Патриот - Терри Пратчетт

– Что за балаган? – лорд Ржав швырнул самодельное знамя на землю. – У Ваймса нет на это права!

От стены отделилась фигура человека, до сих пор молча наблюдавшего за развитием событий.

– А я склонен считать, что есть, – спокойно возразил Ваймс и вручил Ржаву лист бумаги. – Здесь все сказано, сэр. Со ссылками на высочайшие инстанции – на тот случай, если у вас возникнут сомнения.

– Со ссылками на?..

– Тут говорится о правах рыцаря. И по сути, как ни забавно это звучит, об обязанностях рыцаря. Многие из них – просто ерунда, вроде обязанности разъезжать на здоровенных конях с попонами и тому подобного. Но одна есть очень важная, и заключается она в том, что в случае нужды рыцарь обязан организовать и содержать – вы рассмеетесь, когда я скажу, – отряд вооруженных солдат! Я и сам удивился, признаться честно! Все очень просто: я должен выйти на улицу и набрать солдат. Разумеется, в полк записалась почти вся Стража – сами знаете, они ребята дисциплинированные, жаждут вложить свою лепту, – и мне это изрядно облегчило жизнь. Только Шнобби Шноббс решил повременить до вторника – говорит, к тому времени у него наберется столько белых перьев, что хватит на матрас.

Выражением лица Ржава можно было заморозить годовой запас мяса.

– Это бред, – произнес он. – А ты, Ваймс, никакой не рыцарь. Только король имеет право производить в…

– В этом городе есть несколько лордов, которым данное звание присвоил патриций, – сообщил Ваймс. – К примеру, ваш друг лорд Низз. Вы что-то сказали?

– Что ж, если ты вознамерился поиграть со мной в игры, то да будет тебе известно: прежде чем быть произведенным в рыцари, претендент обязан провести бессонную ночь в дозоре, следя за своими доспехами и…

– Занимаюсь этим практически каждую ночь, – сообщил Ваймс. – Не будешь следить за своими доспехами, к утру останешься без оных.

– В молитве, – завершил лорд Ржав.

– Надо же, как будто с меня писали, – покачал головой Ваймс. – Буквально ночи не проходит, чтобы я не взмолился: «О боги, спасите меня и сохраните!»

– …И он должен показать себя на поле битвы. Сражаясь с другими хорошо обученными воинами, Ваймс. А не с бандитами и головорезами.

Ваймс принялся расстегивать ремешок шлема.

– Может, это и не лучший момент, сэр, но, если кто-нибудь подержит ваш плащ, я смогу уделить вам пять минут…

В глазах Ваймса Ржав увидел отблески пламени сжигаемых мостов.

– Я знаю, чего ты добиваешься, Ваймс, и не намерен идти у тебя на поводу, – пробормотал он, отступая на шаг. – И потом, ты не получил формального рыцарского образования. Ты не учился, как истинный рыцарь, владеть оружием!

– Верно, – процедил Ваймс. – Тут вы меня уели, спорить не стану. Умению владеть оружием никто меня не учил. И в этом мне повезло. – Наклонившись ближе, он понизил голос так, чтобы не слышала толпа. – Однако, Рональд, я знаю, что такое «рыцарское образование». Настоящей войны не было давным-давно. Так что все уроки сводятся к гарцеванию в подбитых мехом плащах и размахиванию деревянными мечами, чтобы никто случаем не пострадал, – верно я говорю? Но в Тенях рыцарского образования тоже не получают. Там не отличат шпаги от сабли. Но чем они отлично владеют, так это разбитой бутылкой в одной руке и дубинкой в другой, и, когда ты сходишься с ними в темном переулке, Ронни, ты точно знаешь, что после вы не пойдете вместе веселиться в какой-нибудь трактир, потому что тебя хотят отправить на тот свет. Убить тебя хотят, понятно, Рон? И пока ты будешь замахиваться своим начищенным палашом, твое имя и адрес вырежут у тебя же на животе. И свое рыцарское образование я получил именно в тех местах. Там я научился владеть оружием. А также… коленями, зубами, локтями и кулаками.

– Ты, Ваймс, не благородных кровей, – отозвался Ржав.

– Я знал, я чувствовал: что-то хорошее во мне все-таки есть.

– Неужели ты не понимаешь даже, что нельзя записывать в анк-морпоркский полк… гномов и троллей?

– В кодексе говорится о «вооруженных солдатах», а гномы приходят с собственными топорами. Большая экономия. Кроме того, видели бы вы их в деле, сами бы кинулись их вербовать.

– Ваймс…

– Сэр Сэмюель.

Ржав на мгновение задумался.

– Что ж, отлично, – произнес он. – В таком случае ты и твой… полк переходите под мое командование…

– Как ни странно, нет, – быстро парировал Ваймс. – Я могу перейти лишь под командование короля либо его законным образом назначенного представителя. Именно так сказано в «Законах и Постановлениях Рыцарства» Скавоуна. А законным образом назначенного представителя, само собой, нет – с тех самых пор, как какой-то паршивый простолюдин отрубил последнему королю голову. О, разумеется, были всякого рода советы, которые правили городом, но в соответствии с истинными традициями рыцарства…

Ржав вновь задумался. У него был вид газонокосилки, столкнувшейся с профсоюзом травинок. Где-то в глубине души он точно знал: происходящее нереально. Оно не может быть реальным, потому что в реальности такие вещи не происходят. Любое свидетельство обратного можно с чистой совестью отбрасывать. И все же какие-то ответные действия предпринять надо.

– Полагаю, ты вскоре поймешь, что с точки зрения законности твоя позиция… – начал было он.

– О, как раз тут может возникнуть пара-другая проблем. У вас, а не у меня, – бодро прервал его Ваймс, абсолютно игнорируя выпучившиеся на мгновение глаза лорда Ржава. – Если вы спросите у господина Кривса, он ответит: «Весьма интересный случай», что, как вам известно, на языке законников означает: «Тысяча долларов в день плюс накладные расходы – и я буду тянуть резину месяцы и месяцы». Так что предоставляю вам с этим разбираться – согласны? А у меня дел, знаете ли, выше крыши. Нужно бежать в штаб-квартиру: с минуты на минуту должны доставить образцы новых мундиров, ведь на поле боя нужно выглядеть достойно – не правда ли?

Бросив на Ваймса прощальный злобный взгляд, Ржав зашагал прочь.

Сзади раздался грохот приближающегося Детрита. Тролль вытянулся по стойке «смирно» и, лязгнув шлемом, отдал честь.

– Что теперь будем делать, сэр?

– Думаю, пора собираться. Все записались?

– Так точно, сэр!

– А ты всех предупреждал, что это не обязательно, а сугубо добровольно?

– Так точно, сэр! Я говорил: «Это не обязательно, просто записывайся, и все дела», сэр.

– Детрит, мне нужны добровольцы.

– Разумеется, сэр. Я заставлял всех писать, что они записываются добровольно.

Вздохнув, Ваймс направился в штаб-квартиру. Но дело, похоже, верное. С точки зрения закона его позиция прочна, в этом он был абсолютно уверен. А Ржав букву закона уважал. На свой бездушный манер люди его типа всегда выступают блюстителями этой самой буквы. Не говоря уже о том, что тридцать стражников все равно ничего не изменят в глобальном ходе вещей. Ржав может их просто игнорировать.

«Вдруг ни с того ни с сего заварилась война, и старые порядки сразу вернулись, – думал Ваймс. – Гражданский порядок опрокинут, потому что таковы правила. А люди вроде Ржава опять наверху. Годами эти аристократы бездельничают, и вдруг старые доспехи вытаскиваются из кладовых, а со стен над каминами снимаются мечи. Они радуются приближающейся войне, ведь для них войны – это всего-навсего то, что можно выиграть или проиграть…

За всем этим кто-то стоит. Тот, кто хочет, чтобы началась война. И кто оплатил убийство Осси и Склонса. Он же хотел устранить принца. Я должен запомнить это. Это не война. Это преступление.

А вдруг те же самые люди организовали нападение на закусочную Гориффа? – вкралась неожиданная мысль. – И поджог посольства?»

Но следом за ней сразу вкралась вторая мысль, объясняющая первую.

Он думал так, потому что хотел найти заговорщиков. Куда проще представлять себе кучку людей, засевших в какой-нибудь прокуренной комнате, плетущих заговоры за бутылкой бренди, избалованных своей властью, обнаглевших от своей избранности. Ты цепляешься за это представление, потому что иначе тебе придется принять неоспоримый факт: порой самые дурные вещи случаются из-за самых обычных людей – из-за тех людей, что вычесывают собак и рассказывают детишкам на ночь сказки. В один прекрасный момент эти обычные люди вдруг выходят на улицу и делают ужасные вещи с другими обычными людьми. О нет, гораздо легче все валить на Них. Если дело в Них, то никто ни в чем не виноват. А если дело в Нас, то что такое Я? Я ведь часть Нас. Иначе быть не может. Частью Них я уж точно никогда себя не считал. Мы всегда часть Нас. А плохие вещи делают Они.

В своей прежней жизни на этой самой ноте Ваймс откупорил бы бутылку, не особо заботясь о ее содержимом, главное – чтобы в нем краска растворялась, и…