Олег Куваев Избранное Том 1 - Олег Куваев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он не договорил. Огонь разгорелся, и Сашка подкладывал прутики, сидя на корточках. В полумраке яранги он чем–то напоминал того бронзоволицего бога земли, что сидел на завалинке аэропорта в бухте Тикси.
В маленькой поселковой больнице была тишина, белые стены и пустота.
Сашка лежал с забинтованными глазами. Вошла молоденькая медсестра, сунула Сашке градусник.
— Хорошо, что вас положили, - сказала она - А то пусто так.
Сашка молчал.
— Запрос отправили за вашей карточкой. Наверное, в Ленинград повезут. С сопровождающим. Вот счастливый человек! В Ленинград!
— Я счастливый? - спросил Сашка.
— Нет, сопровождающий. Вы несчастный. Врач говорит…
— Шли бы вы к чертям, перебил Сашка.
— Нервный какой…
— Ко мне должна прийти девочка, - сказал Сашка. - Пустите ее сразу. В любое время.
— А она в коридоре с утра. Сидит и молчит.
…Анютка сидела у Сашкиной койки. Сидела, благонравно сложив руки на коленях.
— Как живешь? - спросил Сашка.
— Хорошо живу. У тети, - тихо сказала Анютка.
— Надо нам, Анютка, выбираться отсюда.
— Надо, - подтвердила Анютка.
— Поэтому сделай вот что. Сходи в аэропорт и найди Витю Ципера. Механика Витю.
— Я его знаю, - сказала Анютка. - Кто на вертолете, я всех знаю.
— Умница! Скажи, чтоб пришел сюда.
— Сейчас?
— Лучше сейчас.
Анютка встала, оглянулась в дверях на Сашку. Каблуки застучали по коридору.
Сашка размотал бинт с лица. Вынул из–под подушки очки. В зыбком тумане плавали белые стены. Даже в очках теперь он почти ничего не видел. Сашка сгреб с тумбочки лекарства. Подумал и поставил их на место. Сел на койку и стал ждать.
Анютка бежала по поселку мимо деревянных домов, спящих на тротуарах собак. Из–за дальних домов со взлета пошел вверх оранжевый самолет. Она остановилась, посмотрела на него и побежала дальше.
Витя Ципер в кожаной куртке с неизменной своей улыбкой появился в палате.
— Такие дела, - сказал Сашка. - Выручай.
— Все, что можно.
— Раздобудь мне одежду. Возьми у кого–нибудь из ребят. Будем сбегать из больницы.
— А цель? - спросил Витя Ципер.
— Бога нет? Как считаешь?
— Вроде бы нет. А что?
— А райисполком есть. Понял? И отдел народного образования тоже, - тихо ответил Сашка.
— Полежать бы тебе, - осторожно сказал Витя Ципер.
— Я полежу. Сколько надо, столько и полежу. Но надо все обусловить. У тебя деньги есть?
— Есть. Сколько тебе?
— Полтинник. Буханку черного хлеба купить. Представь себе, что в тундре я его во сне видел. Черняшку. Черняшку и липы. А больше ничего не видел.
ШКОЛА
Было еще темно. На востоке небо уже окрасилось в светло–лимонный цвет, но в поселке, между домами, еще держалась темнота. Сашка вышел на крыльцо. Было тихо. Сашка сошел с крыльца и подошел к умывальнику во дворике. Рядом стояло ведро. Сашка пощупал корочку льда на ведре, пробил ее кулаком и налил воды в умывальник. Стянул с себя рубашку. Он долго плескался, потом тер себя полотенцем.
Взбалмошная гусиная стая подлетела к поселку, в тревожных трубных звуках разбился строй, потом гуси взмыли вверх, выстроились и пошли дальше, тяжелые и уверенные птицы. Сашка стоял с полотенцем через плечо, пока не затих последний гусиный крик.
…По поселку он шел, держа в руке короткий прутик и похлопывая им бездельно по тротуару. Трудно было угадать в нем слепого человека. Разве что по неестественно прямой фигуре и излишне четкому шагу.
Был класс. Ребячьи глаза осмотрели Сашку. На доске висела карта полушарий. Как бы поправляя карту, Сашка ощупью нашел один край карты, другой. Повернулся к классу.
— Прежде чем мы будем изучать, что такое горизонт, как велика Земля и сколько материков, я хочу сказать вам о географии. Это лучшая из наук, потому что эта наука о чудесах.
— Как фокусы? - спросил белобрысый мальчишка.
Конопатый отчаюга с выбитым зубом, не отрывая от Сашки обожающих глаз, влепил белобрысому локтем в бок.
— Мы узнаем с вами о людях, которые ходят босиком по раскаленным углям, о реке Амазонке, где живут интересные рыбы пираньи, о летучих мышах величиною с собаку, о водопадах, горах, пустынях и льдах.
Для вас вся карта мира состоит из «белых пятен», загадок и тайн. Таким образом, мы с вами отправимся в великие и опасные путешествия по земле, и в этом есть смысл географии…
ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ АНТАРКТИКИ
Прошло время, и наступил день, когда весь Ленинград встречал дизель–электроход, доставивший домой очередную антарктическую экспедицию.
Была толпа на причале, вечно волнующий миг швартовки, были объятия, шампанское, слезы, и поцелуи, и смех.
Встреча развеяла на какое–то время продутую антарктическими ветрами дружбу, и Васька Прозрачный спускался по трапу один, ибо никто его не встречал и не мог встречать.
Полтора года полярной жизни сделали жестче его лицо, исчезла деревенская его припухлость, и -тем более выделялись глаза его, наполненные изумлением перед миром.
Зимовка и антарктическая работа убрали лишнее и оставили основное.
Он успел загореть во время перехода через тропики, успел «прибарахлиться» во время захода в Танжер и Касабланку, и теперь это был загорелый крепыш Васька Прозрачный в сногсшибательном костюме, плащ через руку, в другой чемоданчик, - всегда он был легким, не отягощенным собственностью человеком.
Он растерянно покрутился среди обнимающихся, целующихся, тараторящих людей и пошел к выходу.
— Вась, Василий! - крикнул ему вслед бородач, обнимающий за плечи старушку маму. Но Прозрачный сделал вид, что не слышит.
Он остановил такси. Сел на переднее сиденье рядом с водителем.
— Поедем в аэропорт.
Пожилой таксист окинул его привычным взглядом, тронул машину с места.
— С Антарктики?
— Оттуда.
— И в Ленинграде задержаться не хочется?
— Еще вернусь, - широко улыбнулся Васька. - Кореш у меня из связи ушел. Найду и вернусь вместе с ним.
Он вытащил из кармана шикарные сигареты, вздохнул и спросил:
— «Беломорчика» не найдется? Фабрики Урицкого. Шофер протянул пачку «Беломора».
— Возьми себе!
От Васькиных сигарет шофер отказался:
— Ты это тоже оставь. Оставь при костюме. Такой костюм требует.
— Механик Лев Клавдиевич уговорил. Ты, говорит, должен быть современным человеком, Прозрачный. Ты, говорит, на переднем фронте науки.
Васька сидел у Никодимыча.
— Писал, - сказал Никодимыч. - Писал и теперь пишет.
Он достал с книжной полки какой–то толстый научный том. Мелькнула надпись: «Никодимычу от верного ученика».
В томе были запрятаны замызганные конверты.
— От Лены прячу, - пояснил Никодимыч. - Она тут уборку по временам затевает.
— Так, - сказал Васька. - А прятать зачем?
— Он ослеп. Совершенно ослеп. Преподает географию за Полярным кругом. Он, видишь ли, убежден, что Лене лучше забыть про него.
— Понятно, - Васька налил в рюмки еще коньяка.
Они сидели по–домашнему в тесной комнате Никодимыча и толковали, положив локти на стол.
— А вы как считаете? - спросил Прозрачный.
— Я ведь уже не тренер. Ушел. Решил, что взгляды мои устарели. И потому не могу вмешаться. Может быть, если бы я раньше ушел, Сашка бы не ослеп. Хотел я красиво уйти с горнолыжного горизонта. Оставить после себя.
Васька отодвинул свою рюмку и встал:
— Вот что, я их сведу. Разлетись шестеренки, но я их сведу.
— Как? - спросил Никодимыч. - Отпуск четыре месяца. Денег хватит. Я ее в мешок посажу и…
— А надо?
— Не знаю. Я не умом. Я движением души буду действовать. Где адрес Лены? И какой к ней подход?
— Никакого, - сказал Никодимыч. - Скажи, что адрес Сашки тебе известен. Билет помоги купить.
— Я сам с ней полечу. Для присмотра за этими дурачками.
— Таких девушек нет, Вась, - сказал Никодимыч. - Или очень немного.
Васька накинул пиджак, висевший на спинке стула. Затянул распущенный галстук.
— Девятая специальность, - пошутил он. - Васька в качестве свата.
БЕРЕГ
…Море входило здесь в берег широкой бухтой. Сашка сидел на поросшем травой обрывчике. За спиной с косогора шла дорога, и по дороге пыльно катили грузовики. Солнце садилось. Сзади подошел тот самый конопатый парнишка с выбитым зубом.
— Сапрыкин? - не оглядываясь, спросил Сашка.
— Я!
— Садись рядом.
Пацан сел рядом с Сашкой.
— Вы как меня узнали?
— По дыху, - серьезно ответил Сашка. - Я, брат, любого мальчишку за сто метров узнаю по дыху. Помолчи!
Сапрыкин все так же обожающе глянул на Сашку, прихлопнул рот.
— Солнце садится?
— Садится, - ответил Сапрыкин.
— Бухта гладкая?
— Гладкая.
— Видишь зеленый луч? Смотри на бухту.