Познавая Иисуса через Ветхий Завет - Кристофер Райт

На этом совете присутствовал Павел. Несомненно, он согласился с таким богословским толкованием. Но в практической миссионерской работе ему приходилось иметь дело с реальностью. И эта реальность, сильно огорчавшая его, заключалась в том, что проповедь об Иисусе–Мессии была принята меньшинством, а не большинством евреев. Он сталкивался с неприятием и сопротивлением на каждом шагу, даже несмотря на тот факт, что во время всех своих путешествий он первым делом намеренно заходил в синагоги. Как это сочеталось с идеей, что Израиль восстановлен? Разве это скорее не свидетельствовало о том, что Бог просто оставил Израиль, забыл Свои обетования и повернулся лицом к язычникам? Именно с такой точкой зрения, согласно Рим. 9–11, столкнулся Павел и решительно отверг ее.

К сожалению, многие современные христиане считают отрывок Рим. 9–11 трудным для понимания и относятся к нему, как к отступлению от главной темы или второстепенному раздумью. Им кажется, что в Рим. 1—8 сказано все, что нам нужно знать о сокровищах Евангелия. Но эти последующие главы имеют ключевое значение для понимания всего богословия Павла, истории и миссии.

В Рим. 1–8 Павел показывает, что наше спасение зависит исключительно от Бога, а не от нас. Если говорить конкретнее, оно зависит от Божьей благодати и Божьего обетования, как это ясно доказывают иудейские Писания. Но тогда встает вопрос: как можно верить Божьему обетованию, данному нам, если Бог не исполнил Своего обетования, данного Израилю? Если, как подсказывают внешние признаки, правда, что Бог просто оставил Израиль, несмотря на все Свои заветы и обетования, то как же язычники могут быть уверены в обетованиях такого Бога? Если Павел не докажет, что Бог не бросил Израиль, все разговоры о спасении для язычников будут пустыми и безосновательными.

Итак, Павел начинает доказывать верность двух утверждений: Божье обетование осталось в силе (Рим. 9:6), Бог не отверг Израиль (11:1,2). Он делает это, обращая внимание на то, что даже в Ветхом Завете не все израильтяне искренне откликались на призыв Бога. Пророки говорили об остатке; через который и ради которого Бог исполнит Свои обетования. Остаток, к которому принадлежал сам Павел, включал теперь язычников и евреев, которые поверили в Иисуса–Мессию и стали праведниками по вере. Верующие язычники, следовательно, не были новыми людьми, на которых Бог распространил Свое покровительство и благосклонность. Скорее, их можно сравнить с побегами дикой маслины, привитыми к первоначальному стволу. Они, по сути, стали частью Израиля. И это привитие языческих народов и было изначальной целью Бога, когда Он выдвинул Израиль на первое место. Именно за счет этого, именно таким образом «весь Израиль спасется».

Итак, утверждает Павел, спасение язычников отнюдь не доказывает, что Бог отверг Израиль; по сути, оно доказывает обратное. Бог все еще занимается спасением и восстановлением Израиля. Восстановление Израиля уже произошло (в воскресении), но в полноте своей произойдет в будущем. Миссия окончательного собирания народов заполняет пропасть между двумя полюсами размышления Павла.

Все это было зрелым размышлением Павла. Но даже в самом начале его миссионерской работы у него было логическое объяснение своего правила: идти сначала к евреям, а затем — к язычникам. И оно было явным образом основано на примере Раба, определившем служение Иисуса. Павел и Варнава были приглашены в Антиохию Писидийскую, чтобы выступить с проповедью после чтения закона и пророков. После краткого напоминания библейской истории Павел формулирует свое важнейшее убеждение о том, что воскресение Христа было средством, с помощью которого Бог достиг восстановления Израиля.

И мы благовествуем вам, что обетование, данное отцам, Бог исполнил нам, детям их, воскресив Иисуса

Многие евреи в тот раз уверовали. Но когда на следующей неделе появилась оппозиция, Павел торжественно переориентировал свою миссию на язычников, использовав очень важный еврейский текст в качестве оправдания своего действия.

Тогда Павел и Варнава с дерзновением сказали: вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам; ибо так заповедал нам Господь: «Я положил Тебя во свет язычникам, чтобы Ты был во спасение до края земли»

Последние слова — это цитата из Ис. 49:6, где Рабу, в ответ на его переживания (ст. 4), было адресовано Божье слово. Мы уже видели, сколь глубоким было влияние образа Раба на Иисуса. Здесь мы видим, что Павел тоже нашел в нем образец для своего собственного служения. Он берет слова, изначально адресованные Рабу Яхве, и утверждает, что они были также Божьей заповедью ему самому и его миссионерской группе. Двойная миссия одного Раба в пророческом видении была фактически разделена между двумя лицами: Иисусом — восстановителем Израиля и Павлом — апостолом язычников.

Павла иногда обвиняют в искажении простых учений Иисуса. Мне же, напротив, кажется, что между ним и Иисусом существует фундаментальное единство понимания — как результат их глубоких размышлений над иудейскими Писаниями. Оба понимали первостепенную важность Божьего народа — Израиля. Оба считали, что замысел Бога об Израиле исполняется через Мессию. Оба понимали миссию Раба как связующее звено между Божьим обетованием Израилю и Божьим обетованием всем народам через Израиль. Павел скорбел и мучился из–за жестокосердия его собственного народа. Иисус предвидел великое собирание народов на пир Господа. Павел же пожертвовал своей жизнью ради «раздачи приглашений».

Вероятно, именно Луке мы обязаны выводами о такой степени согласия между Павлом и Иисусом. В конце концов, у Луки была уникальная возможность жить рядом с одним из них, пока он выполнял свою миссию, и постигать Другого в Его миссии среди Израиля. Лука дал нам больше Нового Завета, чем любой другой автор, участвовавший в создании этого раздела Писания. Поэтому, в некотором смысле, ему мы обязаны самой формой Нового Завета, причем не только внешней (порядком книг, где Деяния стоят между Евангелиями и Посланиями), но и богословской.

Лука начинает свое Евангелие с мощного акцента на исполнении всех надежд Израиля на освобождение и восстановление. В песнях, молитвах и цитатах из Писания, которые обрамляют рождения Иоанна Крестителя и Иисуса (см.: Лк. 1 и 2), звучит мотив исполнения ветхозаветных пророчеств об Израиле. Так, задача Иоанна — вернуть Израиль к Богу (см.: 1:16 и дал.); Иисусу навечно будет принадлежать престол Давида (см.: 1:32); Бог был верен Израилю, против которого были сильные мира сего (см.: 1:52–55); в настоящий момент совершается спасение Израиля (см.: 1:68 и дал.); пришествие Иисуса — это исполнение чаяний Израиля и народов (см.: 2:29—32), которое вызывает благодарность тех, кто ожидал «избавления в Иерусалиме» (см.: 2:36–38).

Затем Лука заканчивает свое Евангелие и начинает книгу Деяний с мотива исполнения, переходящего в мотив служения народам (см.: Лк. 24:44—47; Деян. 1:1—8). Наконец, он подходит к завершению своей работы с Павлом в Риме, который все еще старательно разъяснял посетителям–евреям, что все его служение было «за надежду Израилеву», и доказывал на основе Писаний, что, благодаря приходу Царства Божьего в лице Иисуса Христа, надежда их осуществилась. Но в то же самое время мы видим, что Павел более чем когда–либо уверен (учитывая место его пребывания) в том, что «спасение Божие послано язычникам» (см.: Деян. 28:23–28).

От храма в Иерусалиме до гостиницы в Риме — таков размах великого повествования Луки. От сердца Израиля до центра тогдашнего мира — таково направление распространения Нового Завета. Это было повествование, определенное миссией Самого Бога, как, исходя из иудейских Писаний, понимали эту миссию Иисус и Его апостолы.

Наша миссия в свете миссии Христа

О чем все это нам говорит? Надеюсь, пока мы странствовали (или шли спотыкаясь) через две последние главы нашей книги, вы с пользой для себя постигали то, как Иисус осознавал Свое Собственное предназначение и миссию через размышление над Писанием. Мы перекопали довольно много почвы, в которую уходили корни Его самосознания, питаясь от нее. И мы разобрались, наконец, как Его предназначение быть Рабом Яхве повлияло на восприятие и черты ранней христианской церкви.

Но я хочу завершить эту главу четырьмя выводами о том, как наши библейские открытия должны повлиять на представление об осуществлении нашей собственной христианской миссии сегодня.

Первый вывод. К настоящему моменту мы уже должны постичь непрерывность и целостность миссии народа Божьего начиная с Древнего Израиля и до наших дней. Мы видели связь между всем народом Израиля как рабом Божьим и фигурой Раба Яхве. И мы видели, как Иисус–Мессия соотносил Себя с тем и другим — воплощая Израиль и в то же самое время служа ему. Затем мы видели, как апостол Павел отождествлял миссию Раба — нести спасение во все концы земли — с миссией церкви — нести Благую весть народам. Таким образом, миссия и свидетельство народам неразрывно связывают Израиль, Раба, Иисуса, Церковь.