Девять принцев в Янтаре - Роджер Желязны

К этому наши войска — кроме волосатиков — были подготовлены плохо, и мы приказали солдатам двигаться как можно быстрее, чтобы избежать обмораживаний. Большие краснокожие парни страдали. Их мир был очень теплым миром.

В тот день на нас напали и тигр, и полярный медведь, и волк. Тигр, которого убил Блейс, был длиной в четырнадцать футов от кончика хвоста до носа.

Ночью мы шли по руслу потока, и, похоже, началась оттепель. Блейс подгонял войска, чтобы как можно скорее вывести их из холодных Теней. Козырь Янтаря указывал, что там царила теплая сухая осень, и мы приближаемся к истинной земле.

К полуночи второго дня нашего похода мы прошли сквозь слякоть и снег с дождем, холодный дождь, теплый дождь и сушь.

Был отдан приказ устроить лагерь с тройными караулами. Учитывая усталость людей, мы созрели для вражеской атаки. Но наших воинов шатало, их невозможно было заставить идти дальше.

Нападение произошло несколькими часами позже, и, как я понял потом по рассказам тех, кто уцелел, во главе его стоял Джулиэн.

Он нацелил своих коммандос на самую уязвимую часть позиции — периферию основного лагеря. Знай я, что это будет Джулиэн, я использовал бы Козырь, чтобы удержать его.

Около двух тысяч человек потеряли мы во внезапной зиме, и за скольких отвечал Джулиэн, я пока не знал.

Казалось, наши войска начали терять присутствие духа, но они подчинились приказу.

Следующий день был одной бесконечной засадой. Такое крупное войско, как наше, не могло противопоставить ничего серьезного тем коротким рейдам, которые Джулиэн устраивал на наши фланги. Нам удалось уничтожить сколько-то его солдат, но не очень много — порядка одного на каждый десяток наших.

В полдень мы пересекли долину, идущую параллельно морскому берегу. Лес Ардена был от нас левее и к северу. Янтарь — прямо впереди. Бриз был прохладен и напоен запахами его земли и его чудесных трав. Падали редкие листья. Янтарь лежал от нас в восьмидесяти милях и был лишь мерцанием над горизонтом.

В это утро стали собираться облака, пошел дождь, молнии упали с небес. Затем ураган прекратился, и солнце вышло высушить его следы. Чуть погодя мы почуяли запах дыма.

Еще немного спустя мы уже видели его, он поднимался вверх и тянулся к нам.

Затем взлетели языки пламени. Они двигались к нам хрустящими размеренными шагами, и чем ближе подползали, тем становилось жарче, и где-то в задних рядах началась паника. Раздались крики, колонны рассыпались и хлынули вперед.

Мы побежали.

Хлопья пепла падали вокруг, а дым становился гуще. Мы неслись вперед, и пламя напирало все плотнее. Простыни света и жара налетали с плотным громом, и волны тепла били, омывали нас. Они были уже бок о бок с нами — деревья почернели, листья падали хлопьями, кустарник дрожал. Наш путь, насколько хватало глаз, превратился в аллею огня.

Мы побежали быстрее: скоро станет еще хуже.

И мы не ошиблись.

Большие деревья рушились поперек нашего пути. Мы обходили их, перепрыгивали. Но, по крайней мере, оставались на тропе…

Жара стояла удушающая, воздух огнем врывался в легкие. Олени, волки, лисы и кролики стремительно неслись мимо, убегая вместе с нами, не обращая внимания на нас и своих лесных врагов. Воздух, как клубами дыма, был наполнен кричащими птицами. Они гадили прямо на нас, но нам было не до того.

Поджечь этот древний лес, так же легко уязвимый, как Арденский, казалось мне святотатством. Но Эрик был принцем в Янтаре и скоро будет королем. Предполагаю, я тоже мог бы…

Волосы и брови мои были подпалены. Глотка чувствовала себя дымоходом.

"Скольких людей нам будет стоить этот поход?" — подумал я.

Семьдесят миль покрытой лесом равнины лежало между нами и Янтарем, и более тридцати миль мы уже прошли, торопясь к концу леса.

— Блейс? — прохрипел я. — Через две-три мили отсюда тропа разветвляется. Правая тропа быстро приведет нас к реке Ойсин[23], впадающей в море! Я думаю, это — наш единственный шанс! Вся Гарнатская Долина будет выжжена! Наша единственная надежда — достичь воды!

Он кивнул.

Мы помчались вперед, но огонь опережал нас.

Мы добрались до развилки, сбивая пламя с наших дымящихся одежд, вытирая копоть с глаз, выплевывая пепел изо рта, проводя руками по волосам, где тлели маленькие угольки.

— Еще с четверть мили, не больше, — сказал я.

Несколько раз меня били падающие ветки. Все открытые участки кожи пульсировали от лихорадочной боли, да и все закрытые участки — тоже. Мы бежали по горящей траве вниз по длинному склону и, добежав до его подножия, увидели впереди воду, и наша скорость увеличилась, хотя раньше казалось, что это невозможно. Мы погрузились в реку, и предоставили холодной влаге обнять нас.

Мы с Блейсом ухитрялись сплавляться поближе друг к другу, а течение держало нас и несло по извилистому руслу Ойсина. Ветви деревьев над нашими головами были похожи на лучи в огненном соборе. Когда они с треском ломались и падали, нам приходилось либо переворачиваться на живот и плыть, либо нырять на глубину в зависимости от того, как близко мы были к берегу. Вода вокруг была полна шипящих и почерневших обломков, а головы уцелевших воинов, плывших за нами, были похожи на кокосовые орехи.

Волны были темны и прохладны, наши ожоги начали болеть, мы дрожали и стучали зубами.

Горящий лес мы оставили позади через несколько миль, и перед нами раскрылась плоская долина, спускавшаяся к морю. Это было идеальным местом для Джулиэна, чтобы подкараулить нас с лучниками — решил я. Я сообщил об этом Блейсу, он согласился, но считал, что ничего предпринять мы не сможем. Я тоже вынужден был согласиться.

Лес вокруг все еще горел, и мы плыли дальше.

Казалось, прошли долгие часы — хотя на самом деле гораздо меньше, — прежде чем мои страхи начали материализовываться, и на нас обрушился первый залп.

Я нырнул и долго плыл под водой. Так как я плыл по течению, то мне удалось проскочить довольно далеко, прежде чем я снова вынырнул.

Но вокруг меня опять посыпались стрелы.

Лишь боги знают, как долго могла работать эта железная коса смерти, и я не хотел торчать здесь, теряя время.

Я опять набрал воздуха и нырнул.

Я коснулся дна. Я наощупь пробирался сквозь подводные препятствия.

Я плыл долго, как только мог, а затем всплыл у правого берега, постепенно выдыхая воздух при приближении к поверхности.

Я вынырнул, отдышался, сделал глубокий вдох и нырнул вновь, даже не посмотрев, на каком участке реки я нахожусь.

Я плыл до тех пор, пока мои легкие не попытались взорваться, а потом опять вынырнул.