Республика из пепла - Иван Владимирович Булавин

болтовня Стаса не помешала. Так вот, я согласен некоторое время, скажем, полгода-год, побыть инструктором в вашей армии, готовить разведчиков. Также я очень люблю женщин, если мне предоставят гарем, буду только рад. Единственное, что мне нужно, — ознакомиться с вашим техническим уровнем. Чтобы было ясно, до какого предела учить солдат.

Он широко улыбнулся, снова продемонстрировав клыки.

— Ещё кое-что, — Греков помялся, но потом всё же сказал: — Не могли бы вы нам немного рассказать о колонии чистых в наших краях.

— Что именно вас интересует? Я не испытываю особой любви к своим бывшим владельцам, но и подробно рассказывать о них не стану, если вас интересуют секреты устройства охранного периметра…

— Нет, что вы, — Греков протестующе замахал руками. — Такие сведения нам нужны, но вряд ли будут полезны, всё-таки наш технический уровень не сопоставим. Даже располагая полным знанием устройства охранного периметра, мы не смогли бы за него проникнуть. Да и смысла особого в этом нет. Если можно, изложите самые общие сведения, собственно, главный вопрос: зачем они здесь находятся, и что у них в долгосрочных планах?

Дэн откинулся на стуле и начал вещать:

— Вы, наверное, догадываетесь, чем занимались поколения их предков? Они получили безбедную жизнь, все удовольствия мира, а вместе с тем и моральное разложение. Их потомки, преобразованные генетиками, стали жить дольше и лучше, избавились от болезней. А потом общество зашло в тупик, они, чистые, высшая раса, должны были воевать и править, но воевать им было не с кем (для войны с дикарями имелись мы), а управлять некем, да и незачем. Общество их стремительно деградировало. Специалисты вполголоса пророчили этому обществу естественную гибель лет через пятьдесят-сто.

— Всё так мрачно? — спросил полковник.

— Я не специалист, но, как я думаю, кое-какие основания для таких прогнозов имелись. Население анклавов сократилось до трети от первоначального, когда человек живёт долго и сыто, он не хочет обременять себя детьми. Примерно тридцать лет назад, среди молодёжи возникло движение. Или не движение, просто какая-то неформальная группа. Они хотели перемен. Среди прочего, они предполагали уравнять в правах с чистыми солдат и инженеров. Это, разумеется, был сильный ход. Настолько сильный, что группа стала опасна для самой системы. Получив союзников в виде армии, они могли свергнуть имеющуюся власть.

— А та не могла своих солдат контролировать? — с сомнением спросил Греков.

— Контроль над солдатами имеет несколько уровней, в какой-то мере им наделены все взрослые члены касты чистых, если среди них сложится критическая масса желающих контроль отменить, они смогут это сделать. Кое-что в этом отношении было уже сделано. Например, перестали вживлять солдатам обязательный генетический дефект, ограничивающий срок его жизни, кроме того, была отменена обязательная стерилизация солдат, благодаря чему теперь я могу оставить потомство.

— И чем всё закончилось?

— Тем, кто был не согласен с существующим порядком, было предложено взять всё необходимое и убраться, создать свой собственный анклав. Группа начала переселение. В результате появился анклав на берегу Азовского моря. Отмечу также, что большая часть переселенцев (я имею в виду самих чистых, инженеров и солдат никто не спрашивал) была потомками русских.

— Поэтому вы так хорошо говорите по-русски? — уточнил Греков.

— Я одинаково хорошо говорю на шести языках, ещё на нескольких смогу объясниться, — спокойно объяснил Дэн. — Вы задаёте вопросы на русском, я вам на русском же отвечаю. Этот момент повлиял только на выбор места создания новой базы. Территория бывшей России, к тому же здесь есть относительно цивилизованные поселения.

— Они собирались устанавливать контакт с местными?

— Не сразу, далеко не сразу. Сначала база должна была стать полностью автономной. На данный момент ещё не завершён окончательный монтаж электростанций, не до конца построены гидропонные фермы, ещё что-то… точно сказать не могу, не моя область знания, грузы с Большой земли продолжают приходить, а местные инженеры трудятся, не жалея роботов. Вообще, идея их была такая: на земле прошёл рукотворный Потоп, избавивший её от людей, погрязших в грехе, теперь можно и нужно снова поднимать человечество на ноги, только развитие его пойдёт иначе, с учётом ошибок, сделанных в предыдущей истории человечества. Так что вам переживать не о чём, ещё пара-тройка лет, и в ваши края заявятся новые боги, которые дадут технику и знания, а взамен потребую полного подчинения. В отличие от богов прошлого, они не станут вас грабить, наоборот, начнут всячески помогать и направлять. Скорее всего.

— А если мы не захотим?

Дэн вздохнул.

— Тогда вас попробуют убедить. К вам придут такие, как я. Несколько сотен или даже тысяч. Да не с голыми руками, а на боевых роботах. Ваше население сократится вдвое, а остальные станут сговорчивее. Это не угроза, просто напоминаю, что лучше принять все их условия, когда они таковые выставят. Если хотите поторопить события, попробуйте отправить делегацию из нескольких человек. Только не сейчас, а когда я вас покину. Попытайтесь связаться с анклавом, пусть даже с охранным дроном, и что-нибудь у него попросить.

— Например?

— Какие-нибудь семена, породистый скот, книги, лекарства или приборы. Есть ведь что-то, что вам очень нужно, но самостоятельно произвести не можете. Предложите обмен. Вы их ничем заинтересовать не сможете, но, скорее всего, они обмен произведут. Просто потому, что так правильно, ничего не должно доставаться даром. Возможно, потребуют какое-то редкое сырьё, которое вы теоретически сможете добыть мародёрством. Такие контакты станут происходить всё чаще, что приблизит политический диалог.

— В прошлом были попытки такого диалога, — напомнил Греков. — Закончились они плачевно.

— Тогда анклав только появился, приходилось принимать чрезвычайные меры к его сохранению, к тому же попытки были не установить контакт, а прорваться сквозь периметр с оружием. На дипломатию это мало похоже. Я помню один такой случай, лет семь назад, я сам тогда управлял боевым дроном, на моей совести несколько жизней ваших граждан.

— Лет семь назад? — с сомнение произнёс полковник. — Вы говорили, что вам восемнадцать лет. Это так?

— Разумеется, скоро исполнится девятнадцать. Развитие у нас идёт быстрее, работать с боевой техникой на дистанции можно уже в десять лет, управлять аппаратом, находясь в нём, — в двенадцать. А с четырнадцати мы становимся полноценными солдатами, способными работать в поле, хотя обучение продолжается до семнадцати, но оно переходит в практическую плоскость.