Если ты меня любишь, то докажи - Евгений Алексеевич Евдокимов

было бы не плохо, ходить вдвоем в качалку. К следующему лету мы так накачаемся, что на пляже нам все будут завидовать.

– Купим абонемент в спортзал? – спросил я у Саши и выходя из лифта встал напротив вход в спортзал.

– Пошли. Все равно ничего не теряем.

Мы с Сашей зашли в спортзал и купили абонемент на три месяца. Выходя на улицу, мы договорились каждый день, после работы, заходить в зал и заниматься по часу. Когда мы вышли на улицу, то закурили по сигарете и планировали заехать в ближайший торговый центр и купить спортивную одежду с обувью, но к нам подошла Оля. Я не сразу ее узнал. Оля была одета во все черное. Она впервые пришла не накрашенная, так еще и вид у нее был неживой, холодный, отталкивающий и, в какой-то степени, даже устрашающий.

– Нам надо поговорить, без лишних ушей, – холодным голосом сказал Оля. – Отказ я не приму.

Я посмотрел на удивленного Сашу и потом с небольшой улыбкой проговорил:

– Извини, но мне некогда. У нас с Сашей дела, и нам надо ехать. Если что, то можешь позвонить или написать, – я посмотрел на недовольное Олино лицо и мы с Сашей направились к его машине.

Оля была у нас за спиной, Саша уже открыл машину и мы садились в ее, как Оля громким и охрипшим голосом, словно она сдерживает слезы сказала:

– Кристина умерла.

Я застыл. Я снаружи закрыл дверь машины, и начал обдумывать Олины слова. Мне не хотелось верить в Олины слова и поэтому я подумал, что она снова что-то придумала, лишь бы я помог ей. Я смотрел на неподвижную Олину спину и спросил:

– Чего? Ты, наверное, шутишь? – Я посмотрел на испуганного Сашу. Он тоже закрыл дверь машины и стоял как вкопанный. – Ты опять что-то придумала, и пытаешься меня втянуть в свои проблемы. Прости, но на этот раз я не поведусь.

Я открыл дверь машины, нервно сел в нее и не успел я закрыть дверь, как Оля повернулась по мне лицом и сказала:

– Кристина умерла две недели назад, – заплаканный голосом сказала Оля. На ее лице были слезы и вся она тряслась от горя. Ее губы были сжаты до посинения, а глаза прятались за слезами. – Если это для тебя шутки, то я лучше пойду.

Оля пошла в сторону метро, но я выскочил из машины, подбежал к ней и схватил за плечо, но Оля отдернула мою руку, остановилась и повернулась ко мне. Она стояла передо мной и по ее выражению лица я понял, что на этот раз Оля не врет.

Мне стало страшно и я не знал что мне делать. Я посмотрел на Сашу, но он лишь с недоумевающим лицом наблюдал за происходящим. Он облокотился об машину и смотрел то на меня, то на плачущую Олю.

– То есть, как это две недели назад? – Спросил я Олю дрожащим голосом. – Мы с Кристиной расстались две недели назад, и она была жива. Ты видимо все перепутала. Кристина не могла умереть две недели назад.

– Могла, – холодным голосом проговорила Оля вытирая слезы и смотря на меня недоверчивым взглядом.

Я еще раз посмотрел на Сашу. Мне казалось, будто он догадывается, что случилось с Кристиной, но боится, что его предположение может оказаться правдой, и поэтому ничего не говорил.

– Хорошо, – проговорил я. – Мы можем зайти ко мне в кабинет и там поговорить.

Мы молча пошли в мой кабинет. Я шел впереди и пытался понять, как могла умереть Кристина. В голову приходила мысль о том, что она на этот раз она смогла покончить с собой, но мне эта версия не нравилась, и я старался не думать о ней. Мы зашли в кабинет, Оля села за стол, я напротив нее. Она начала ковыряться в сумке и достала оттуда сложенный в несколько раз листок бумаги и протянула его мне.

– Разверни и прочти, – уставшим голосом проговорила Оля. – Это от Кристины.

Дрожащими руками я взял этот листок. Сомнений больше не могло быть: Кристина покончила с собой. Я медленно развернул листок и начал читать:

«Я не знаю, кто именно будет читать эту записку: мама, папа, Оля, Олег. Но я знаю точно, что кто бы это ни был, он будет осуждать меня за мой выбор. Возможно, кто-то узнает о моей смерти, начнет упрекать себя зато, что он не смог быть со мной рядом и не помог мне. Ну, а кто-то просто начнет жалеть меня, говорить, что я была молода, у меня все еще было впереди, и что моя жизнь только начиналась. Не важно, к какому из типов людей вы будете принадлежать, у меня к каждому и вас огромная просьба, примите мой поступок, или, если вам удобно, то проступок. Не надо думать, что вы могли все исправить. Все давным-давно предрешено. Знайте, это мой личный выбор. Выбор, который я приняла сама, без чьей-либо помощи и подсказок. И еще раз, не надо упрекать себя, что вы не помогли мне. Сегодня, когда я это пишу, я не нуждалась в вашей помощи. Меня нельзя было спасти. Если бы я этого не сделала сегодня, то сделала бы завтра или в любой другой день. К счастью или сожалению, ничего нельзя было бы исправить. Процесс был запущен еще несколько месяцев назад, и его никак нельзя остановить. В прошлый раз я не собиралась умирать, а просто делала себе больно. Я любила причинять себе физическую боль. Селфхарм был частью меня. Тогда меня спасли родители, и за это я им благодарна. Благодарна, потому что мне тогда не хватало смелости признать, что мне надоело жить. Я расскажу, почему я решилась покончить с собой на этот раз. Ведь, если вы читаете это, то вам должно быть интересно, почему все так случилось? Почему я решила покончить с собой? Как ни странно, то все очень просто, по крайней мере для меня. Последние несколько месяцев, я не жила, а существовала. Когда мы с Костей расстались, весь мир разрушился. (Вы знаете, почему мы расстались и я не вижу смысла все рассказывать по новой). Последующие два месяца после расставания, я ничего не чувствовала. Ни боли, ни страха, ни любви, ни тепла. Если так подумать, тот я уже в тот момент умерла. Моя душа умерла, а тело осталось жить. Но неожиданно для меня, в моей жизни появился Олег. Я думала, что он сможет спасти меня, воскресить мою душу. И поначалу, мне казалось, что у него это получается. Но я ошибалась. Да, Олег научил меня снова любить и доказал, что я могу быть любимой.