Пекин и Великая Китайская стена - Елена Грицак

Иероглифы писались кисточками, лучшие из которых были сделаны из шерсти лисицы или соболя. Для изготовления более дешевых инструментов использовался шерстный покров кошек, оленей, зайцев, овец или перья редких птиц. Пушистый наконечник кисти крепко перевязывался ниткой и после закрепления канифолью вставлялся в прорезь бамбуковой палочки. Для сохранности его прикрывали крошечным футляром. Готовая кисточка имела конусообразную форму; ее ручка часто украшалась вкраплениями золота или серебра, нефрита, хрусталя, глазури, оформлялась пластинками из панциря черепахи, рога носорога, слоновой кости.

Восхищаясь блеском драгоценных камней, китайцы относили к главным сокровищам библиотеку, бумагу и кисточку с емкостью для туши. Разбогатев, образованный пекинец в первую очередь устраивал себе кабинет, где бережно хранил классические труды. Заполненные книгами шкафы вместе со столом и писчими принадлежностями считались признаком учености, а следовательно, и мудрости, ведь через литературу человек обращался за советом к философам древности.

Китайская тушь представляла собой смесь клея и сажи. Последнюю добывали с помощью сжигания определенного вида масла, тогда как клей приготовлялся из оленьей или коровьей кожи. Во избежание порчи и придания блеска его разбавляли яичным желтком, мускусом, соком тропических растений. Тщательно перемешанную массу укладывали в деревянную форму, в итоге получая так называемую тушь в кусках. Такое вещество употреблялось не только для письма. Его использовали в печатном деле и живописи, им маляры окрашивали стены дворцов, а женщины – брови. Каллиграфы наливали жидкую тушь в специальный сосуд, вырезанный из особого вида камня в форме прямоугольной плитки с двумя углублениями: для воды и туши. Драгоценные тушечницы помещались в футляры из дорогих пород дерева – сандала или груши.

Являясь банальным письменным прибором, тушечница в китайском представлении обладала магической силой, поэтому должна была принадлежать только одному, обязательно грамотному человеку. Первые сосуды подобного рода появились в Китае более 6 тысяч лет назад. В период Хань на каменных тушечницах выполнялись рельефные рисунки, и обычная баночка для краски постепенно преображалась в произведение искусства. Писать быстро, правильно, красиво умели немногие. Для столь тонкой работы требовались способности и многолетний опыт. Собственно каллиграфия, а также все относящиеся к ней вещи являлись объектом своеобразного культа. Их возвеличивание еще в XI веке отметил поэт Су Цзымэй, сказав, что «светлое окно, чистый стол, прекрасная кисть, тушь, бумага и тушечница доставляют эстетическое наслаждение».

Искусство души

Для каждого китайского художника настоящая живопись ассоциируется с эпохой Тан, когда создавались тонкие и вдумчивые портреты, фантастические по красоте ландшафты, редкие жанровые сцены с простым сюжетом и небольшим числом героев. В работах танских мастеров мотивы природы явно преобладали над изображением человека: парящие птицы, ветки дерева мэйхуа, цветы, трепетный тростник, стройный бамбук чаще рисовались на фоне гор. Средневековые живописцы Китая писали картины цветной тушью на бумаге и шелке, предпочитая коричнево-золотистые тона с едва заметным включением других цветов. Изредка на полотнах того времени встречалась монохромная гамма – мерцающие серебристо-серые оттенки на белом поле. Избравший такую технику мастер оставлял значительную часть листа неокрашенной, включая в композицию ее чистоту наряду с пейзажем и фигурами.

Автор старинной книги «Заметки о знаменитых художниках» восторженно отзывался о коллегах, видя цель живописи в том, чтобы «…показав хорошее, удержать людей от зла и, показав зло, заставить людей задуматься о добродетели». Мастер Ли Чжаодао, автор знаменитой композиции «Дворец в Лояне», создавал на шелке эффектные по исполнению и глубокие по смыслу пейзажи. Его работы отличает яркая палитра, дополненная золотыми линиями контура. Мастера китайского Средневековья виртуозно владели рисунком, создавая картины, где сочность красок не противоречила четкости тонких линий. Позже такая живопись под названием «прилежная кисть» (кит. гун би) встречалась в творчестве многих местных художников.

Обычно немногословные китайцы выказывали в картинах любовь к родной стране, природе, людям и творениям человеческих рук. Обводя рисунок плавной линией, мастер эпохи Тан неслышно восхищался формой предмета или здания. Он передавал свой восторг по поводу каждой детали, отдавая особое предпочтение архитектурным комплексам, в частности паркам и дворцам. Работая на шелке или бумаге, художник располагал композиции на свитке вертикально (для украшения стен) или горизонтально (для рассматривания на столе). Тогда живописцы почти не использовали светотень, но благодаря выразительным линиям контура на многих рисунках была заметна объемность. Впечатление глубины помогали создавать такие приемы, как передача дымки тумана, а также членение композиции на множество планов. Используемые в средневековом Китае краски напоминали акварель и гуашь. При написании картин применялся прозрачный или плотный колер, но чаще только тушь, которую мастера выбирали за богатство оттенков.

Превосходным мастером жанровых сцен был Чжоу Фан, который предпочитал природе фигуры и лица своих современников. Его кисти, помимо портретов, принадлежат бытовые композиции с сюжетами, заимствованными из жизни знати. Ограниченный круг художественных образов не мешал мастеру выражать нечто большее, чем просто красивый антураж. Главная героиня Чжоу Фана – утонченная, далекая от обыденности женщина, возникала на картинах в виде придворной дамы, дочери вельможи или супруги высокого сановника. Именно такой предстает на одном из свитков знаменитая красавица Ян Гуйфэй, изображенная со слугами в дворцовом павильоне. Легкая светотень на колоннах свидетельствует о смелом нарушении традиций. Виртуозное мастерство автора, его стремление к простоте, ясности и выразительности заметны в сочетании красок: лиловые, розовые и зеленые тона одежды на золотистом фоне интерьера.

Все китайские императоры, имея обширный гарем, многих своих наложниц не видели, однако именно такими, оставшимися без внимания владыки женщинами чаще любовались потомки. «Лишние» девушки старались предстать перед господином хотя бы в виде портрета, нарисованного на шелке лучшим художником своего времени. Не отличаясь художественными достоинствами, подобные изображения были далеки от реализма, ведь красавицы подкупали мастера, и тот приукрашивал их лица, румянил щеки, увеличивал глаза, затуманивая взгляд, чтобы показать грусть влюбленной и несправедливо забытой наложницы. Благодаря парадным портретам можно составить мнение об идеале красоты в средневековом Китае. Изящные, печальные, белолицые женщины Поднебесной демонстрировали свои блестящие черные волосы, скрепленные шпильками в виде фениксов, подвешивая к каждой подвески-колокольчики. Некоторые обитательницы императорского гарема упомянуты в трудах китайских поэтов, но чаще о них складывались легенды. В городских кварталах ходили слухи о своенравной девушке, которая любила слушать звуки разрывающегося шелка. Порхающая ласточка (кит. Фэйянь) отличалась таким тонким станом, что во время танца на золотом блюде в саду ее привязывали за пояс ленточкой, чтобы не улетела. Здесь же обитала Ян Гуйфэй, самая красивая представительница рода Янов, сумевшая покорить сердце владыки.

Ван Вэй. Снежный пейзаж. Живопись на шелке, период Тан

Некоторые историки именно ее обвиняют в гибели империи Тан, полагая, что «влюбленный не может быть хорошим правителем». Подобно другим девушкам, она имела свой каприз – сладкие плоды личи, произраставшие только в южных провинциях. Для того чтобы порадовать любимую, император приказал организовать курьерскую службу: каждый день на восходе солнца сотни всадников вставали на дороге затем, чтобы передать друг другу по цепочке корзинку с драгоценными фруктами. Чжоу Фан изобразил прекрасную наложницу в прозрачном платье в тот момент, когда она, выйдя из бассейна, отдает распоряжения слугам. Художник намеренно увеличил рост героини по сравнению со слугами, подчеркнув тем самым ее высокое общественное положение.

Выписывая детали с предельной точностью миниатюр или свободной кистью, мастера не выходили за рамки условного декоративного стиля. Тайна очарования живописи Тан заключается в композиции, вернее, в ее законченности. Важной составляющей творчества любого танского живописца были поэтичность, стремление к лаконизму формы, что касалось всех элементов картины, включая и природу, и фигуры. Однако главной загадкой является разнообразие ассоциаций, вызываемых даже мелким предметом или живым существом, которыми могли вдохновляться средневековые художники.