Не мир, но меч! Русский лазутчик в Золотой Орде - Алексей Соловьев

На военном совете Андрей настойчиво предлагал:

– Давайте не будем спешить! Давайте будем готовить хорошую атаку на дальнюю от моря стену и воротную башню, надежно прикрывшись полевыми укреплениями от возможной атаки с моря. Я предлагаю баллистами разбивать стену и ворота, пока мои парни срубят три штурмовые башни высотою более стены. Мы подгоним их к стенам, уроним широкий трап на заборола, с верхушки башни лучники и арбалетчики прикрывают бег багатуров по штурмовым мостам. В это же время для отвлечения их сил атакуем с лестниц на других направлениях. Ручаюсь – они не выдержат!

– Сколько времени ты хочешь готовить эти свои башни? – недовольно сморщился беглербек.

– Здесь мало хорошего леса в окрестностях. С подвозом – около месяца.

– Ха! Тебе что, неизвестно, что в туменах все больше нукеров умирает от черной смерти? Наше спасение в штурмах днем и ночью! Завтра, послезавтра, каждый день, пока не падут их последние защитники. У них там, за стенами, нет проклятой чумы! У нас она пожирает десятками…

– Так возьми и швырни им парочку трупов через стену, чтобы тоже кровавыми харчками кашлять начали! – в сердцах бросил Андрей, не в силах более слушать «великого полководца». Он никак не мог предполагать, к чему приведет эта неосторожная фраза.

Могул Буги захватил свою длинную клиновидную бороду в кулак и задумался. Лицо его все больше и больше приобретало ехидное выражение. Губы растягивались в довольной улыбке. Наконец он изрек:

– Клянусь Аллахом, Андрей-бей, наконец-то ты высказал умную мысль. Прикажи своим русичам принести к большой баллисте пару трупов из вчерашних. Мы забросим им подарок этой же ночью!

Темные сумерки легли над Кафой, пряча противостоящие стороны друг от друга. Заскрипели ремни возводимого осадного орудия. Теперь вместо камня весом в три таланта в пращу вложили уже зловонный труп. Удар дерева о дерево – и безвестный татарин полетел, смешно дрыгая руками и ногами. Удар о недалекую стену, разорванная на части плоть упала снаружи. Могул Буги довольно потер ладони:

– Ничего, ничего, завысить прицел! Главное – они получат кучу смрада и заразы!

Второй покойник перелетел высоко над стеной и сгинул в сумерках где-то меж тесных улочек города.

– Прикажете еще одного, повелитель? – угодливо поинтересовался командир баллисты.

– Хватит. Если все получилось, как я хотел, через несколько дней они начнут дохнуть как мухи. Мои люди в Кафе дадут об этом знать…

«Бактериологическая атака» удалась, в городе, заполненном людьми, страдающем антисанитарией и нехваткой проточной воды, чума вспыхнула со страшной силой. Ежедневно со стен начали сбрасывать умерших, хоронить которых в скалистой почве города было затруднительно. Смрад, вонь поползли вокруг.

Могул Буги гнал нукеров на новые приступы. Генуэзцы, теряя от мора гораздо больше, чем от боевых действий, тем не менее мужественно отстаивали свои стены. Слухачи беглербека за воротами города сообщали о чудовищном количестве трупов на улицах. Но Кафа стояла!

Андрею все это начинало казаться безумием. Ежедневное рытье могил для своих, постоянная борьба за еще остававшихся в живых, доставка чистой воды, пропарка белья, стирка его и омовение тел – все сплеталось в нескончаемую череду. Он не видел смысла в приказах беглербека, обрекающих уже надломленное морально и физически войско на новые и новые жертвы. Нужно было либо просто ждать, либо отвести войско в горы и распылить его, чтобы избежать лишних контактов. Спустя месяц-другой оставалось лишь спуститься и войти в мертвый город…

В один из вечеров он сидел у своей вежи, глядя на заходящее солнце. Море пылало ало-бордовым пламенем, поглощая светило в себя. Неожиданно это озеро огня нарушилось вереницей длинных деревянных тел: от причалов Кафы начали отходить суда, держа курс в открытое море. Андрей не мог знать, что, осознав безнадежность сложившегося положения, капитан Марко Морозини принял решение вывозить воинов в метрополию. Кафа оставлялась беззащитной. Галеры спешно гребли, словно стремясь как можно скорее удалиться от страшного города и спастись. Но можно ли спастись от судьбы?..

Галеры с людьми, среди которых находились и зараженные, уходили через несколько морей в самое сердце Европы…

Глава 13

Татарский князь Темир оттолкнул от себя сонное тело молодой литовской наложницы и поднялся с ложа. В юрте царил разгром: пустые кубки, разбросанные тут и там, обглоданные кости барашка, пустой бурдюк из-под кумыса, сбитые кошмы. Вчера он славно погулял с близкими друзьями. Душа требовала продолжения праздника. Накинув халат, Темир вышел на улицу.

Солнце только-только показало край своего огненного диска над горизонтом. Степь играла капельками росы, словно драгоценными камнями. Первые лучи преломлялись в них, становились синими, желтыми, фиолетовыми. Чувство физической удовлетворенности сливалось с радостью от пробуждения нового дня. Сегодня они наметили поохотиться на сайгаков, вечером снова будет пир, потом вновь можно будет заняться любовью…

Подумав об этом, князь обернулся и посмотрел через плечо на литвинку. Он пользовал Аглаю уже четвертый месяц, и девушка успела поднадоесть. Ничего нового, ее поведение под или над собою Темир уже мог предсказать заранее. Но другой не было, весь полон от последнего набега-прогулки за Киев разошелся.

«Пора снова созвать нукеров да прогуляться за красивыми девушками и серебром. Сабля должна рассекать воздух, а не скучать в ножнах! Нукеры уже ворчат, что я оторвал их от семей и родных веж. Решено! Сходим в еще один набег, а там пусть убираются к своим женам! Только вот, в какую сторону направить морды наших коней?»

Темир громко свистнул. Тотчас невесть откуда появился слуга, словно поджидавший знака хозяина где-то под стеной юрты.

– Узнай, проснулся ли Камиль-бей? Разбуди, скажи, что я его очень хочу видеть. Принеси сюда новый бурдюк кумыса, нет, лучше немного того вина, что мы купили на Днепре у ромеев. С утра лучше вино, оно хорошо промывает сонные мозги. Шевелись, лентяй!

В юрте он пинком разбудил Аглаю, велел ей убираться прочь. Сам выкинул за вход остатки пиршества, собрал кошмы в единую стопку. Слуга внес наполненный на половину кувшин с густым красным вином, несколько гроздей сухого винограда.

– Камиль-бей сказал, что вскоре будет, – доложил он, почесывая задницу.

– Похоже, он не рад был ранней побудке? – хохотнул Темир. – Хорошего пинка получил, Аслан?

– Да, у молодого нойона нога такая же быстрая и тяжелая, как рука, – притворно-жалостливо протянул слуга. – Я даже не успел передать вашу просьбу, Темир-бей, как уже получил под зад.

– Надо быть всегда готовым к неожиданностям, лентяй, тогда в бою сможешь уцелеть от внезапного блеска сабли. Иди, прикажи отловить и заседлать двух горячих скакунов для охоты!

Аслан покорно согнулся и задом попятился к выходу, чтобы прямо у занавеси получить еще один мощный удар ногой в ягодицы. Молодой Камиль перешагнул через распростертое тело и поцеловал поднявшегося на ноги Темира.

– Если он разбудил меня из-за пустяка, в следующий раз я развалю дурака пополам, – весело произнес гость.

– Если ты считаешь чашу-другую хорошего вина пустяком, то можешь сделать это прямо сейчас! – хохотнул хозяин. – Присядь, Камиль, освежим наши головы! Мне нужен твой совет.

Они выпили, пожевали изюм. Камиль испытующе посмотрел на приятеля.

– На охоту едем?

– Конечно! Я уже велел готовить лошадей. Надеюсь, Аллах подарит нам сегодня хорошего свежего мяса. Послушай, Камиль, что ты мне скажешь, если я предложу тебе и твоим людям другую охоту?

– Скажу «хур-р ра-а а»! – тотчас отозвался молодой татарин. – Я и сам удивляюсь, почему мы так долго застряли в этих местах. Перед зимой неплохо б согнать жир с наших коней.

– Отлично! Тогда завтра же собираем всех, кто под рукой, и на север!

Камиль прекратил жевать и испытующе посмотрел на приятеля.

– На север? Ты решил погреть огоньком русичей? Но ведь великий хан мирен их князю! Не боишься навлечь на себя его гнев?

– Нам просто больше некуда податься, Камиль. Суди сам: на Днепре литвины уже настороже, могут перенять. На юге черная смерть, будь она проклята! Некуда сбыть рабов, которых мы приведем с собою. Остается только север!

Темир вылил в чаши остатки вина, поднял свою для тоста:

– Джанибеку сейчас не до нас, поверь! Чума косит его нукеров, как русичи траву. Да и потом, как он узнает, что это именно мы потревожили его улусников? Лично я никому себя называть не хочу!

Он хохотнул и лихо влил в себя алую жидкость. Камиль не спешил, обдумывая услышанное.

– Пожалуй, ты прав, дорогой! Одно меня смущает: куда будем продавать полон? Италийцев на юге нет, Кафа – мертвый город.

– Ничего, потаскаем по степи с собою, пусть откормятся. К зиме мор должен утихнуть, продадим в Сарае на базаре купцам из Хорезма. Там вымерли десятки тысяч, рабы будут в цене. Жирные лентяи не хотят сами обрабатывать поля кетменями!