Кикимора и другие. Сказки-притчи - Александр Богаделин

Понял Огненный, что Велес пошутить над ним вздумал. Насупился и дальше молча побрел.

Только не заметили они, как мышка-норушка близ места того бежала. Хвостиком сереньким махнула и уголек небольшой в сухостой закатила. Сперва один, а за ним другой стебелек тлеть начал. А вскоре пламя по траве вовсю заскакало и к деревьям лесным подступилося. Разбросал огонь по ветру детишек своих, а те и рады по веткам да кронам наперегонки бегать.[144]

В лесу том Леший по прозвищу Задумчивый жил. Пока Огненный с драконом разбирался, сидел он на берегу заводи небольшой, ноги в воду прохладную свесив. Мальки несмышленые вкруг него хороводы водили, солнышко, сквозь кроны дерев пробиваясь, зайчиками по траве да листьям играло.

Но фырканье знакомое тут раздалось, и круги по воде во все стороны пошли. А в центре кругов этих голова Водяного местного показалась.

— Все сидишь? — Лешего строго так спрашивает.

— Сижу, — безмятежно тот отвечает.

— А лисенок, между прочим, лапку сломал, — не унимался Водяной.

— Вылечил, — Задумчивый бросил в воду небольшой камешек, на мгновение распугав мальков.

— А ветер вчера три дерева повалил.

— Убрал.

— А…

— Сделал, — не дал ему закончить Леший.

Водяной, недовольно фыркнув в ответ, скрылся под водой, но вскоре появился вновь.

— Жениться тебе надо, — неожиданно сменил он тему.

— Зачем? — удивился Задумчивый.

— Ну, как зачем? Детишки пойдут.

— А сам-то чего один плаваешь? — Леший потянулся и сорвал травинку.

— Молодой я еще.

— Вот и мне одному хорошо.

— Ненормальный ты. Одно слово — Задумчивый.

Фыркнув на прощание, Водяной обернулся щукой и уплыл вниз по течению.

Как увидели Велес с Огненным дым над деревьями, сразу назад бросились. Глядят, Леший местный в одиночку с огнем сражается. Да только языки огненные уж сплошной стеной пошли, и сразу видно было — не справиться ему с ними.

Велес Змия к Перуну послал, чтоб туч дождевых побольше прислал. А сам живность лесную спасать бросился. Но пока Огненный на небеса летал, пока духи горные тучи гнали, сгорел лес подчистую.

Сидит бог на опушке, думает, что с пожарищем делать, да и Леший по их вине без удела остался. Решил он к нему в гости сходить, посмотреть, чем бедолаге помочь можно. А тот, как владения свои бывшие обошел, сразу землянку вместо шалаша сгоревшего рыть принялся.

— Такой не пропадет, — одобрительно Велес подумал. Заговаривать с ним не стал и Водяного местного проведать отправился.

— Не обгорел? — Задумчивый сел на обуглившийся пенек на берегу заводи.

— Чуть-чуть не сварился! — Водяной, как всегда фыркнув, появился на поверхности воды.

Заметил Леший сразу — изменился друг его сильно. Шкура блестит — будто новая, а местами переливается даже. Но вида не подал и на переживания великие списал.

— Подожди, я тут спас кое-кого, — нырнул тот под воду и вытащил из-под корня ивы полевую мышку.

— Так ты ж утопил её, — Леший взял в руки серый комочек.

— Все лучше, чем сгореть.

Неожиданно мышка слабо дернула хвостиком.

— Жива! — обрадовался Задумчивый и начал приводить её в чувства.

— Как думаешь, от чего лес сгорел? — спросил он через некоторое время.

— Жара вон какая стоит, — Водяной подплыл к самому берегу. — Одной искры достаточно. Ты лучше о другом думай. Без леса источник Живительный захиреет совсем.

— Как захиреет? — испугался Леший. — А как же река великая, из него начало берущая?

— Река-то может и останется, только вот корня у ней совсем не будет. А сам знаешь, коли дереву за землю держаться нечем, от ветра сильного и упасть оно может.

Задумчивый растерянно оглядел почерневшие стволы, обступавшие речку.

— И делать теперь чего?

— Лес вокруг источника вырастить надо, — Водяной выбрался на берег и уселся рядом с Лешим.

— Так это ж двадцать земных лет понадобится!

— Вот и я о том же толкую. К Велесу идти надобно. Только ему под силу чудо живительное сотворить.

Долго еще Водяной с Задумчивым сидели на берегу заводи, обговаривая будущее путешествие, а вокруг них бегала, выискивая в обгорелой земле семена, мышка-полевка.

— Подумать надо, — закончил разговор Леший и, спрятав в ладони спасенного зверька, пошел доделывать крышу землянки.

Безрадостную картину представлял некогда могучий лес. Ни птиц, ни зверья, и только смертники в вышине, высматривающие зорким взглядом добычу.

Около своего нового жилища Задумчивый неожиданно встретил Взъерошенного — лешего из соседнего леса.

— Все сгорело? — участливо поинтересовался тот.

— Как видишь, — буркнул Задумчивый, выпустив из ладони мышку.

— Перебираться не думаешь?

Леший сразу понял, к чему клонит сосед.

— Не бойся, тебя не потесню.

— Вот и хорошо! — сразу обрадовался Взъерошенный. — Если чего надо — заходи.

И, развернувшись, пошагал в сторону своего дома.

— Мог бы и деревьев упавших подбросить, — подумал, глядя ему вслед, Задумчивый. — Ладно, как-нибудь сами управимся.

Возвернулся Велес на опушку, а тут и Змий Огненный прилетел. Поведал ему бог о решении своем — лес сгоревший возродить. Только дело это сосредоточения требовало, а потому решил он Змия с Задумчивым погулять ненадолго отправить.

— Поручение тебе имеется, — Огненному говорит. — Водяной местный пожара испугался и к родственникам дальним сбежал. Так что придется тебе им обернуться и с Лешим окрест побродить.

Змий сразу возражать бросился. Дескать, и он помочь лес растить может.

Но бог его слушать не захотел.

— Стой, — говорит, — смирно. Обращать буду.

Дотронулся посохом до Огненного, и сразу тот шкурой и водорослями оброс.

— Так-то оно лучше, — Велес оглядел новоиспеченного Водяного. — Только молод ты больно получился. Местный-то постарше чуток был. На вот, тулупчик накинь — не так заметно будет.

Змий подозрительно оглядел одеяние.

— Подумаешь, воняет немного. Не век в нем ходить будешь. Месячишко, другой — не больше.

Огненный, как услышал, сколько в шкуре ходить придется, взмолиться хотел. Но Велес уже к лесу погоревшему направился.

— Некогда мне тут с тобой разговаривать — дело делать надобно. Иди, в омут полезай. Да не забудь рыбой почаще оборачиваться. Водяные по суше долго ходить не могут.

Задумчивый подошел к дому Взъерошенного. Из-за двери сразу же высунулась голова лешонка.

— Папу позови.

Появившийся леший вопросительно уставился на гостя.

— Я того, отлучиться мне надо, — не зная как сказать, начал Задумчивый. — Ты уж посмотри за тем, что осталось.

Взъерошенный с облегчением вздохнул.

— Посмотрю, конечно, посмотрю. Лешонка каждый день посылать буду. А надолго ты?

— Да как получится. Водяного тоже не ищи, он со мной пойдет.

Сосед удивленно посмотрел на Задумчивого.

— Куда это вы собрались?

— Посоветоваться сходим, как лес новый взрастить, — туманно ответил тот.

— И то дело, — около Взъерошенного появился сынишка.

— Пап, — дернул он его за руку.

— А может, и впрямь жениться да детишек завести, — подумал Леший, возвращаясь к себе. — Вот лес подрастет, а там видно будет.

Мышка, угол землянки облюбовавшая, ни за что одной оставаться не захотела. Так и пришлось Лешему для нее еще один карман к дорожной суме пришивать.

Как все готово было, присел он на дорожку, вход в землянку завалил и к Водяному отправился. Обещал тот у родственников своих поспрашивать, куда путь держать надобно.

А спутник его уж сам у омута дожидается. Подивился Задумчивый, чего это он посреди жары в тулуп вырядился. Но Водяной только буркнул в ответ, мол, надо так, и вдоль речки зашагал.

Сразу Задумчивый заметил — странный какой-то друг его стал. Даже, что вчера было, не помнит совсем. Стал он к нему с расспросами подступаться. А тот и говорит. Как после пожара тучи над лесом сгустилися да гроза началась, молния одна аккурат в омут его угодила. И так всего перетряхнуло, что память враз и отшибло.

Посочувствовал Леший другу своему и не мучил воспоминаниями больше. Но беспокойство его взяло. Вдруг Водяной от молнии и дорогу их позабыл. Но успокоил его тот — к родственникам он уже после ходил и путь к Велесу хорошо помнит.

Огненный поначалу все отмалчивался. Сильно расстраивался он, что в шкуре пахучей пешком тащиться неизвестно куда приходится. Да и жарко ему в тулупе под солнцем идти было, а потому, как речку иль озерцо какое увидит, сразу в воду залезть норовил, поостыть малость.