Высшая милость - Даниэла Стил

– Уже сейчас непросто, – глядя на воду, откликнулась Сара. – Сет говорит, что, скорее всего, мы потеряем дом. Его могут конфисковать. Или ему придется продать его, чтобы покрыть расходы на адвокатов.

– Вам есть куда пойти? – сочувственно спросила Мэгги. – У вас есть здесь родственники? – Сара покачала головой.

– Мои родители переехали на Бермудские острова. Жить у них я не смогу, слишком далеко. И я не хочу разлучать Сета с детьми. И пока я не намерена ничего говорить родителям. Думаю, что, если мы лишимся дома, я смогу снять небольшую квартиру и постараюсь найти работу. Я не работала с того дня, как мы поженились. Я хотела ухаживать сама за детьми, и это было здорово. Думаю, теперь выбирать не придется. Я могу найти работу, если это потребуется. У меня хороший магистерский диплом – мастер делового администрирования. Мы познакомились с Сетом в Стэнфорде, в школе бизнеса. – Мэгги улыбнулась, подумав, что Сет использовал свой продвинутый диплом себе во вред. Хорошо, хоть у Сары есть образование, которое в случае необходимости поможет ей найти работу и обеспечить себя и детей. Тут нет проблемы. Но под вопросом их брак и судьба Сета Слоуна, если все обстоит так, как ей рассказала Сара. Но все так и обстоит – зачем Саре выдумывать небылицы? Все правда, страшная правда…

– Я думаю, вам стоит повременить, – вновь заговорила Мэгги. – Повременить и посмотреть, как будут разворачиваться дела. Нет сомнений, что ваш муж оступился… совершил ошибку, которая в корне изменит вашу жизнь. Только вы сами знаете, сможете ли его простить и останетесь ли вы рядом с ним. Молитесь об этом, Сара, – убеждала Мэгги. – Ответы появятся, как только дело будет завершено. Вам все станет ясно даже раньше, чем вы думаете. – Мэгги невольно вспомнила, что очень часто, когда она молилась о том, чтобы прояснилась какая-то ситуация, ответы ей приходили более резкие и очевидные, нежели ей хотелось, особенно в случаях, когда ответы не нравились ей. Но она не сказала об этом женщине, пришедшей к ней получить совет и облегчить душу.

– Он говорит, что ему надо, чтобы я присутствовала на суде, – мрачно сказала Сара. – Я сделаю это для него. Я чувствую, что обязана сделать это. Но это будет так ужасно… В прессе о нем будут писать как о настоящем преступнике. – Они обе знали, что он и в самом деле таков. – Это так унизительно.

– Не позволяйте гордости возобладать при принятии решения, Сара, – предупредила ее Мэгги. – Руководствуйтесь любовью. В этом случае Господь помилует вас обоих. Это вам сейчас больше всего нужно. Верный ответ, правильное решение, правильное будущее для вас и ваших детей, будет ли оно вместе с Сетом или нет. Он всегда будет их отцом, а они его детьми, где бы он ни оказался в итоге. Проблема состоит только в том, сохранит ли он вас. И что еще более важно, будет ли он вам нужен.

– Я не знаю. У меня такое чувство, словно я шесть лет была влюблена в призрак. Я не понимаю, кто он в действительности. Могла ли я представить себе, что он может стать жуликом… – Слезы снова навернулись ей на глаза. Сара задрала голову и помолчала.

– Всякое бывает, – вздохнула Мэгги, устремив взгляд на залив. – Люди часто делают странные вещи. Даже те, которых мы хорошо знаем и любим. Я буду молиться за вас. Вы тоже молитесь, если умеете. Предоставьте это Господу. Пусть он поможет вам разобраться в себе. – Сара кивнула ей со слабой улыбкой.

– Спасибо вам, – вздохнув, проговорила она. – Я знала, что разговор с вами поможет мне. Я все еще не знаю, что делать, но мне стало легче. Я была на грани нервного срыва, когда сюда ехала…

– Приезжайте и звоните мне в любое время. Я еще пробуду здесь какое-то время. – Мэгги до сих пор делала много полезного для людей, кого эвакуировали сюда после землетрясения и кто пробудет в Пресидии еще несколько месяцев. Для ее сана монахини здесь была благодатная почва. Сестра Мэгги несла людям любовь, покой и успокоение – несла всем, с кем сталкивала ее жизнь. – Будьте милосердны, – последнее, что она посоветовала Саре. – Милосердие необходимо в нашей жизни. Это не означает, что вы должны остаться с вашим мужем или отказаться от своей жизни. Но вам действительно надо проявить милосердие и доброту по отношению к нему и к себе самой, какое бы решение вы ни приняли. Любить – не значит, что вы должны непременно остаться с ним. Это значит, что вы должны проявить сострадание. Именно это является источником благодати. Вы поймете это, когда сострадание поселится в вашей душе.

– Спасибо, – искренне сказала Сара и крепко обняла Мэгги. Они стояли у входа в госпиталь. – Еще увидимся.

– Я буду молиться за вас, – ответила Мэгги и, тепло улыбаясь, помахала рукой вслед отъезжающей Саре. Время, проведенное с Мэгги, было целительным, странно, ничего не сдвинулось с мертвой точки, но Сара почувствовала себя чуточку обновленной.

На машине Пармани она проехала обратно по Бульвару Марина и поднялась на южную оконечность холма в район Девисадеро. Она затормозила возле дома в тот момент, когда из него вышли два агента ФБР. Сара обрадовалась, что не застала их. Она подождала, пока они уехали, и только потом зашла в дом. Генри и Сет подводили итоги встречи. Она подождала и, когда он тоже ушел, вошла в кабинет Сета.

– Где ты была? – совершенно измученным голосом спросил он.

– Мне надо было немного подышать воздухом. Как все прошло?

– Довольно плохо, – мрачно сказал Сет. – Они не пытались смягчить удар. Они будут требовать предъявления обвинения на следующей неделе. Похоже, что поблажек не будет, Сара. Жаль, что тебя не было рядом, – с упреком добавил он. Никогда она не видела его таким беспомощным, потерянным. Загнанный зверь в клетке… Она вспомнила слова Мэгги и постаралась пробудить в своей душе сострадание к этому несчастному человеку. Какая разница, что он сделал, сейчас он был лежачим, а лежачих не бьют… и она ощутила жалость к нему, гораздо большую, чем до сегодняшней встречи с сестрой Мэгги.

– Они хотели видеть меня? – настороженно спросила она, ничем не выдавая своих мыслей и чувств, свыкаясь с ними, примеряясь к ним.

– Нет. Ты в этом никак не замешана. Я сказал, что ты ничего не знала. Ты на меня не работаешь. А заставить тебя давать показания против меня они не имеют права. Ты моя жена. – Сару убедили его слова. – Я просто хотел, чтобы ты была здесь.

– Я здесь, Сет. – «По крайней мере пока», подумалось ей. Это было лучшее, что она могла для него сделать.

– Спасибо, – уронил он негромко, и она вышла из комнаты к детям. Он больше ничего ей не сказал, но, как только дверь закрылась за ней, обхватил голову ладонями и разрыдался.

Глава 12

На протяжении следующих десяти дней жизнь Сета Слоуна продолжала рушиться. Федеральный прокурор дал ход его делу, и ему выдвинули обвинение. Два дня спустя федеральные агенты пришли его арестовывать. Ему зачитали его права, препроводили в здание федерального суда, сфотографировали, предъявили официальное обвинение и оформили его пребывание в заключении. В тюрьме он провел одну ночь. Наутро судья вынес постановление о его временном освобождении под залог.

Все средства, которые он мошенническим путем перечислил на свои депозитные счета в банке, по приговору суда были возвращены в Нью-Йорк, чтобы возместить ущерб, нанесенный инвесторам Салли. Таким образом, инвесторы Салли не пострадали, а вот инвесторам Сета представили финансовые документы, судя по которым на счетах числились несуществующие шестьдесят миллионов. В результате обманных операций Сета они продолжали инвестировать свои средства в его фонд. Исходя из характера и степени опасности преступления, судья вынужден был объявить залог, под который временно выпустили Сета, в размере десяти миллионов долларов. И он должен был заплатить один миллион поручителю, чтобы его отпустили. На это ушли все наличные средства, которыми они располагали. Его признали не «особо опасным преступником», и он мог воспользоваться правом освобождения под залог, так как в результате его криминальных действий никто не был убит и никому не были нанесены тяжкие телесные травмы. То, что он совершил, было гораздо более изощренное преступление. У них не было другого выбора, кроме как предъявить свой дом в качестве залога. Он стоил около пятнадцати миллионов, и он сказал Саре, что им надо его продать. Поручитель сможет держать десять миллионов в качестве залогового обеспечения, а оставшиеся пять миллионов он потратит на своих адвокатов. Генри уже сказал ему, что их гонорар за участие в суде, скорее всего, будет равен приблизительно трем миллионам долларов. Дело было весьма сложным. Сет сказал Саре, что их дом в Тахо тоже надо будет продать. Собственно, им надо было распродать как можно больше всего, что у них есть. Единственной удачей было то, что их дом в Дивисадеро был свободен от каких-либо обременений. Дом в Тахо был куплен в кредит, который еще не был выплачен, поэтому он съест львиную долю денег, вырученных от продажи. И тем не менее они могли рассчитывать на разницу, которая пойдет на оплату защиты и другие расходы.