Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Голубь и Мальчик - Меир Шалев

Голубь и Мальчик - Меир Шалев

Читать онлайн Голубь и Мальчик - Меир Шалев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 77
Перейти на страницу:

— Свисти! — сказала она, но его язык уткнулся меж ее пальцев, его диафрагма напряглась от волнения, и его легкие не могли выдохнуть воздух. — Свисти! — повторила она, и от неожиданности и желания его свист сорвался в неудержимый смех. Девочка сказала: — А сейчас так, — и вложила два его указательных пальца себе в рот, и, когда она свистнула прямо на него, он почувствовал, как тоже дунул с ней вместе. Никогда в жизни он не испытывал такого счастья. Море шумело. Их глаза смотрели друг на друга, такие близкие, что уже стали размытыми, такие глубокие, что в них уже можно было утонуть.

— Да или нет? — спросил он.

— Что — да или нет?

— Ты дашь мне голубя, да или нет?

Он вспомнил выражение ее лица, когда она взяла его голубей, ее взгляд, когда она дала ему своих и сказала:

— Мы согласны.

И поскольку страна наша маленькая, а их чувство было большим, уже на следующее утро взмыли навстречу друг другу два одинаковых голубя — один из кибуца в Иорданской долине и другой из зоопарка в Тель-Авиве. Они, надо думать, встретились в полете, пронеслись друг мимо друга и вскоре приземлились, каждый у своей голубятни, каждый с тяжело поднимающейся блестящей грудкой. Девочка и Малыш, каждый в своей голубятне, вручили доктору Лауферу и Мириам голубеграммы, лежавшие в футлярах, а потом развязали шелковые нитки, которые прикрепляли к хвостам перья с записками, и отошли и сторону прочесть слова, предназначенные только для них. Слова немногочисленные и короткие, как это принято в голубиной почте: да, и да, и да, и да. Да, мы любим, и да, мы скучаем, и да, мы не забыли, и да, мы помним.

Они никогда не думали, что такие короткие, и такие немногие, и такие простые слова могут так радовать. Они никогда не представляли себе, что их можно столько раз перечитывать. Мириам и доктор Лауфер, он в Тель-Авиве, она в кибуце, смотрели на Малыша и на Девочку с грустной улыбкой. Они предвидели, что так и будет. После любовного письма, принесенного голубем, ни отправитель, ни получатель никогда уже не согласятся ни на какого другого почтальона. Ничто не сравнится с запуском голубя, с тем, как он скрывается от провожающих глаз и появляется — в тот же самый момент — перед глазами ожидающими.

Вот он: пикирует и приближается, летит прямо, как стрела, шумное хлопанье крыльев сливается с шумом крови в висках и в сердце. Что может сравниться с удовольствием взять его в руки? С невесомой мягкостью этих грудных перьев? С извлечением письма? С биением его сердца? Откуда у него силы нести так много любви? И что больше волнует — взмах руки запускающего или охват ладони принимающего?

И доктор Лауфер тоже был доволен: в одном из полетов на север был поставлен рекорд — голубь от Девочки к Малышу летел со средней скоростью семьдесят четыре километра в час, всего на три километра в час меньше самца Альфонса, бельгийского рекордсмена того года.

Теперь Малыш каждые два месяца приезжал в Тель-Авив, привозя и забирая новых голубей, а через год Девочка приехала к нему, в кибуц.

— Это та девочка, о которой ты мне рассказывал? Девочка, которая была там, когда ты ездил с ним и с голубями в зоопарк? — спросила тетя Малыша своего мужа.

— Она немного выросла с тех пор, но это, безусловно, она, — подтвердил дядя.

— Кто бы мог поверить, — сказала тетя, — что самая красивая и самая умная девочка, которую здесь когда-либо видели, приехала ради нашего маленького келбеле. Сейчас ты увидишь, как девушки начнут бегать за ним. Девушки, они просто носом чуют такие вещи. Надеюсь только, что он не наделает глупостей.

Глава десятая

1

Хотя Мешулам и сказал, что «с ценой они перегнули палку» и что «можно было их поставить на четвереньки, этих живодеров», я не стал торговаться. Была назначена цена, и меня пригласили «прийти с женой» на приемную комиссию.

— Что мне делать? — спросил я его. — От Лиориных нарядов у них глаза на лоб вылезут, она будет делать им замечания и говорить по-английски.

— Возьми Тиреле, — сказал Мешулам. — Она будет замечательной госпожой Мендельсон. И на комиссии тоже.

— Что значит «возьми Тиреле», как ее взять?

— Что значит «как»? На машине, как.

— Но она не моя жена! Сказали прийти с женой.

— Сказали прийти с женой? Но ведь они не сказали, с чьей женой.

— А если она не согласится? Откуда ты знаешь, что она захочет пойти?

— Это предоставь мне.

«Его Тиреле» согласна, сообщил он мне назавтра по телефону. Не только согласна, но к тому же взорвалась своим безудержным смехом. Но у него, у Мешулама, есть еще одна идея:

— Если уж вы едете вместе, почему бы тебе не захватить ее пораньше, скажем в десять утра, в одном из наших офисов в Тель-Авиве?

— Но комиссия вечером, — сказал я.

— Сейчас еще не лето, — терпеливо объяснил Мешулам. Сейчас еще весна. В затененных местах еще осталось немного анемонов и цикламенов, и еще цветут люпии, васильки и лютики. А Тиреле тоже положено иногда полдня отпуска. Устрой ей маленькую экскурсию, может быть, симпатичный пикник со всякими там деликатесами, я пошлю кого-нибудь купить и собрать вам сумку в дорогу, погуляйте, поешьте на здоровье, поимейте свое удовольствие, а потом поедете на комиссию.

— А может, у нее нет времени на прогулки? Может, она не хочет? Может, она уже назначила что-нибудь другое?

— У нее есть время, она ничего не назначала, и она хочет!

2

Выезжаем из Тель-Авива и сворачиваем на юг. Молча, в первый раз наедине. Я в неуклюжем молчании смущения, она в улыбчивом молчании ожидания. Постепенно начинаем обмениваться всякими незначащими фразами, вроде «Мешулам и хорошую погоду нам обеспечил» или «Я люблю такие облака, как в „Симпсонах“».

Потом я показал ей на кружившую высоко в небе стаю больших птиц и сказал: «Это пеликаны, по дороге на север», и она спросила: «Как ты узнаешь их на таком расстоянии? А может, это аисты?» — и я сказал: «Пеликаны меняют цвет на поворотах, а аисты нет».

— У перелетных птиц есть дом для лета и дом для зимы, — сказал я, помолчав, — но какой из них настоящий, куда они возвращаются?

— Весь мир для них дом, — сказала Тирца. — Когда они летят в Африку, они всего-навсего переходят в другую комнату.

Я рассказал ей о яйлах[39] — горных поселениях овечьих пастухов в Качкаре, на северо-востоке Турции. Зимой они покидают эти свои жилища и спускаются в деревни в долинах или в маленькие городки на побережье, а весной возвращаются со стадами.

— Я не знала, что ты там был. С кем ты ездил?

— Ни с кем, — сказал я. — Я там вообще не был, я слушал лекцию о Качкаре. В магазине «Для туриста».

— Почему бы тебе не поехать в настоящий Качкар, вместо того чтобы слушать рассказы других?

— Я не люблю ездить, я люблю возвращаться, — сказал я и продекламировал ей из второго стихотворения, которое знаю на память, красивые строки о возвращении, выгравированные на могиле Роберта Луиса Стивенсона. Я слышал их на другой такой лекции — о путешествии на Фиджи, на Самоа и на другие острова Тихого океана:

This be the verse you grave for me:Here he lies where he longed to be;Home is the sailor, home from sea,And the hunter home from the hill.[40]

Лектор прочел их, рассказал об «Острове сокровищ» и о доме, который построил себе Роберт Луис Стивенсон на Самоа и в котором он успел прожить всего три года перед смертью, и об островитянах, которые любили его и несли его тело для погребения на вершину горы, и вдруг мои слух и память закончили сверяться друг с другом, и я понял, что это Стивенсон, а не моя мама написал те строчки, которые она декламировала мне за годы до того у двери нашего дома на улице Бен-Иегуды в Тель-Авиве: «Моряк из морей вернулся домой, охотник с гор вернулся домой», декламировала, и вручала мне ключ, и поднимала меня к замочной скважине, и говорила: «Открой и скажи дому: здравствуй».

3

Я помню, как мне понравилось это детское слово «яйла», услышанное тогда на лекции. Не «съемная комната», не «дача», не «летний дом», а — «яйла». Я размышлял о хозяине этой яйлы, который не замечает утреннего мороза, и не обращает внимания на листопад, и поворачивается спиной к первым хлопьям снега, пока у него не остается иного выхода, и он закрывает за собой дверь и спускается в свое зимнее убежище в маленьком грязном городке на берегу Черного моря, и там, в течение всей сырой зимы, насквозь провонявшей угольным дымом, грязью и ракией, тоскует по своему углу в горах, по своему собственному месту, пока весной не вернется в него снова, и поднимется по деревянным ступенькам, и откроет дверь, и вдохнет заждавшийся внутри воздух, и скажет: «Здравствуй, яйла…» — и яйла, по обычаю домов, к которым возвращаются, вздохнет и ответит.

— Что тебе сказать, Иреле, — усмехнулась моя подрядчик-женщина, — хорошо, что ты купил этот дом. Он попался тебе в самый последний момент.

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 77
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Голубь и Мальчик - Меир Шалев торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться