Никакой магии - Андрей Уланов

— Ну или так, — снова перехватил нить разговора Аллан. — Покинуть же лодку можно уймой разных способов. К примеру, выпрыгнуть с этим коррезским зонтиком, пара-как-его-там! Или просто перейти на другую летающую лодку.

— Я послал Тайлера осмотреть ее, — полковник аккуратно сложил полицейский рапорт и спрятал в ящик стола, — но не думаю, что у него получится отыскать что-нибудь значимое.

— По крайней мере, сэр, — с усмешкой заметил О'Шиннах, — мы будем твердо уверены, что никаких улик там нет. Зная Тома… он же наверняка облазит всю эту несчастную лодку с лупой, от носа до кормы.

— На мой взгляд, сэр, — подняла голову Марилена, — стоило бы попытаться найти свидетелей. Летающая лодка — не простой уличный кеб, причалов для них не так уж много. Возможно, кто-то видел, с каким пассажиром или пассажирами мистер Риггс отправился в последний полет.

— Хорошая мысль, — одобрительно кивнул полковник, — этим и займитесь, вместе с лейтенантом. А что касается вас, инспектор Грин… скажите, у вас есть вечернее платье?

Глава 8

В которой инспектор Грин знакомится с женой эльфийского посла.

Отраженная в небесах уличная грязь, которую наивные клавдиумцы принимают за настоящие тучи, к вечеру наконец-то разродилась дождем. По большей части в воздухе носилась мелкая противная морось, заставляющая долго и муторно гадать: открывать зонт или понадеяться на кепку… и к финалу этих размышлений являться домой мокрой и злой, как разбуженный осиный рой. Мокрой вне зависимости от принятого решения, ведь и самый большой зонт не спасает от летящих со всех сторон и даже снизу вверх крохотных капель. Но сегодня аранийская осень решила показать зубки — уже два раза мелкий дождик перемежался шквальными порывами, когда внезапно налетавший ветер толкал нашу карету, словно подвыпивший тролль, а перестук тысяч капель заглушал звон подков о булыжник. В такую погоду все нормальные люди сидят в тепле у каминов, а нормальные эльфы — там, где зимние ливни теплы и ласковы, как свернувшаяся на коленях кошка. Ох…

— Из всех ваших идей, — прошипела я, — эта идея самая… самая…

Полковник оторвался от меланхоличного созерцания скользящих по дверному окошку водяных змеек — ничего другого разглядеть сквозь мутное стекло не получалось даже у меня — и перевел взгляд на очень сердитую Перворожденную.

— Кончились эпитеты? — участливо спросил он. — Давайте я попробую помочь. Итак, на выбор: глупая, идиотская, кретинская, безумная, отвратительная, извращенная… да, пожалуй, извращенная будет уместнее всего. Эльфийка в людском платье — все равно, что гном во фраке.

— Вот именно! — выдохнула я. Точнее, попыталась выдохнуть. Хоть проклятое платье и не имело корсета, я все равно чувствовала себя застрявшей в узком дупле белкой.

— Проблема, однако, заключается в том, — невозмутимо продолжил Кард, — что мы сейчас направляемся в место, где будет очень много гномов, наряженных во фраки.

— Это что же за место такое? — поразилась я, от удивления даже позабыв о злости.

— Узнаете! — пообещал Кард, дождался, пока я наберу воздух для возмущенного вопля, и добавил: — Шучу-шучу. Мы едем в Дом Черноногих. Сегодня там торжественный прием в честь 810-летия чего-то там из их истории: то ли объединения болотных и холмовых гномских кланов, то ли получения ими статуса подгорных гномов третьего класса. Официальное приглашение для сэра Дарнли наверняка содержит эту информацию, но, — полковник щелкнул замком саквояжа и продемонстрировал небольшую книжку, в красном бархатном переплете с золочеными — а может, и впрямь золотыми! — уголками, — требует слишком глубокого погружения в эпоху. Я честно пытался хотя бы просмотреть сей высокоученый труд, но уже на третьей странице запутался в Эйнарах, Мангусах, Хейдарах и прочих Фарнульфах. Тем более, — добавил Кард, — что все они вели себя ужасающе однообразно: подраться с ближним соседом, сходить в поход на дальнего, выпить побольше, ну и так далее.

— Увы, — лицемерно вздохнула я, — разве могли эти бедолаги научиться чему-либо другому, живя бок о бок с вами, людьми?

— Ну, — задумчиво протянул полковник, — ваши поэтические хроники написаны заметно лучшим слогом, но, к примеру, резня в Альквалондэ…

— Но ведь это же совсем другое дело!

— Да-да, конечно.

Я вздохнула. Объяснять людям — даже тем из них, кто считает себя умным — нашу единственно правильную точку зрения, все равно, что пытаться дарить оленю букет роз. Красоту понять он все равно не способен, а вот обколоться о шипы при попытке сожрать, после чего впасть в обиду — сколько угодно.

— Что вам нужно от гномов?

— Ничего, — безмятежно сообщил Кард, и, встретив мой недоверчивый взгляд, с усмешкой добавил: — Клянусь парадной треуголкой, совсем-совсем ничего.

— Тогда зачем вы заставили меня влезть в проклятый чулок?

— …стоимостью в девятьсот броудов, — педантично напомнил Кард, — ушито под вас личной Ее королевского Высочества принцессы Делии портнихой.

— Хорошо! В жутко дорогой и пафосный чулок! Сэр! Зачем?

— Тираж этой книжицы, — полковник вновь помахал перед моим носом гномским «пригласительным билетом», — как явствует из надписи на последней странице, составляет целых пятьсот экземпляров. Поскольку празднество в некотором роде официально, в число приглашенных гостей входят и послы. А я, — Кард перешел на доверительный шепот, — давно уже мечтаю познакомиться с женой эльфийского посла. Вы сможете оказать мне эту маленькую услугу, инспектор?

— Давно — в смысле, со вчерашней ночи? — уточнила я.

— Значительно раньше. Но не буду скрывать, происшествие с Артуром Бентинком заметно усилило это желание.

До сегодняшнего вечера Дом Черноногих интересовал меня исключительно снаружи: как образчик смешения стилей, а также строительства по принципу: «что делать, если у заказчика много амбиций, но мало денег». Изначальный домик — скромная, без особых изысков готика, когда-то белый известняк за пять веков давно посерел — был зажат между двумя более поздними пристройками, словно высохший старичок, старательно поддерживаемый рослыми сыновьями. Левое крыло, на три четверти сложенное из красного кирпича, а в оставшейся четверти довольно небрежно подкрашенное железным суриком, с фасада было уставлено бронзовыми статуями гномов, уже подернувшимися зеленоватым налетом патины. По круглым шлемам и заплетенным в три косички бородам становилось ясно: перед нами те самые великие гномские герои прошедших Эпох, в чьих жизнеописаниях завяз Кард. Правая пристройка оставалась пока сокрыта от посторонних глаз строительными лесами — и «пока», насколько мне было известно, длилось уже пятнадцать лет.