Киммерийцы и скифы. От появления на исторической арене до конца IV века до н.э. - Михаил Артамонов

Этническая принадлежность населения Прикарпатья в скифское время. Скифы во Фракии

В IV веке до н.э. в поднепровской Скифии наблюдается присоединение к греческим культурным элементам фракийских, что, несомненно, находится в связи с установившимися в это время тесными связями с фракийцами Карпато-Дунайского бассейна. Начало взаимодействия скифов с Карпато-Дунайской областью относится к глубокой древности. Трансильвания еще в эпоху бронзы снабжала скифов металлом, а некоторые формы скифской керамики восходят к так называемому фракийскому гальштату. В середине V века до н.э. Скифское и фракийское Одриское царства были связаны между собой династическими узами.

В пору наибольшего могущества Одриское царство простиралось от Эгейского моря до Дуная, за которым, по Геродоту, начиналась уже Скифия. Самое северное из фракийских племен — геты, по словам Фукидида (II, 96), жило между Гемом (Балканскими горами) и Дунаем. Античная письменность знает гетов севернее Дуная только с IV века. От Дуная внутрь материка соседями скифов, говорит Геродот, были агафирсы, народ нескифский, но общего со скифами происхождения. По легенде, Агафирс был братом Скифа. Местожительство агафирсов Геродот указывает у истоков реки Марис (современная река Муреш в Трансильвании), но не исключено, что они же обитали в лесостепном восточном Прикарпатье.

Вопрос о населении Прикарпатья в скифское время принадлежит к числу наименее изученных в археологическом отношении, ввиду чего по нему можно дать только самые общие, предварительные заключения.

Археологическими исследованиями в Румынии и Болгарии обнаружены поселения и погребения, относящиеся к концу эпохи бронзы и раннежелезному времени. Оба этих периода представлены открытыми поселениями с наземными жилищами, многочисленными хозяйственными ямами и зольниками, сходными с распространенными в лесостепной полосе Поднестровья и Поднепровья. Ранние из них относятся к культуре ноа, одновременной и сходной по ряду признаков с сабатиновским этапом срубной культуры Северного Причерноморья. Для этой культуры, как и для срубной, характерны погребения в скорченном виде на боку в неглубоких прямоугольных или овальных ямах, иногда с каменной обкладкой, но без курганных насыпей. В ней распространена близкая к сабатиновской керамика, состоящая из грубых банкообразных горшков с гладким валиком под венчиком, с боковыми выступами и с одним или двумя рядами сквозных проколов или жемчужин ниже края. Столовая посуда лучшей выделки, со слабым лощением, петельчатыми ручками, выступами, иногда с желобчатым орнаментом. В ее составе выделяются черпаки или чарки, двуручные чаши и миски.

Бронзовый инвентарь этой культуры состоит из нескольких типов серпов, долот, тесел, кельтов, шильев, из оружия встречаются наконечники копий с лавролистным пером и мечи среднеевропейского типа. Из принадлежностей одежды и украшений следует отметить шпильки с загнутой в трубочку или колечковидной головкой, а также с выступами по бокам, браслеты с сомкнутыми и несомкнутыми концами и орнаментом из заштрихованных треугольников, очкообразные подвески и кольца. Большинство металлических предметов карпато-дунайских типов, но среди них имеются вещи и северочерноморского происхождения, такие как некоторые кельты, тесла, лавролистные наконечники копий и другие. Каменные изделия представлены сверлеными топорами, полировальниками, точилками, зернотерками, пряслицами, а многочисленные костяные состоят из проколок, шильев, шпилек и наконечников стрел.

В этой культуре соединены различные элементы с преобладанием вещей карпато-дунайского характера, но со значительным включением северочерноморских форм, что свидетельствует об участии в образовании ее того же этнического элемента, что и в формировании сабатиновского этапа срубной культуры, но в ином соотношении с традициями туземного происхождения.

Культура ноа, распространенная в Молдавии, Припрутской Румынии, Трансильвании и в правобережном Среднем Поднестровье, в XI–X веках до н.э. сменяется распространявшейся из Средней Европы так называемой культурой фракийского гальштата; в Румынии она называется культурой басараби. Ранний этап ее соответствует белозерскому этапу срубной культуры, а поздний совпадает по времени с раннескифским периодом. С этой культурой в добавление к скорченным трупоположениям появляются трупосожжения на стороне с погребением кальцинированных костей в урне или неглубокой ямке, иногда, как и при трупоположении, в каменном ящике под невысокой насыпью с каменным кольцом в основании. Кухонная керамика такая же, как и раньше, в столовой же посуде преобладающее положение занимают чернолощеные сосуды, у которых в орнаментации место каннелюр занимает геометрический узор, нанесенный резьбой или зубчатым штампом и заполненный белой пастой. В формах керамики выделяются чарки с поднимающейся над краем ручкой с шишечкой на перегибе и большие корчаги виллановского типа.

Из металлических вещей следует отметить половинку бронзовых двукольчатых удил первого (по А.А. Иессену) типа, свидетельствующих, что позднейшие из погребений этой культуры относятся ко времени не раньше VIII века до н.э., а также бронзовые удила со стремявидными концами, обращенными широкой стороной не наружу, как у скифских удил этого рода, а к центру, то есть представляющие своеобразный вариант удил, появляющихся в Северном Причерноморье вместе со скифами, вернувшимися из Азии.

Лощеная, украшенная заполненным белой пастой нарезным и зубчато-штампованным орнаментом посуда распространяется в то же время в степях Северного Причерноморья и в лесостепной Скифии как по правой, так и по левой стороне Днепра. Вверх по Днестру она проникает примерно до Могилева-Подольского, выше которого, как и в Побужье, продолжает развитие лощеная керамика с каннелюрами и шишечками того же рода, что и бытовавшая в Румынии и Молдавии в более раннее время. В части своей керамики подольская культура раннескифского времени в большей мере связывается не с Молдавией и Восточной Румынией, а с Закарпатьем и Венгерской равниной, с культурами фракийского гальштата, среди которых распространяется посуда, сделанная на гончарном круге, в отдельных образцах проникающая в Западную Подолию.

Подольские и молдавские памятники объединяет их подоснова в виде культуры ноа и общность исторической судьбы. И те, и другие прекратили свое существование если не в самом начале V века до н.э., то в первой его половине. В истории заселения этих областей наблюдается ничем не заполненный перерыв. По всей вероятности, население покинуло их под ударами скифов-царских. Население Подолии еще некоторое время сопротивлялось завоевателям и с этой целью строило мощные городища-убежища. Население Молдавии, по-видимому, покинуло свою страну без длительного сопротивления, поскольку здесь нет следов оборонительных сооружений. Куда удалилось население обеих областей? Скорее всего за Карпаты, к своим соплеменникам — из Румынии и Молдавии в Трансильванию, а из Подолии в Потисье, в Венгерскую равнину. Опираясь на сведения Геродота, трансильванские памятники можно с уверенностью связать с агафирсами, тот же народ, видимо, занимал и Северо-восточную Румынию с Молдавией. В культурном развитии Подолии имеются особенности, сближающие ее больше с Потисьем, чем с Трансильванией, и препятствующие таким образом безоговорочному причислению ее населения к агафирсам.

Характеризуя агафирсов, Геродот писал, что они «изнежены и любят носить золотые украшения», а также что «женщинами они пользуются сообща, чтобы быть друг другу братьями и в качестве родственников не питать друг к другу ни зависти ни вражды» (IV, 105). В таком виде мог отразиться у Геродота существовавший у агафирсов обычай многомужества — полиандрии. В остальном, по свидетельству Геродота, агафирсы сходны с фракийцами.

Но сходство — не тождество. Во фракийской принадлежности агафирсов можно сомневаться. В прошлом я преувеличивал роль среднеевропейских элементов в культуре Подолии и причислял население последней к фракийцам, полагая, что подольские фракийцы и были агафирсами. Теперь я считаю необходимым осторожнее подходить к вопросу об этнической принадлежности агафирсов. Геродот упоминает имя царя агафирсов Спаргапифа, на счет коварства которого относилась смерть скифского царя Ариапифа (отца Скила и Октамасада), жившего, видимо, около середины V века до н.э., по всей вероятности, в стране агафирсов, в современной Трансильвании. Имя его иранское, но это еще ничего не доказывает, так как имена царей нередко переходили от одного народа к другому. Гораздо более значительно родство агафирсов со скифами, выясняющееся из легенды о происхождении последних. По этой легенде, родоначальники тех и других были братьями. Третьего сына общих родителей звали Гелон, и он был родоначальником третьего родственного народа — гелонов.