную девушку Одетту, ее потом за кротость будут называть «маленькая, добрая королева» — будуарная, конечно. Маркиз де Сад, сидя в тюрьме долгое время, очень заинтересовался личностью Карла VI. Он попросил в камеру не только перо и бумагу, но также и некоторые документы из парижских архивов. Ну ему их добыли, только бы тихо сидел и мир своим садизмом не мучил.

Так вот, Маркиз де Сад в своей книге «Тайная история Изабо Баварской» утверждает, что королева поручила Одетте довести короля до полного полового истощения и будто бы самолично научила ее всем приемам любовных утех. Измотать его так, чтобы не только последнего ума лишился, но и ноги свои протянул, будто бы такая была цель королевы. Мы не знаем, правда ли это, де Сад утверждает, что да. Но пока еще до смерти Карлу VI далеко. У него еще дочь от Одетты де Шандивер родится. Король, конечно, в великом умилении: ему не приходилось теперь сомневаться, что дочь не его, Одетта днями и ночами с королем вместе в его дворце Сен Поль пребывает. А когда испугался, что жена может его отравить или какое другое насилие над ним произвести, то переехал в очень хорошо укрепленный замок Турнель.

Изабелла в своем маленьком, но уютном дворце Барбет, король в Турнеле. Ну, когда рожать надо было Изабелле, она, конечно, запасной ключ от замка мужа имела. Не случилось еще такой компрометации, чтобы родила она ребенка в своем Барбете.

Король свою дочь, рожденную от Одетты, назвал громко: Маргарита Валуа. И приказал дать ей высокое звание и, все швеи уселись монограммы на пеленки пришивать: абсолютно такая же королевская лилия была на них вышита, но только с маленьким золотым стебелечком. И этот стебелечек указывал на незаконное происхождение ребенка. Ни разу Изабелла Баварская, рожая у мужа во дворце своих бастардов, пеленок и распашонок своих, королевских, с пеленками любовницы мужа не перепутала. Мамкам и нянькам было строго приказано: со стебельком отбрасывать. Незаконнорожденные это дети!

Будут в жизни Изабеллы и свои приключения на манер рыцарских романов. Король, когда проблески ума его «навестили», приказал бросить негодную супругу в темницу. Ее там держали несколько месяцев, пока один из рыцарей ее не освободил.

Подросла дочь Изабеллы Екатерина. Красавица-раскрасавица. Решено было отдать ее замуж за английского короля Генриха V. Сказано — сделано. И вот Изабелла вместе с дочерью на великолепных конях гарцуют, навстречу жениху едут, с ними полоумный король, Одетта, конечно, тоже, которая поминутно должна была свои груди вынимать, чтоб король мог к ним прикладываться. Это успокаивало его эпилептические приступы. Не отсюда ли шведский режиссер Бергман почерпнул свою знаменитую сцену в одном из фильмов, когда смертельно больной, высохшей от рака госпоже служанка дает пососать свою грудь, дабы облегчить той дикие боли. Акт милосердия очевидный. Груди служат успокаивающим лекарством. Это вам не то, что нам известный сексопатолог Крафт Эбинг преподносит — у его пациенток грудь исключительно эротике служит: «Молодая девушка заставляла своего любовника сосать себе груди, и последние этим путем постепенно вытянулись до такой степени, что она могла сосать их сама, что ей доставляло чувство неизъяснимого наслаждения».

У Одетты груди не вытягивались — благочинному делу служили, но не больно-то излечивали короля от его сумасшествия.

У него продолжаются кликушеские приступы. И настолько это было характерное явление, что стоит остановиться на нем несколько подробнее. Сейчас, конечно, в церкви не очень часто увидишь бабу, которая бы с распущенными волосьями валялась на каменном церковном полу, юбки задирая и чуть ли не вырывая свое естество, билась бы в дикой истерике, а раньше сколько угодно, и даже всегда такое в церкви было. Почему? Жизнь что ли лучше стала, ибо, по сведениям сексопатологов, кликушество — это дикая истерия на почве, ну, неудовлетворения жизнью и сексуальной неудовлетворенности тоже. Нет, конечно, жизнь лучше не стала, а даже наоборот, но бабы несколько присмирели, ибо знают, что наш Фома неверующий, образованный народ, не очень-то в существование в бабе беса поверит. А раньше верили. Чуть только баба на земь падет и юбки задерет — шепот по церкви — «бес бабу обуял» Ну выгоняли беса ведомо как: экзорцизмами, молитвенным пением и опрыскиванием святой водицей. Учебники того времени так писали: «Прежде всего надо было найти виновника, узнать, кто испортил кликушу. На нее надевали хомут из бороны или сохи, а иногда только что снятый с потной лошади. Живот кликуши перевязывали чересседельником. Приводили к ней колдуна и она просила его выгнать из нее беса. При ритуале изгнания беса собирались соседи и, если кликуша не кричала, начинали ее дразнить. Зажигали в кадильнице ладан, кадили около кликуши, опрыскивали ее святой водой. От этого настоящая кликуша должна была обязательно закричать.

А как только она начинала кричать, на нее надевали пахотный хомут, обматывали ей голову скатертью, в которой помещали поклонный крест и говорили: „Дух нечистый, выйдешь ли ты из рабы божьей или нет?“ Если кликуша говорила: „Выйду“, ее опять обрызгивали святой водой и перетаскивали к порогу. С трех сторон около кликуши кадили ладаном и отворяли дверь, чтобы нечистая сила не оставалась в избе. И вот женщина переставала биться и кричать — это было верным признаком, что нечистая сила вышла».