Неистовый - Джулс Пленти

почти болезненно, попадая ей на скулы, шею и грудь. Удовлетворенно наблюдаю, как теплые струйки стекают по атласной коже, смешиваясь с потом и ее слезами.

В голове туман. Наша баталия подошла к концу, и только сейчас до меня доходит, что ее все еще смиряют оковы, притягивающие шею и руки к жесткой планке. Расстегиваю ремни на ошейнике и манжетах и бережно снимаю конструкцию, теплую, как и сама Лера и пахнущую ею.

Валюсь рядом, не сводя с обнаженного тела горячего взгляда.

Черт и ангел рвут меня на части. Я хочу сгрести ее в охапку, прижать к себе и зацеловать, а потом оттрахать еще раз. Но уже со всей нежностью, которой она, возможно, и не ждет.

Впрочем, идеалистичность происходящего быстро рассеивается. Есть нечто такое, что все отравляет. Только что мы были ближе некуда, теперь же ее ложь вновь опутывает меня коконом и чернит эмоции, полученные во время сессии. Из той лжи родился ребенок.

─ Почему ты назвала сына в мою честь? ─ спрашиваю я, полный решимости развеять или подтвердить токсичные предположения. ─ Потому что ненавидела?

─ Потому что любила, ─ отзывается тихо, растирая затекшие плечи. ─ Я родила Тёмку в твой день рождения.

Вскакиваю и оседлываю ее, влажную и еще горячую, и прижимаю руки к полу, поглаживая пальцами липкие после кожаных пут запястья. Лера смотрит на меня полным похоти взглядом, но я не оттрахать ее хочу ─ мне просто нужно видеть глаза. Нужно понимать, где Лера врет, а где говорит правду.

─ Как это вообще могло получиться? ─ выдыхаю в её губы ядовитый упрек. ─ Как ты забеременела?

─ Ты не знаешь, откуда дети берутся? ─ спрашивает она, а нижняя губа мелко дрожит как у ребенка.

─ Лера, прекрати эти игры! ─ прикрикиваю я, забыв, что от ошейника остались лишь красные полосы. ─ У нас с тобой была договоренность. Никаких детей. Ты должна была пить противозачаточные, да и кончал я в тебя раз в пятилетку. Ты специально все подстроила?

─ Ты о чем? ─ ее зрачки расширяются от боли, а глаза наполняются слезами.

─ Ты все подстроила! Специально залетела, ─ давлю я, ища в глазах отзвуки правды.

─ Нет! Я просто пропустила пару чертовых таблеток, ─ выкрикивает она совсем уж по-детски. ─ Я бы в жизни не додумалась намеренно забеременеть от такого, как ты!

─ Такого, как я? ─ переспрашиваю, чувствуя, как по венам побежал высокооктановый бензин, и сильнее прижимаю ее тело к поверхности.

─ Да! От такого извращенца, как ты! Я никогда не прощу тебе того, через что ты заставил меня пройти в тот первый вечер в «Фаусте».

─ Не простила, да? ─ рычу я, задетый ее лицемерной тирадой. ─ Но тебе ведь понравилось, что там произошло, моя лживая малышка?

─ Руки от меня убери, чертов извращенец, ─ орет она; бьется подо мной, громко всхлипывая.

Отпускать я не собираюсь. Никогда.

─ Извращенец? Да, ─ шиплю я. ─ Верно, это честно. Вот только я тебе таким и нравлюсь. Ты ловишь кайф, становясь такой же извращенкой в моих руках. Лежать! ─ прижимаю ее к полу так плотно, что Лера теперь может только бомбардировать меня испепеляющими взглядами.

─ Я тебя ненавижу! ─ шепчет Лера, но ее слова совсем не ранят, потому что ее «ненавижу» ─ это мое «люблю». ─ Ты совсем не поменялся.

─ Не могу я измениться! ─ ору ей в лицо. ─ Но я обещаю, что буду заботиться о тебе и малом. И зверем буду становиться только на сессиях. Но правда в том, что ты и сама хочешь, чтобы зверь тебя сцапал, иначе бы так меня не бесила.

Глава 14. ОНА

В свете красной неоновой вывески мой Мастер видится демоном-соблазнителем, поднявшимся из самых глубин ада, а вход в тематический клуб «Фауст» кажется воротами в другой мир. Весьма инфернальный мир, стоит сказать. Делаю шаг, следуя за свои проводником, и оказываюсь в царстве зеркал и чёрной лаковой кожи.

─ Поправь помаду, ─ говорит он псевдострогим тоном, в котором проскальзывают игривые нотки.

Я послушно достаю из крошечного клатча, цепочка которого перекинута через плечо, блестящий футлярчик и прохожусь по губам лёгкими касаниями тёмно-вишнёвой помады, попутно пытаясь узнать в девушке, которая смотрит из зеркала, себя.

Тетушка-сталинистка посадила бы меня под замок за такой наряд и взгрела розгами. Впрочем, если бы я так не оделась, то меня выпорол бы уже мой Мастер. На мне короткая расклешенная юбочка и белый кроп-топ с красной кричащей надписью «Fuck me». Я побаиваюсь делать в такой юбчонке резкие и необдуманные движения, потому что подол может задраться и оголить попу, а я, как всегда теперь, без белья. Обувь моя тоже в тон обстановке: черные лаковые ботфорты на высокой, тонкой шпильке.

Мою шею сковывает широкий ошейник с металлической биркой, на которой выгравированы его инициалы: АР. Мастер пристегивает к нему двухметровый кожаный поводок и принимается наставлять на путь истинный своим глубоким и затягивающим голосом адепта опасной секты:

─ Запомни правила, девочка. Если я с кем-то заговорю, то обращайся к этому человеку «Господин» или «Госпожа». Если тебе протягивают руку, поцелуй ее. И не смей пялиться, пока я сам не разрешу посмотреть. Если нарушишь правила, я накажу тебя очень строго. Поняла, моя девочка?

─ Да, мой Мастер, ─ шепчу я, почтительно опустив глаза и уперев взгляд в идеально начищенные носы его ботинок.

Натягивает тонкий поводок, который карабином соединен с колечком на ошейнике, и утягивает меня внутрь зала. Он так и манит вводящим в транс эмбиентом и полумраком, что пронизан искорками сексуальной невоздержанности и чем-то таким, для чего и названия не подберешь.

Первой нас встречает высокая брюнетка в мегаобтягивающей юбке-карандаш, из-за которой её хозяйка мало того, что семенит, так еще и устраивает задом такой кач, что мужики, должно быть, только и смотрят, как она вихляет бедрами. Брюнетка соблазнительным жестом поправляет на точеном носу круглые очки без диоптрий и