Мой горячий Север (СИ) - Лав Агата

—  Что? —  у него округляются глаза.  — Анна? 

Марк поворачивает голову к жене и сурово смотрит.  

—  О чем вы тут разговаривали? Меня уже обнимают как плюшевого.  Хотя точно помню, что в первую встречу Юля побледнела и пыталась вспомнить телефон службы спасения.  

—  Зря ты заговорил о первой нашей встрече, —  я отпускаю Марка и протискиваюсь мимо его массивного силуэта, чтобы помочь Анне с завтраком.  — Ты очень плохо себя вел.  

—  Это мягко сказано, —  отзывается Север.  

Он подходит к Марку и хлопает того по плечу.   

—  А мне не рассказали, —  Анна переводит взгляд с меня на Марка, но конечной точкой для испытывающего взгляда выбирает Севера.  — Что твой старший брат натворил? 

—  Ты не видел детей! —  Марк резко вспыхивает и тут же разворачивает Севера в другую сторону.  — Девчонки спят, но мы аккуратно.  

Он буквально тащит Севера, не в силах скрыть радость и трепет молодого отца.  Мужчины вскоре исчезают из поля зрения, и я остаюсь с Анной.   

—  Так что он натворил? —  спрашивает она.  

—  Ничего ужасного.  У него не было времени вводить меня в курс дела и он что-то дал мне… В общем я заснула, а проснулась уже в незнакомом доме.    

—  Боже, —  Анна качает головой.  — Я надеялась, что он когда-нибудь оставит свои старые фокусы.  

—  Это же ради брата.  Марк вернулся, чтобы вытащить его.  

—  Главное, чтобы ты не сердилась.  Я то прекрасно знаю, за кого вышла замуж, —  Анна переводит тему и указывает на кофемашину.  — Они скоро вернутся, займешься кофе? Я сегодня отпустила Маргариту, у ее внучки день рождения. 

—  Конечно.  Какой пьет Марк? 

—  Черный.  И чтобы сахар был за километр.  Его кривит от одного его вида.   

Мы накрываем на стол, по которому видно, что мы заждались своих мужчин.  Это выглядит не как завтрак, а как ужин в праздничный день. Еще чуть и места не останется совершенно.   

—  Мы не переборщили? —  я оглядываю буйство русской и грузинской кухонь и по глазам Анны понимаю, что ей приходят на ум те же мысли.  — Есть немного, да? 

—  Чуть-чуть.  Я потом по контейнерам разложу и отдам Степану и Сереже, они оба холостые.  

—  Такие красавцы и холостые? Непорядок.  

—  Они не так давно работают на Марка.  Он их у каких-то серьезных парней забрал, а там бывают стреляют, угрожают. . .  Не до семьи, в общем. Сейчас обвыкнуться к новой жизни, и всё у них будет.   

Марк и Север возвращаются минут через десять.  Я бросаю взгляд на Севера, который выглядит довольным и умиротворенным, а Марк вовсе светится как электрическая лампочка.  Он не может так быстро отогнать от себя минуты, которые провел с детьми, и забывает образ хмурого и жесткого мужика напрочь.  Я смотрю на них обоих, совершенно не похожих внешне, ни по чертам лица, ни по типажу, но чувствую, какая глубинная и крепкая связь их соединяет.  

Марк первым садится за стол.  Он довольно выдыхает, замечая, как мы постарались, и утягивает Анну к себе на колени.  Она что-то шепчет в знак протеста, но он лишь подвигает тарелку для нее поближе и всем видом показывает, что именно так принято завтракать в любящих парах.  

Он соскучился по ней.   

Также сильно, как я по Северу.  

Север отодвигает стул для меня и садится рядом, касаясь плечом моего плеча.  

—  Мы потом с Марком в город смотаемся, —  говорит он.  

—  Вдвоем? А зачем? 

—  Он меня достал, хочет, чтобы я показался в местной клинике.  Сделаю пару тестов и назад.  

—  Да, —  я не разделяю его скептический настрой.  — Тебя должен посмотреть врач, и рентген обязательно нужен.   

Марк кивает мне, показывая, что всё под контролем, а я усилием воли заставляю себя выдохнуть.  Здоровье Севера — мое слабое место. Особенно его спина.   

—  С тебя сняли черную метку? —  Анна задает вопрос Северу и буквально прожигает его глазами, становится ясно, что она прекрасно осведомлена, как здешние мужчины умеют избегать сложных тем и с честными глазами говорить оберегающие небылицы.  — Ты больше не в розыске? 

—  Больше нет, —  Север качает головой.  — Но у меня своего рода испытательный срок.  

—  Сколько? —  Анна давит не хуже следователя.  — И условия? 

—  Полгода.  В условиях один пункт —  записаться в добропорядочные законопослушные граждане.   

—  А Агата? —  Анна непроизвольно понижает голос, вспоминая, что я тоже участвую в разговоре.  — Она поставила подпись под соглашением? 

—  Она его и продавила.  Мужики были настроены все-таки протащить меня до суда.  Они почему-то не оценили моего фокуса с исчезновением.  

—  С ума сойти, вы оба не понимаете, какие счастливчики, —  Анна недовольно смотрит то на Марка, то на Севера. — И я кстати тоже не оценила твой фокус! 

Север выставляет ладонь, запоздало понимая, что выбрал не лучшую тему для шутки.  Я вспоминаю наш разговор с Анной, а именно ее дрожащий голос, когда она говорила о том, что Север истекал кровью на ее руках.  А Марк вовсе посчитал брата убитым. Да уж… Я прекрасно понимаю Анну, мое бы настроение тоже стремительно качнулось в другую сторону, если бы страшное испытание в моей жизни назвали фокусом.  

—  Прости, —  хрипит Север.  — Я не подумал… Черт, Анна, прости.  

—  Почему ты не сказал? 

—  Марку? Он не собирался выходить из бизнеса и мне бы не дал.  А еще бы остановил переводы, когда понял, что я вывожу деньги со счетов по-тихому.  

—  Нет, не Марку.  Мне, Север! — Анна снова заводится, хотя и пытается дышать ровно.   

—  Это было невозможно, Анна, —  спокойно произносит Север. — Ты не смогла бы молчать, ты бы каждый день находилась с Марком и рано или поздно призналась ему.  И у меня не было стопроцентного плана, я действовал по ситуации. Ты потеряла сознание, а я чудом остался жив. Мне правда повезло, я оказался живучим.   

—  Север, —  Марк поднимает ладонь.  

Он замечает, как Анна скручивает салфетку между пальцев, и первым реагирует на ее состояние.  Я быстро поднимаюсь на ноги и наливаю стакан воды. Подхожу с ним к Анне, которая безотчетно повторяет слово "живучим", и заставляю ее сделать несколько глотков.  Она слишком близко принимает это к сердцу, словно прошло не больше полугода, а неделя максимум.   

—  Хватит, малыш, —  произносит Марк мягко и в то же время уверенно.  — Ты же сама мне всегда говорила, что он жив. Ты же не верила… 

—  Не верила, —  Анна качает головой и на секунду прячет лицо в плечо мужа.  

Мне кажется, она вытирает слезы, которые все же срываются.  Я забираю стакан из ее ладони и замечаю Севера, который уже вырос в полный рост неподалеку.  Он выглядит виноватым и по-настоящему растерянным, я, пожалуй, впервые вижу его таким. Он отнимает ладонь брата от Анны и сам приобнимает ее.  А потом вовсе забирает девушку, пряча в своих крепких руках.   

Анна жалобно всхлипывает, все еще надеясь справиться со слезами, но потом отпускает поток и начинает плакать навзрыд.  Она почти рвет рубашку Севера, цепляясь за него тонкими пальцами.   

—  Все хорошо, —  шепчет Север. —  Все хорошо.  

Он опускается рядом со стулом Марка на колени и дает ей выплакаться.  Просто обнимает, пока она беспокойно водит ладонями по его плечам и сидит на коленях Марка.   

Я примерно понимаю, что она чувствует сейчас.  Меня точно также накрыли эмоции вчера, когда Север вернулся.  Только в сердце Анны они острее и болезненнее — она видела кровь и ничего не знала о судьбе Севера месяцами.  Как такое вообще пережить? Где найти столько сил? 

Ко мне приходят недавние слова Севера, что Анна видела их страшный мир, знает его уродскую изнанку и то, по каким правилам он живет.  Я же коснулась его лишь по касательном, и, видимо, поэтому могу дышать сейчас, а не захлебываюсь застарелыми рыданиями.  

Я тоже подхожу к ним и накрываю своим телом сверху.  Я прижимаюсь лицом к плечу Севера, а ладонь кладу на пальцы Анны, помогая ей отпустить его рубашку.  Анна поддается мне и ослабляет хватку, а потом сжимает мою ладонь и постепенно успокаивается.