Рейволюция. Роман в стиле техно - Илья Стогоff

Никита Маршунок (основатель фестиваля «Казантип»): Сперва вход был бесплатный. У меня был другой бизнес, который мог мне позволить проводить этот праздник практически за свой счет. Но со временем бизнес пришлось бросить: Казантип стал занимать все мое время. То есть становилось понятно, что если мы не попробуем сделать фестиваль самоокупаемым, то он просто закроется.

В 1997-м я подтянул журнал «Птюч», радио «Станция 106,8», радио «Максимум», где тогда работал DJ Фонарь, а также несколько промоутерских групп. Из Москвы были Underwater Promotion, а из Петербурга был «Контрфорс»… Я собрал лучших промоутеров страны! Мне удалось посадить за один стол людей, которые бы вообще какать не стали на одном поле. Они все говорили о какой-то Ибице, а я даже не понимал, что это такое. Они мечтали о российской Ибице и о русском Гоа. На тот момент я не был ни там, ни там. Я не понимал, к чему они клонят.

DJ Romeo: Не думаю, что можно сравнивать Казантип и Ибицу. Ибица – это всемирная Мекка танцевального движения. Остров неподалеку от Испании, куда британцы ездят загорать так же, как русские раньше ездили в Крым. Там, собственно, вся электронная музыка и родилась. Сегодня Ибица – это огромный бизнес! Там серьезные клубы, с хорошим звуком, там играют лучшие диджеи мира. И если на Казантип приезжает по двадцать-тридцать тысяч человек в год, то на Ибицу по пятьдесят тысяч в день!

Денис Одинг (промоутер): Впервые на Казантипе я оказался в 1997-м. Никита был серфером, и ему интересно было с нами общаться, чтобы научиться промоутерской деятельности. Арт-директором фестиваля первое время был москвич Леша Горобий. Но через какое-то время Никита поссорился и с «Птючем», и со «Станцией». И я поехал ему помогать. Тогда как раз появилась эта игра в государство Казантип. Никита стал его президентом, а все мы – министрами. Там был пост министра хорошего настроения в министерстве счастья, и все в таком роде…

Никита Маршунок (основатель фестиваля «Казантип»): Новые люди пришли со своей аудиторией, со своими рекламными возможностями, со своими идеями. Но в проекте все они были малоэффективны, потому что не воспринимали его как свой. Я им очень благодарен, каждый из них многое сделал, но… Когда у меня возникли серьезные проблемы, все они сказали:

– Прости, Никита. Но мы, в общем-то, ни при чем.

И все, кто до этого занимался Казантипом вместе со мной, тут же съехали. Один Миха Ворон меня не бросил. А проблем тогда было на полмиллиона долларов. На украинской таможне застряла фура с аппаратурой плюс было возбуждено уголовное дело. Мне пришлось продать все, что у меня было, – вообще все! И следующие три-четыре года были очень тяжелыми. Но я выбрался. Просто после этой истории многие люди для меня лично перешли из категории партнеров в категорию просто друзей. Зато фестиваль выжил. Все продолжалось.

24. Передача «Камыши» (1997)

Денис Одинг (промоутер): Даже к середине 1990-х, когда Казантип уже собирал толпы народу, а мы уже устраивали большие фестивали, вроде «Восточного Удара», электронная музыка рядовому слушателю была известна довольно плохо. Все было очень свежим, хотя постепенно и начало как-то оформляться. В Москве, например, появился журнал «Птюч». В то время он был очень важным средством получения информации. Мы, кстати, тоже пытались издавать свой журнал. Он назывался «Заноза». Но у нас не было ни спонсоров, ни сети распространения, и в результате вышел только один номер. А «Птюч» был федеральным, и его читали по всей стране.

DJ Кома: Когда «Птюч» только появился, это было очень круто, потому что тогда информации было мало, и «Птюч» был едва ли не единственным способом узнать, что вообще происходит в этой области. Больше ничего не было, разве что – лесная почта: кто-то что-то привез, кто-то куда-то сходил, что-то услышал. Интернета еще не существовало, а «Птюч» давал какую-никакую, но информацию.

DJ Костя Лавски (Константин Петров): Не знаю… Мне этот журнал совсем не нравился. У меня даже было некоторое отторжение, потому что там всё подавалось как некая виртуальная реальность, какой-то совершенно непонятной мне молодежи. Там были очень странные статьи типа того, как сварить наркотики, и все в таком роде. Все-таки я под словом «рейв» понимал что-то совсем другое.

DJ Фонарь (Володя Фонарев): К «Птючу» я испытывал очень противоречивые чувства. Журнал был назван в честь клуба, который ребята открыли не где-нибудь, а прямо в подвале церкви. Что само по себе уже навевало определенные мысли – о преисподней и все такое. Один из родоначальников этого дела очень быстро сбежал из «Птюча» и подался в монахи. Потом совершенно непонятным образом пропал Ваня Салмаксов. Был человек, что-то делал, а потом раз – и никто не знает, что с ним случилось. Говорили, будто Ваню убили, но даже тела до сих пор не нашли. Потом DJ Компас Рубель поехал покататься на воздушном шаре и влетел в электропровода. Погибла его подружка… Какая-то хрень, в общем, с этим «Птючом» творилась.

DJ Слон (Олег Азелицкий): Конечно, как и все, я читал этот журнал. Не скажу, что был от него в восторге. Тем более, что когда Москва еще возилась с журналом, у нас в Петербурге уже существовала целая телепередача, посвященная электронной клубной сцене. Для тех лет это было что-то невиданное. Официальное телевидение – и вдруг большая передача, говорящая о том, что происходит в клубах, которых тогда и открыться-то успело всего несколько. Конечно, такое могло происходить только в Петербурге.

Сергей Мельников (теле-и-радиоведущий): Предыдущие четыре года мы проработали на американской радиостанции. Потом одурели от этой работы и уволились. Но за эти четыре года мы полностью выпали из местной жизни. Вокруг нас все говорили на иностранных языках, Воронов ездил исключительно по заграницам, а я вставал в девять утра и приезжал домой к полуночи. С нормальными людьми мы вообще не общались. Ну, американская же компания, елы-моталы. И тут мы выпадаем обратно в русскую жизнь, в которой уже ни хрена не понимаем. До этого у нас были немыслимые многотысячные зарплаты, и вдруг они кончились. Чего-то нужно было делать…

Вадим Воронов (теле-и-радиоведущий): А незадолго до этого мне позвонил старинный приятель, басист группы «2ва Самолета» Антон Белянкин. В конце 1980 – начале 1990-х я устраивал им самые первые концерты, но с тех пор мы мало общались. А тут Антон позвонил и сказал:

– Ну? Что поделываете?

Я понял, что дела у Антона идут плохо, раз он позвонил. Явно он искал способ заработать.

Сергей Мельников (теле-и-радиоведущий): Это сейчас он миллионщик, а тогда!

Вадим Воронов (теле-и-радиоведущий): Да. Тогда он не был миллионщиком. Я говорю: вот в американской компании работаем, а ты как? Мы поболтали и договорились еще созвониться, а через неделю после этого наша американская работа прикрылась. Нужно было что-то делать. И мы решили пойти работать на петербургский «Пятый телевизионный канал».

Сергей Мельников (теле-и-радиоведущий): Причем прикрепили нас к детской редакции!

Вадим Воронов (телеведущий, программа «Братья по разуму»): И я подумал: у нас же есть Антон Белянкин! Герой рок-н-ролла! А тогда был угар: все пели песни группы «2ва Самолета». Как-то я ехал в тачке, и вдруг на радиостанции «Европа Плюс» заиграла их старинная песня «Бамбула». И мы сказали:

– О! Отличная идея! Давайте возьмем Антона ведущим!

Для нашей детской телепередачи мы взяли Антона и добавили к нему некоего идиота-подростка…

Сергей Мельников (теле-и-радиоведущий): Ну, потому что это официальное телевидение и детская передача. Нельзя было, чтобы уж совсем без детей. И получилось так, что один мальчик у нас был такой взрослый – Антон, а второй – этот подросток.

DJ Re-Disco (Денис Медведев, участник группы «2ва Самолета»): Когда группа «2ва Самолета» только появилась, нам было просто негде выступать. Концертных площадок не было. Фестивали проходили редко. Мы выступали в Домах культуры, проводили квартирники и выступления в сквотах. Помню, отличный концерт у нас состоялся в сквоте у Назарова с Одингом на Свечном переулке… При этом денег вообще никогда не было. Выступали бесплатно. Купил пиво – значит, домой пойдешь пешком, потому что на метро уже не хватало. Мы тогда даже не думали, что за концерты можно деньги брать.

Вадим Воронов (теле-и-радиоведущий): Мы сделали приблизительно десять этих детских передач и решили, что хватит. Теперь идея состояла в том, чтобы сделать совсем другое шоу, но с тем же Антоном в качестве ведущего. Только на этот раз уже без подростков. Мы прибыли в модный клуб «Грибоедов», который открылся приблизительно за две недели до этого, и сели тереть с Антоном.

Вадим Воронов (теле-и-радиоведущий): Мы пришли в только что открывшийся «Грибоедов», засели там с Антоном Белянкиным и стали тереть насчет того, что неплохо бы сделать передачу о новой культуре. Антон быстро согласился. Мы стали обговаривать детали и обсуждать варианты названия. И тут Белянкин сумрачно говорит…