Антипиранья - Петр Заспа

— Ты мог бы отсидеться у меня.

— Отсидеться не получится. Кристина, я ненадолго исчезну.

— Исчезнешь? Куда?

— Долго объяснять, но поверь, что это от меня не зависит.

— Надолго?

— Часов на двадцать и сразу назад к тебе.

— У меня плохое предчувствие.

— Ничего. Я справлюсь.

Денис взглянул на часы. Если он появился здесь, в этом времени, в полдень, то где-то под утро пора собираться и вновь седлать гребень гиперболы, будь она неладна! Да и Иван Степанович вместе с ней! Но теперь он хотя бы знал, что происходит и как ему поступить. Теперь он не был Алисой в Зазеркалье. Его план выглядел вполне конкретным и хотя наверняка трудным, но выполнимым. Если его вновь забросит в сам Кенигсберг, надо будет лишь найти эти здания, а там уж дело техники. Денис разберется с этим на месте. Генератор, наверное, штука тонкая, хрупкая, и вывести его из строя не составит особого труда. Если он появится за городом, то ему придется пересекать линию обороны немцев. Но Беляев показал, что это вполне выполнимо.

«Так что поторопились вы, Иван Степанович, записывать меня в вечные скитальцы по волнам времени. Конечно, неплохо было бы вооружиться, но здесь это сделать гораздо сложнее, чем там. Да и времени уже не осталось. Отдохну и в путь».

Единственно, чем Денис решил себе немного помочь, это переодеться в более подходящую к той обстановке полевую форму. Там, в лесу, он явственно ощущал нехватку камуфляжа и старых разношенных берцев. Он не удержался и положил себе в карманы парочку батончиков «Сникерс». Эдак будет непорядок, а так съел — и порядок!

«Да! Точно поторопились вы, Иван Степанович! Вас ждет большое разочарование! Потому что вы еще не знаете, с кем связались!»

Денис изобразил на лице подходящую под собственное настроение дьявольскую ухмылку и приготовился ждать.

Глава девятая

СЕРЕБРЯНАЯ РЫСЬ

Теперь все выглядело с точностью до наоборот. Не было черной ночи, скрывающей дома. Теперь светило яркое весеннее солнце. Да и самих домов тоже не было. Вокруг застыли голые деревья, точь-в-точь такие, какие были в тот день, когда они с Беляевым пробирались лесом. Только солнце сейчас было теплее. Да и сам переброс гиперболы прошел буднично и даже почти привычно. По телу вновь ринулись волны муравьев. Кожа загорелась огнем. Спрятавшись подальше от посторонних глаз, Денис сжался и на всякий случай перекрестился. Он волновался, может оказаться в море, километрах в двадцати от берега, или в гуще вооруженных до зубов немцев. Но все произошло как-то обыденно и спокойно. Никто не отреагировал на его появление истеричным криком или стрельбой, потому что вокруг никого не было.

Денис прислушался к звукам леса и не услышал ничего подозрительного.

Тогда он позволил себе расслабиться, огляделся и пробормотал:

— С прибытием!

Теперь надо было решить, что делать дальше. Со сторонами света все просто. Солнце вставало по левую руку, стало быть, запад по правую. Непонятно только, куда ему идти. Денис сделал небольшой круг, затем круг побольше, пока не наткнулся на разбитую лесную дорогу, от которой и было только, что две глубокие колеи, выдавленные среди расступившихся в стороны деревьев. Но это уже была хоть какая-то нить. А, как известно, все дороги куда-то ведут. Даже самые незаметные и тонкие соединяют пункт А с пунктом Б. И стало быть, это уже не бесцельное блуждание по лесу, а движение к одному из пунктов. Присмотревшись к следу протекторов, Денис понял, что не так давно здесь проследовало на запад что-то обутое в узкие, но глубокие протекторы, а стало быть, и ему следует идти туда же.

На этот раз лес не был таким безжизненным, как в прошлый раз. Над головой громко перекрикивались отогревшиеся на солнце грачи. Пару раз его путь пересекли отпечатанные в грязи следы лисицы. Но по-прежнему отсутствовали хоть какие-то признаки людей. Не слышалась уже привычная канонада, и Денис заволновался, что оказался так далеко, что никакого полупериода ему не хватит, чтобы достичь своей цели.

Неожиданно из-за спины донеслось надрывное завывание перегруженного двигателя. Спрятавшись за деревом, Денис наблюдал, как, раскачиваясь и стреляя выхлопной трубой, на поляну медленно выползал старинный грузовик, покрытый темно-зелеными и коричневыми разводами. Как ему подсказывала память, это чудо техники называлось не иначе как полуторкой. А стало быть, это были свои, русские! Сквозь плоское стекло деревянной кабины виднелись пилотка водителя и кудрявая голова сидящей справа женщины. Над бортами кузова высились серые мешки и перетянутые железными полосами ящики. Грузовик сильно раскачивался и еле полз по колее, напоминающей рельсы. Денису пришлось изрядно подождать, пока он наконец поравняется с его укрытием.

Когда до бампера осталось не больше двух метров, он вышел и поднял руку. Старенький ГАЗ-АА будто этого и ждал и тут же застыл как вкопанный. Водительская дверь распахнулась, и на подножке повис уже далеко не молодой солдат в застиранной гимнастерке, с пушистыми белесыми усами и лицом, изрезанными глубокими морщинами. Из-под пилотки выбивался седой ежик жестких, будто проволока, волос. Он окинул Дениса подозрительным взглядом и, одной рукой держась за дверь, другую положил на расстегнутую кобуру с наганом. Но увидев, что Денис безоружен, доставать револьвер не стал.

Чуть замешкавшись, из правой двери выглянула румяная круглолицая женщина в полевой, но, в отличие от водителя, будто с иголочки наглаженной и аккуратной форме с красными сержантскими лычками.

Она спрыгнула на землю, заглянула за спину Денису, удостоверилась, что за деревьями больше никто не прячется, и спросила, растягивая слова на вологодский манер:

— Ты кто, сердешный?

— Капитан-лейтенант Заремба.

На лице женщины отразилось замешательство.

— Так ты сначала реши, кто ты — капитан или лейтенант? А что ж ты по лесу бродишь, как леший? Напугал меня до икоты. Ты куда идешь, служивый?

— На передовую добираюсь.

— Передовая большая. Из госпиталя что ли?

— Из госпиталя. — Денис посмотрел в прищуренные недоверчивые глаза водителя и постарался улыбнуться как можно шире. — Подбросите, если по пути?

Женщина и водитель переглянулись.

— Так куда, ты сказал, добираешься?

Денис вспомнил, как Беляев называл фамилию командира одного из полков.

— Мне в расположение Дубинина.

— К артиллеристам что ли? — Лицо женщины сразу оттаяло, знакомая ей фамилия сработала будто пароль. — Далековато. Мы к танкистам едем. Мы бы и рады тебя подвезти, да не положено.

— Да свой я. После ранения в часть иду. Возьмите, а то не оклемался еще. Пешком тяжело.

— Ладно, — неожиданно согласилась женщина. — Лезь в кузов. К танкистам доедем, от них уже ближе будет. Там на перекладных доберешься. Форма у тебя чудная. Я похожую на американцах видела, когда они к нам с делегацией приезжали.

Денис перемахнул через низкий борт и оказался на мешках, разложенных в правильном порядке, с растекшимися надписями поверх ткани — «Сахар» и «Горох».

— По ящикам не топчись! — выкрикнула женщина ему вслед. — Там у меня стекло!

— Мария, ты у него хоть бы документы спросила, — укоризненно покачал головой водитель. — Тебе же сколько раз говорили, что нельзя никого брать! Фронт рядом, а ты, будто у себя в колхозе, норовишь всем помочь. А вдруг он из этих?..

— У тебя документы есть? — спохватилась Мария.

— Нету! Потом довезут, — не моргнув глазом, соврал Денис.

Он уже успел расположиться животом на мешках, а грудью на кабине, подмигнул сержанту Марии и произнес:

— Свои. Не сомневайся. Поехали уже. — Затем Денис достал из кармана «Сникерс» и протянул его удивленной женщине. — Возьмите. Это новые конфеты от союзников.

— Так к Дубинину же!.. — Она смущенно пожала плечами, виновато взглянула на водителя и разорвала синюю обертку. — После ранения ведь… ему идти тяжело. Демьяныч, он наш, не сомневайся.

— Ай! — Демьяныч нервно махнул рукой. — Ты старшая, тебе и отвечать.

Водитель еще с минуту недовольно ворчал, затем скрылся в кабине и хлопнул дверцей. Грузовик снова тронулся. Дальше лес стал гуще, дорога вильнула и потянулась сквозь белесую березовую рощу. На крыше машины для опознания собственной авиацией была нарисована большая красная звезда. Денис уперся локтями в самый ее центр, положил подбородок на кулаки и смотрел вперед, на ползущую навстречу дорогу.

Здесь ничего не напоминало о войне. Зеленели по-весеннему молодые, еще свернутые листья. Прохладный воздух застыл, а от избытка кислорода кружилась голова. Трещала сорока, зависшая над грузовиком. Крыша кабины разогрелась на солнце. Было так хорошо и приятно просто лежать на ней и глядеть на застывшие по сторонам березы. Дорога шла по краю леса, разделяя его на две части. Слева он был густой, состоял из сосен, между которыми затесались березы и осины. Справа тянулось редколесье из тонких белых деревцев, и видно было, как за ними зеленели широкие луга. Денис разомлел, смотрел на белые с черными пятнами стволы и мечтал о том, как было бы неплохо сейчас остановиться и попить березового сока. Он даже представил, как капли текут по стволу и блестят на солнце точно так же, как эта тонкая нить, ползущая по траве и скрывающаяся в колее дороги.