Ниро - Лина Гамос

- Твою же ж мать, - Ярослав с видимым усилием отрывается от ее губ, безуспешно пытаясь справиться с рваным дыханием и накатившим возбуждением. - Хочу тебя.

И жадно втягивает ее запах, водя носом по запрокинутой шее, невесомо касаясь губами бледной кожи.

- Мне пообещали выписать тебя к вечеру, врачи сказали, ничего серьезного, нужно только соблюдать постельный режим, - короткий смешок, наполненный двойным смыслом. - Я уже приказал купить большую кровать с хорошим матрасом.

Ярослав откидывается на спинку кресла, и кончики губ приподнимаются, изображая светскую улыбку.

- Твоя квартира слишком мала для семьи с двумя малышами, поэтому я приказал также подыскать приличный дом в пригороде, возможно небольшое поместье...

И тут же сбивается, почувствовав ее боль.

- Ты должна понять, - Ярослав демонстрирует чудеса выдержки. - Ингар и Дарслав уже не в том возрасте, когда привыкают к изменениям. Они первые ученики военной школы. Конечно, они знают о том, что ты их мать, но привыкли обходиться без твоего участия в своей жизни и я не вижу причин, чтобы менять привычное положение вещей. Я привезу детей, как и обещал, ты увидишь их, но ни на какое общение, кроме редких встреч, не рассчитывай. Мирослав останется на Сагерти до совершеннолетия, потом он вернется на Мурано.

Ярослав замолкает, намеренно вынуждая Асинаилю задать вопрос касательно их дочери, но та смотрит на него огромными глазами, блестящими от слез, и молчит. И он снова заговаривает:

- Девочки большая редкость для нашей семьи, уже несколько поколений у Ниро не появлялись дочери. Можешь представить мое удивление при знакомстве с Неей. Она моя копия, что не может не радовать.

- С кем она?

Тихо, прерывисто, но он слышит и окидывает ее насмешливым взглядом.

- Ты любишь детей больше чем их отца, похвально, но не правильно.

Ася шумно сглатывает, робеет под его взглядом, но все же с видимым трудом произносит:

- Я никогда не оставляла ее одну.

- И это я понял через пять минут после того, как увидел дочь. Нея закатывала истерику за истерикой и требовала мамочку. Сейчас она в холле с няней, дожидается встречи с тобой, и я хочу, чтобы ты познакомила нас.

- Прости меня, я не хотела.

Выходит совсем униженно и затравленно, и Яр демонстративно кривится от ее слов и тона.

- Я хочу изменить отношения между нами, но я не могу сделать это один, без твоей помощи, - он снова наклоняется к ней, берет ее руку и подносит к своим губам, теплое дыхание ласкает ее пальцы. - Или так, или мы возвращаемся на Мурано.

Нею с большим трудом, но все же удалось уложить в кроватку, настолько девочке понравилось знакомство и последующее общение с отцом. Она скакала по спальне и прыгала по кровати, нарочно падая, чтобы быть вовремя подхваченной отцом и затем быть подброшенной высоко в воздух, где она визжала от восторга и заливалась счастливым смехом. Она оборачивалась к Асе, призывая ее разделить радость от увлекательной игры с ними. И та пыталась ради дочери почувствовать что - то кроме разочарования, но получалось плохо, и Нея застывала в руках отца, не понимая источника раздражения. Ася же кусала губы и нервно теребила плед, невольно представляя, как Ярослав играл вот так же с их тремя сыновьями. Бегал, дразнил, дурачился, несмотря на весь свой налет высокомерия и несносности... и намеренно на многие годы лишал ее счастья видеть радостные лица их сыновей.

Как только детский смех сменился сонным посапыванием, и няня унесла девочку в соседнюю спальню, Яр опустился на кровать рядом с Асинаилей.

- Перестань бояться нашей близости.

В его взгляде она читает неукротимое желание, он стягивает одеяло, потом ее ночную сорочку, руки жадно скользят по телу.

- Не волнуйся, - он скидывает халат. - Я помню, тебе нельзя напрягаться.

Ася честно пытается расслабиться и отогнать неприятие его ласк. Она ведь знает, что все равно будет, так как он захочет, так почему же голова кружится от страха, а не от страсти? Он на многое пошел ради нее, не наказал ее и оставил ей дочь... но может это всего лишь уловки, и в его словах сплошные ложь и обман? И она проснется сейчас, очнется от обезболивающего и снова увидит свою кровь на его руках.

- Ася, посмотри на меня.

Яр стоит перед ней на коленях и рукой сжимает член, начиная медленные поступательные движения. Глаза полуприкрыты, дыхание постепенно убыстряется, как и движения его руки на твердо - каменной плоти.

- Не могу, - он бессильно откидывает голову назад, с трудом пытаясь выровнять дыхание и все еще сжимая член в руке. - Никогда не понимал прелести развлечения в одиночестве.

Какое - то время молчит, словно над чем - то раздумывая, не отводя пристального взгляда с перепуганной его странным поведением Асинаили. Потом решительным движением закидывает ее ноги себе на плечи и входит сразу весь, пресекая болезненный стон глубоким поцелуем. И почти сразу кончает, тут же скатываясь с нее.

- Прости, - шепчет, прикрыв глаза рукой. - Очень хотел, не мог больше терпеть. Лучше эгоизм, чем пытаться удовлетворить себя самому.

Какое - то время Ярослав лежит, пытаясь выровнять дыхание, потом приподнимается на локтях и неумело обещает:

- Это в последний раз...

Почему она ему не верит? Может потому, что не слышит раскаяния в его голосе, лишь сладострастные нотки пережитого наслаждения, а у нее давно нет желания думать, и очень хочется спать. Она хочет уснуть и проснуться совершенно счастливой, только это теперь под вопросом. Ее представление о счастье никогда не совпадало с мнением Ярослава.

- Я привез с собой видео, - говорит он. - Сам смонтировал фильм о наших детях.

Дети, дети, дети...

Три замечательных мальчика, чем - то неуловимым похожих на нее.

- По мне, так слишком красивы, - замечает Яр, когда экран гаснет. - И чересчур непоседливы, военная подготовка пойдет только на пользу.

- Я думала, что они обо мне не знают...

- Ну, почему же, - интригует Ярослав и тут же жестоко заканчивает. - Я приводил их к тебе, когда ты бывала без сознания. Мальчики уверены в том, что у тебя проблемы со здоровьем.

- Почему ты не привел им другую?

- Потому что ты все же их мать.

Яр притягивает ее к себе, крепко целует в губы и потом отстраняется, насмешливо глядя в глаза.

- Зря лишил тебя материнства, наблюдая за тобой и Неей, понимаю, что детьми привязал бы прочнее права собственности.

Асинаиля торопливо отводит глаза, даже не пытаясь ответить, а он решительно укладывает ее рядом, натягивая простынь до самого подбородка.

- Тебе нужно отдыхать, а я только тем и занимаюсь, что отвлекаю и не позволяю расслабиться.